Вернуться, чтобы исчезнуть - Олег Данильченко

— А чего ты вообще к ним попёрся?

— Да ты понимаешь, прижала нас магическая живность к реке. Пешком не дошли бы. Порвали б как тузик промокашку. Там такая тьма собиралась, ужас просто. Пришлось уходить водой. Мы тогда, по случаю, разжились гномьим пароходом и пиратским парусником. Вот только пароход такой, что по морю ходить не особо умеет, а парусником управлять некому. Пришлось идти туда, куда ближе всего. Тем более что на пароходе, мы хозяина этого судна освободили…, а там пошло-поехало как снежный ком накручиваться. Говорю же, длинная история и лучше я её подробно руководству изложу со всеми раскладами политическими. Тем более, что я не с пустыми руками. Магические технологии привёз и знания, а также потенциальных союзников.

— Магические?

— Ну да. Вот к примеру, ты говорил, что с топливом беда.

— Говорил.

— А я смогу решить эту проблему. Обратил внимание, что ни одной дымовой трубы, на пароходе нет?

— Да.

— Так это потому что их и нет. Котел греет магия и этого добра, тут хоть залейся, черпать не вычерпать Гарик. Я магию имею в виду. Хватит и на электричество, и на технику.

— Во дела.

— А видел карабины у моих бойцов, что ты за огнестрел принял.

— Видел.

— Пневматика, по мощности не уступающая огнестрелу, при этом тоже на магии. Безгильзовый боеприпас. Смекаешь? А ещё сама боевая магия. Она тоже убойная штука и в некоторых случаях сто очков вперёд нашему оружию даст. А уж если это все совместить, то самому страшно становиться. Так что мне бы скорее, с отцами командирами пересечься. Чую разговор будет длинный и по шапке мне настучат капитально. Я гляжу у тебя «Северок» с собой. Ты бы связался, пусть начальство собирается уже. А мне бы ещё больных устроить к медикам. Там в общем-то народ на поправку идёт, ничего серьёзного уже, но не держать же гостей на судне. Условия у нас стеснённые, сам видишь. Опять же, господа так сказать, официальные лица. Встретить надо по-человечески и переговоры переговаривать. Плюс наших, кто с парохода сойдёт, надо как-то устраивать.

— Да уже маякнул. Самое главное начальство к причалу мчится, во главе своей супруги. Ждали тебя сильно. Почитай, Евгения Михайловна, единственная, кто всё это время верил, что вернёшься. Так что не забыли тебя Серёга. Не забыли.

Нет, всё-таки вернуться домой, это я вам братцы скажу здорово. Особенно если возвращаешься не на пепелище и тебя встречают родные люди. Родные может быть не по крови…, хотя тут как сказать. Скорее не прямые родственники, но кровь нынче у нас одна — русская. А если тебя при этом встречают не пара человек, а на причале тесно от толпы и вся это куча народа, радостно гомонит, так и вовсе на душе теплеет, да в глаз как обычно что-то попадает. Видимо с возрастом, начинаю становиться сентиментальным. Уж и не знаю с чего вдруг такой ажиотаж. За редким исключением, ни с кем из этих людей я незнаком. А вот поди ж ты. И пусть хлеб соль не поднесли и уж тем более, не имелось жареного поросёнка, которого вручают по старой традиции ВМФ, вернувшемуся из дальнего похода экипажу, но запотевшая рюмка водки и хрусткий солёный огурчик, на подносе присутствовали. Ну раз такое дело, надо соответствовать ситуации. Не будем разочаровывать людей.

— Экипаааж!! — Ору в жестяной рупор. — Свободным от вахт, построиться на причале, слева от трапа, согласно штатных групп.

Народ тоже проникся торжественностью момента и включился в игру. Выглядело это даже слегка комично, никто ведь не готовился к подобному и заранее не репетировали, к тому же одежда у всех, кто во что горазд. Отсутствие единообразия, сразу в глаза бросается. Ну и пусть. Плевать. Зато сразу видно, кто причислил себя к экипажу и в дальнейшем себя видит только в нём, а кто были лишь временными людьми. Теми, кого я всё время называл балластом. Ну и слава богу. Пятнадцать лишних ртов и тридцать ленивых рук долой. Пускай теперь у Генки голова болит. Подхожу к нему. Ну и как положено рапортую, раз уж начали такую игру.

— Товарищ…, эээ.

— Комедант, — шепчет Евгения, стоящая с подносом рядом.

— Товарищ комендант острова, паромагическое судно «Пионер», совершив переход от судоверфи гномьего клана Гардис, через архипелаг народа ДемОн, вернулось домой. Экипаж и пассажиры, здоровы. В полон орками, было угнано сорок два человека. Из них десять невозвратные потери. Тридцать два человека доставлены. Кроме того, обнаружен японский пассажирский лайнер, вызволены из плена четырнадцать японских граждан и один американец, ну и из местных жителей, к нам пожелали присоединиться восемь человек нашего вида. Так же имеется представитель гномьего народа, Жакдин Лайри. Он представляет дружественный нам род Лайри и в частности клан Гардис. По пути, силами экипажа, были спасены представители народа ДемОн. Их глава с сопровождающими, так же находятся на борту. Имеются предварительные договорённости, о совместном выживании. Эти ребята, грамотные мореходы и лихие рубаки. Временно исполняющий обязанности командира спасательной партии — Вольнов. Доклад окончен.

— Ты Серёж, рюмочку-то опрокинь, да огурчиком закуси. Расслабься. Всё уже позади. Вы дома. — Снова подсказывает Евгения.

А хорошо пошла родимая. Мягко упала в желудок и взорвалась уютным теплом.

— Да ну вас всех к чёрту, с политесами этими. — Подскочил ко мне Генка. — Дай-ка я тебя обниму чертяка! Ух здоров! Гляди Женька, что с мужиками бывает, когда мотивация правильная! Ушёл один, а вернулся с командой, да верхом на корабле! Эх, да что там говорить!

И он так мои рёбра стиснул, что как бы не сломал парочку на радостях. Со спины слышится голос Витали. А я за всегда верил, что он вернётся. Он же упрямый как баран, ещё со школы. Если задумал что, то проще убить, чем отговорить. Потом еще подошли люди и я их узнал. Это были те, кого я от своего дома, до блокпоста вёл. Женщины обнимали, плакали. Это уже не чужие. Чужие так не встречают. Мои тоже уже сломали строй. Кто-то встретил знакомых на причале, а кто-то даже родственников. Импровизированные гуляния начались.

Вечером, когда стемнело, собрались в тесном так сказать семейном кругу. Присутствовал Геннадий со всеми своими домочадцами. Тот памятный полковник, которого Гена называл Петрухой, а вообще, в миру Пётр Григорьевич Вербицкий, отвлёкся от службы и прибыл со своей женой и двумя дочками. Был и Виталя там, естественно я с Ленкой, дочерью, Карзинычем и Машкой, куда ж без неё. Гнома тоже пригласили и рыжий бедолага, сидел за столом словно лом проглотил. Люди-то незнакомые, а он ещё и официальное лицо. Я рассказывал о своих приключениях, все слушали, а Геннадий, время от времени, задавал уточняющие вопросы и что-то записывал. Сидели мы в одной из кафешек, что имелись в кампусе ДВФУ. Немного погодя, женщины отсели за другой столик. Видимо им тоже надо было о своём, о женском поговорить. Немного непривычно было ощущение гражданской одежды. Так отвык уже от подобных вещей. Повседневная кожа производства местных, так прикипела к телу, что теперь, одетый в земные тряпки, чувствую себя чуть ли не голым. Удивительно было видеть дочь и Ленку, одетых в привычные земные вещи. Ленка так и вовсе звезда сегодня. Надыбала где-то вечернее платье, соорудила высокую причёску, взгромоздилась на высоченные шпильки. Если б не дела, которые нужно было обсудить, я б её уже утащил в «берлогу», только для того, чтобы сорвать всё это великолепие, да употребить женщину, по прямому назначению, настолько шикарно она выглядела.