Крылья огненных драконов - Алекс Орлов

Когда вся процессия, состоявшая из Каспара, орка, эльфа и гнома, прошествовала мимо задремавшего стражника, ему показалось, что это сон, однако встряхнувшись, он понял, что это реальность.

«Расскажу своим – не поверят, – подумал стражник. – Ни за что не поверят».

Неполный отряд Каспара двинулся в сторону Рыночной площади, где его перехватили местные мальчишки, которые стали с улюлюканьем прыгать вокруг редких в этих местах орка и эльфа.

Когда Каспару это надоело, он поймал одного из хулиганов и, надрав ему уши, пинком прогнал прочь, что послужило остальным уроком. Мальчишки разбежались и дали Каспару возможность спокойно привести отряд в гостиницу «Кот и Ботинок».

Помимо мальчишек, в толпе мелькали рожи местных жуликов, среди них были те, кто уцелел после чистки города, устроенной герцогом Ангулемским полтора года назад. Теперь убийцы и воры Ливена верно служили королевскими шпионами, приглядывая за теми, на кого герцог Ангулемский мог положиться в своей борьбе против короля.

Каспару требовалось где-то временно расселить свое войско, и он направился к гостинице «Кот и Ботинок».

– Хозяин! Хозяи-и-йн! – прокричал он, входя, а угодливый Фундинул тотчас добавил:

– Иди сюда, толстая морда, его милость зовет!

– Зачем ты сказал «толстая морда»? – возмутился Каспар. – Я тебя об этом не просил.

– Ну, извините, ваша милость, эти хозяева гостиниц такие ленивые, я хотел как лучше.

Вскоре со второго этажа спустился «толстая морда», который оказался довольно худощав.

– Вы меня звали? – спросил он, поправляя мятый, засиженный мухами красный колпак.

– Да, я вас звал, – сказал Каспар, испытывая неловкость от поступка Фундинула, ведь хозяин гостиницы мог решить, что это Каспар такой грубиян. – Хочу разместить в вашей гостинице своих друзей.

– Вот этих? – Хозяин кивнул в сторону эльфа, орка и гнома.

– Этих.

– Боюсь, ваша милость, это невозможно. Они же не люди. Они мне всех постояльцев распугают. – Хозяин поправил красный колпак и подтянул спадавшие кальсоны. – Никак невозможно. Никак.

– Почему же невозможно? Полтора года назад они жили в этой гостинице, и никто не возражал.

– Вполне возможно, ваша милость, ведь полтора года назад «Кот и Ботинок» принадлежал другому владельцу. Впрочем, теперь мне понятно, почему он прогорел…

– Что вам понятно? – начал раздражаться Каспар. Он считал себя человеком справедливым и спокойным, но иногда тупость некоторых горожан казалась ему беспредельной и рука сама тянулась к рукояти меча.

– Простите великодушно. – Владелец гостиницы уловил перемену в настроении господина с мечом и сменил тактику: – Вы кажетесь мне человеком незаурядного ума, уверен, вы меня поймете…

Владелец доверительно подмигнул Каспару, однако тот решил, что ему делают какое-то неприличное предложение.

– Ты за кого меня принимаешь, рожа торговая?! – строго спросил он,

– Поймите, у меня ведь все солидные постояльцы разбегутся, если я этих… ваших гостей в гостинице поселю, – затараторил владелец, – Взять хотя бы господина с первого этажа. Я слышал, он граф, зовут его Бертран. Неужто граф согласится жить рядом с этими? – Владелец гостиницы, брезгливо оттопырив мизинец, показал на солдат Каспара.

– Граф с первого этажа друг этих господ, – отчетливо произнес Каспар. – А если вам этого мало, то я скажу, что эти господа полтора года назад постояли за жизнь герцога Ангулемского и имели от него личную признательность и похвалу. Вы идете против герцога Ангулемского, я правильно понял?

– Да ни в коем случае, ваша милость! – воскликнул хозяин, поняв, что его берут за горло. – Пусть селятся, я только рад буду! А комнату я им отведу рядом с графом, сию минуту.

– Ну вот, сразу видно благородного человека, – милостиво произнес Каспар, убирая руку с рукояти меча.

– Как долго ваши друзья будут оказывать нам честь своим присутствием? – спросил владелец.

– Неделю.

– Очень приятно. Очень приятно, ваша милость. Надеюсь, оплата в шесть серебряных рилли за день проживания не покажется вам чрезмерной?

– Не покажется, только платить будем в день отъезда.

– Как прикажете, ваша милость, как прикажете, – с чувством произнес владелец, прижимая к груди ладони. – Какая честь для нас! Какая честь! Идемте, я покажу вам эту великолепную комнату.

Когда хозяин гостиницы наконец ушел, Каспар в сердцах сплюнул на пол. Еще немного, и его бы стошнило.

Услышав голоса, в коридоре появился Бертран. Он был чисто одет, вином от него уже не пахло.

– О, Аркуэнон, дружище! – воскликнул Бертран и, войдя в комнату, бесцеремонно сдавил эльфа в своих объятиях.

Каспар видел, как покраснело лицо Аркуэнона, когда Бертран отпустил его. Эльф выглядел, словно птица, которой грубые мальчишки помяли оперение. Свое потрясение он пытался скрыть под неестественной улыбкой: еще никто не сдавливал его так сильно и не кричал ему в ухо.

– Теперь, когда вся команда в сборе, я чувствую себя счастливейшим человеком, – объявил Бертран. – Что хозяин гостиницы, вы с ним договорились? Довольно приятный человек, всегда очень обходителен.

– Он знает, что ты граф.

– Знает? Откуда? – не поверил Бертран.

– Понятия не имею, но он мне сам это сказал.

– И нам сказал, – подтвердил Фундинул, проверяя мягкость выбранной кровати.

Аркуэнон отошел к окну, чтобы его не бросился обнимать кто-нибудь еще. Эльф рассматривал улицу, следя за тем, что там происходило. Каспар вспомнил, что и прежде эльф вел себя именно так – стоял у окна и смотрел. А когда началась заваруха, он начал стрелять первым, и его стрелы прилетали очень вовремя.

Разместив своих солдат в гостинице, Каспар весь следующий день занимался оружием, амуницией и провиантом.

В кузнечных мастерских он хотел заказать наплечники, кирасы, шлемы и легкие щиты, однако поскольку времени на исполнение персонального заказа не оставалось, пришлось отобрать из того, что было, и сделать срочный заказ только на накладные пластины.

С лошадьми проблем тоже не предвиделось: у Каспара имелся мардиганец, Углук и Фундинул тоже были при лошадях. Наведавшись за город к господину Табрицию, Каспар осмотрел принадлежащего орку жеребца и ушастого скакуна – мула по кличке Шустрик и пришел к выводу, что животные в хорошем состоянии.

Оставалось купить лошадей для Аркуэнона, мессира Маноло и Бертрана. Табриций пообещал Каспару продать трех мардиганцев по прежней цене – три дуката за голову, хотя при этом несколько раз повторил, что кони из-за ожидаемой войны значительно подорожали. В эту же сумму вошли седла и уздечки, а также седельные сумки и запас овса на три дня.