Культ - Эбби Дэвис

Она попробовала определить его точнее и не смогла.

— Когда родится ваш ребеночек? — внезапно спросила девочка тихим, ровным голосом. Она остановилась и склонила голову набок. Призрачная кожа между бровей нахмурилась. На щеках горел румянец, белое платье было уже не таким белым, как раньше.

Любовь подумывала проигнорировать вопрос, но немногие интересовались ее беременностью. Мало кто из женщин ее любил. Они уважали ее, да, но не любили. Она не обладала природной теплотой и притягательной индивидуальностью Спасителя. В прошлом году она подслушала, как Добродетель говорила другим молодым девушкам, что она холодная рыбина и что она, Добродетель, не понимает, почему Спаситель выбрал Любовь в жены. Любовь совсем не расстроилась, замечание Добродетели подтвердило то, что она всегда знала: она на голову выше других. Умнее, чище и красивее. А когда ты лучше других, это неизбежно вызывает ревность. Брак со Спасителем усилил эту ревность, но также усилил и другое. Например, власть и чистоту.

Она выдохнула.

— Теперь уже в любой день. Срок восемь с половиной месяцев.

— Это мальчик или девочка?

— Не знаю.

Любовь потянула ее за руку, и они продолжили путь к деревьям. Уже недалеко. Она ощутила дрожь в середине груди и нахмурилась.

Через пару минут девочка спросила:

— Если будет девочка, как назовете?

Любовь ответила сразу же:

— Может быть, Звездочка. Или Безмятежность. Еще мне нравится имя Песня.

— Хорошие имена. Мне больше нравится Безмятежность.

Голос девочки слегка оживился.

Любовь остановилась и присела на корточки. Она развернула девочку лицом к себе и направила фонарик ей в грудь. Свет разделил лицо девочки, придавая ей вид полутрупа.

— Почему ты не присоединишься к нам? — спросила Любовь.

Девочка моргнула. По щеке скатилась слеза. Она уставилась в темноту за спиной Любови и сказала:

— Вы не поймете.

Любовь вздохнула.

— А ты попробуй.

— Я не могу остаться, зная…

— Зная что?

Слез стало больше.

— Зная, что мама с папой где-то там. Я скучаю по ним.

Любовь покачала головой:

— Но они живут неправильно. Если ты вернешься к ним, то никогда не станешь чистой. Ты умрешь, как и все остальные.

— Я только хочу снова быть с ними.

— Тебе здесь не нравится?

Взгляд девочки метнулся к Любови, потом прочь. В этом мимолетном взгляде Любовь увидела все, что ей нужно. Девочка ненавидит это место. Ненавидит их. Ее. Все, чем живет община. Она не одна из них. Что бы Любовь ни сказала, девочка никогда здесь не приживется. Она слишком ограниченная. Слишком испорчена прежней жизнью.

Давление в груди Любви ослабло.

— Пожалуйста, просто отпустите меня, — взмолилась девочка. По щекам струились слезы. — Я хочу домой.

У Любови затряслись руки. Она встала и дернула девочку к деревьям.

Наши дни

Перлайн потерла глаза, в которые словно песка насыпали от постоянного смотрения в экран.

За время ее работы — которое составляло два года в отделе особо тяжких преступлений — убийства людей в Дорсете, связанные с деятельностью сект, составляли ноль. Пять лет назад в Шерборне изувечили трех пони, как подозревалось, во время сатанинского ритуала, но дело так и не было раскрыто, и в нем не упоминались маски. Кроме этого, не нашлось ничего интересного.

Она откинулась на спинку своего многострадального кресла, не обращая внимания на его скрип.

Диббс может быть прав: маскарад у кого-то дома. Преступник надел маску просто как часть костюма, ничего зловещего. Если не маскарад, то, возможно, какое-то мероприятие фетишистов, участники которых надевают маски, чтобы обострить ощущения и обеспечить анонимность. Должно быть, кто-то шел домой с вечеринки. Или выскочил покурить или подышать свежим воздухом — не то чтобы воздух был свежим, учитывая жару, — услышал шум в лесу и пошел проверить. Это правдоподобно.

Судя по всему, убийца прекрасно управляется с косой, что открывало новую версию. Перлайн поручила двум детективам составить список кос, проданных или украденных за последний год, и отследить каждую покупку. Шансы небольшие, но тем не менее существует вероятность, что поиски принесут результаты.

Перлайн потерла лоб. Стал бы кто-нибудь, будучи на маскараде или даже на более девиантном мероприятии, носить с собой косу как часть костюма? Это представляется маловероятным. Но, возможно, человек взял ее в доме, где развлекался (или живет), услышав подозрительный шум и решив использовать для защиты в случае опасности.

Другой вопрос, зачем кому-то коса, кроме фермера, к тому же старомодного. Но, если следовать этой логике, ответы может дать опрос людей, живущих рядом с лесом, а конкретно вопрос, не устраивалась ли в ту ночь вечеринка в этом районе. На данный момент обход домов ничего не дал. Похоже, никто ничего не видел и не слышал.

К ее столу подошел Касп, раздраженный и мрачный.

— Мне жаль, но ничего существенного. Я отправил вам рапорт на электронную почту. Сократил до самого важного, но, в сущности, такой вид масок, который убийца мог носить, а мог не носить, называется вольто или лярва. Есть шесть видов венецианских масок. Подробности вы также найдете в рапорте. Вольто на итальянском значит «лицо». Лярва в переводе с латинского «привидение». Обычно их носят с треуголкой и накидкой. Насколько я сумел найти, нет никакой связи между этим — или любым другим — типом венецианских масок и ритуалами. В наше время люди надевают их на маскарады и костюмные вечеринки.

— Ясно. Дай мне краткую историю. И под краткой я имею в виду мини кактус на твоем кухонном подоконнике.

Касп коротко кивнул.

— Считается, что история Венецианского карнавала восходит к военной победе венецианцев в двенадцатом веке. В честь этой победы на площади Сан-Марко устроили народные гуляния. В эпоху Возрождения праздник стал официальным. Маски всегда были важным элементом карнавала. Один ученый утверждает, что скрывать лицо на публике было ответом на одну из самых строгих классовых иерархий в европейской истории. Во время карнавала венецианцы могли одеваться, как хотели, а не согласно правилам, установленным законом для их профессии и социального класса.

— И наверняка их можно купить где угодно?

— Да. Когда я вбил в поисковик «купить венецианскую маску вольто», он выдал сто семьдесят восемь тысяч результатов.

— Ясно. Спасибо. Это отнимет у Хилла чертовски много времени. Ладно, продолжай искать случаи, которые могут иметь к нам какое-то отношение. Расширь поиск, включив всю страну.