Сын синеглазой ведьмы - Георгий Смородинский

— Беги! — громко заорали ей с двух сторон, но Аста пропустила крик мимо ушей.

Потрясённая увиденным, она слабо понимала, что происходит. Забыла даже, что собиралась делать мгновение назад, но бежать… Эта костяная мразь только что убила хорошего парня и должна за это ответить! Нахлынувшее отчаяние отступило, сметённое волной всепоглощающей ненависти. Время снова замедлилось, в голове яростно грохнули легионные барабаны, перед глазами сверкнули очертания знакомой Печати.

Не обращая внимания на рыцарей, тварь бросилась вперёд, громко стуча ногами по доскам, и в этот миг с ладони кирии сорвался огромный искрящийся шар. Пущенное заклинание с глухим звуком ударило чудовище в грудь, начисто оторвав левую боевую конечность, а дальше произошло странное. Заметив летящий в голову серп, Аста попыталась уклониться и каким-то непонятным образом перенеслась твари за спину. Ни мгновения не задумываясь о случившемся, кирия хлестнула Плетью по ближайшей ноге, начисто перерубив её в первой фаланге.

Тут к монстру уже подбежали двое бойцов и сходу начали рубить соседнюю лапу. Потеряв цель, чудовище попыталось развернуться, но сталь оказалась крепче костей, и вторая лапа обломилась следом за первой.

Истошно завизжав, чудовище завалилось на правый бок и принялось слепо долбить вокруг себя единственной уцелевшей клешней.

— Леру! Леру закройте! — поднявшись с пола, проорал Зод.

Услышав приказ, двое рыцарей, находившихся около Асты, перестали рубить тварь и закрыли кирию щитами от возможной атаки.

Шум боя и визг доносились до женщины откуда-то издалека. Ненависть толчками сердца стучала в ушах и груди, рядом плескались целые океаны эфира. Потом, возможно, придётся за все заплатить, но сейчас она об этом даже не думала. С максимально возможной скоростью Аста хлестала Плетью по костяной броне, с удовлетворением наблюдая, как по пластинам змеятся глубокие трещины. Порождения Хаоса хорошо защищены от Элемента Света, убить их можно только зачарованной сталью, но сейчас, когда эфира вокруг столько, что при желании можно осветить целый город… Тварь, захлебываясь визгом, не оставляла попыток развернуться и покарать ненавистную двуногую, но рыцари стояли крепко, защищая кирию от любых поползновений чудовища.

В какой-то момент броня не выдержала и треснула, из пролома наружу выплеснулся розоватый ихор. Обезумев от боли, чудовище рванулось вбок и сильнейшим ударом клешни отбросило одного из защитников. Воспользовавшись тем, что противник отвлёкся, Зод откинул щит и, перехватив второй рукой меч, подскочил к твари вплотную. Напитав Светом клинок, комтур резко выгнулся, нанёс колющий удар в грудь и, проломив броню, загнал оружие по самую рукоять. Визг захлебнулся, тварь сбила рыцаря с ног, рванулась к нему и забилась в конвульсиях, ломая уцелевшими лапами доски.

— Лиска! Все! Оно мертво! — окрик Зода выдернул Асту из тумана безумия.

Видя, что тварь уже не шевелится, кирия уронила занесённую для удара руку и на нетвердых ногах отошла от туши чудовища. Кровь все ещё стучала в висках, нестерпимо болело плечо — Печать ощущалась раскаленным клеймом.

Морщась от противного запаха, исходящего от туши убитого монстра, Аста обернулась и поискала взглядом оброненный меч. Оружие нашлось неподалёку — в том месте, откуда она непонятным образом перенеслась. Думать о произошедшем ей сейчас не хотелось. Ненависть ушла, мантия уснула, и на Асту навалилась апатия.

Зачем?! Зачем ей нужна эта бесова книга?! Сколько ещё человек должно погибнуть из-за её упрямства? Флата, старик-библиотекарь, веселый молодой парень… Подобрав с пола меч, Аста убрала его в ножны и, не глядя по сторонам, направилась к телу убитого, возле которого уже стояли четыре рыцаря. Пятый сидел на полу, чуть в стороне — у него, очевидно, была повреждена нога, но внешне боец выглядел так же, как и все остальные. На измятом грязном доспехе тут и там красовались пятна крови убитого монстра, с налипшей на них слежавшейся пылью.

Наверное, следовало что-то сказать, но слов не было. Да, Орик погиб, прикрывая ее, но что говорить, когда все и так очевидно? Мужчины рождаются, чтобы гибнуть в бою. Для них это особый почет и особая гордость. Наверное, над телом Джеса точно так же стояли его друзья, но только муж погиб во время боевого дежурства, а Орик мог бы еще жить, если бы ей не приспичило ехать в этот поганый городишко.

— Хорошая смерть, — кивнув на тело товарища, негромко произнес Зод. — Он о такой и мечтал…

— Чего может быть хорошего в смерти? — сквозь зубы, зло прошептала кирия. — Может быть, я чего-то не знаю?

— Ну, хотя бы то, что Орик сейчас уже пирует в чертогах Светлого бога, — спокойно пояснил Зод. — А мы еще неизвестно когда сможем сегодня поесть.

Комтур усмехнулся и, не дожидаясь ответа, направился к убитому монстру. Аста смотрела ему вслед и думала… Думала о том, что уже не отступит. Она найдет поганую книгу, чего бы ей это ни стоило. Найдет, хотя бы для того, чтобы смерть всех этих людей не оказалась напрасной.

Лигея,

Аскания,

Побережье,

1039 год от Великого Разлома,

9-й день второго весеннего месяца.

Невысокая серая скала, одиноко торчащая из океана примерно в лиге от берега, с высоты птичьего полёта напоминала огромного пса, который забрел в океан и, улегшись, принялся лакать соленую воду. Тёплый порывистый ветер дул с моря, длинные росчерки белых «барашков» скользили по воде, качали рыбацкие лодки и, вспениваясь, разбивались о прибрежные валуны. Погода грозила испортиться, на виднокрае уже собирались хмурые тяжелые тучи. Рыбаки, чувствуя приближение шторма, спешно вытаскивали из воды сети и направляли свои судёнышки в сторону четырёх дымящих на берегу ферм.

Слияние с птицей — не самое веселое занятие для неопытного в этом деле разведчика. Если Верис мог спокойно смотреть глазами Гуши на бегу или даже в бою, не испытывая никаких неприятных ощущений, то для Алеса каждая такая попытка в первые два дня заканчивалась тошнотой и дикой головной болью. Однако без тренировки Слияние было не освоить, и у парня сегодня все-таки начало получаться. Ненадолго, и лишь лежа на камнях, но все равно, это уже могло считаться серьезным успехом. А причина тому, скорее всего, в том, что перед патрулем он догадался наконец дать сове пару капель собственной крови. Гуша, конечно, умница, но если бы Алес не подкармливал ее тайком последние несколько зим, о Слиянии пришлось бы забыть. К тому же фамильяры сильно привязывались к своим смотрящим, и, если человек погибал, птица в большинстве случаев улетала. Дядька Верис, скорее всего, прекрасно знал, что Алес подружился с его совой, но вида не подавал, и вот сейчас пригодилось…

Грустно… Но он в своем стремлении стать воином даже не догадывался об истинных причинах странного поведения погибшего командира разведчиков. Да, наверное, у Вериса был собственный интерес. Да, не все его поступки Алес принимал даже сейчас, но это ведь ничего не меняло. Десятник пожертвовал ради него собственной жизнью, и он никогда этого не забудет.