Путь одиночки - Антон Кравин

— Я и подумал: уж не сын ли ты профессору? — продолжал хозяин. — Оказалось — сын. Как ты думаешь, Данила Тарасович, это что-то значит?

Понять бы, что ему нужно. Хотя, в общем, и понимать нечего: прямо сейчас Дон спрашивает, какую цену дезертир и убийца капитан Астрахан готов заплатить за свою жизнь. Но что ему предложить? Не почку же. И не голову отца.

— Вам виднее, — сказал Данила. — Видимо, значит.

— И я так думаю! — обрадовался Дон. — Передашь отцу мое искреннее восхищение его научным талантом? И визитку — обязательно!

И это всё?!

Хозяин протянул Даниле пластиковый прямоугольник, на котором был только номер телефона — ничего больше. Только визитка, неужели так просто?

— Мы с Тарасом Петровичем, думаю, найдем, чем друг друга заинтересовать. Мне на производстве нужна свежая научная мысль, Данила Тарасович.

Капитан, ошалевший от такого поворота дел, покрутил визитку в пальцах и сунул в карман. Ну-с, и что дальше?..

— До свидания, Данила Тарасович.

— Подождите, Дон. — Данила поднялся. — А что с Владой?

— А-а. — Дон улыбнулся, сверкнув зубами. — Дочку Фиделя я оставлю здесь. Пусть поправляется.

— Мне она нужна.

— Любовь? — поразился Дон. — Или выгода?

Да какая тут любовь! Единственный шанс не пойти под трибунал самому, а Ротмистрова туда отправить.

— Выгода. Влада мне очень нужна, Дон.

— Вот поправится девочка — и сама решит, нужна она тебе или к папе хочет. Захочет к папе — доставлю к папе, заодно с Фиделем поговорю, что и как, не желает ли он со мной дела вести, а не со старым партнером. Я с ним уже давно пытался установить контакт, да все не получалось, не лежала у Фиделя ко мне душа. Но теперь, надеюсь, ляжет.

Дьявольщина! Это полностью рушило все планы. При таком раскладе непонятно становилось, что делать дальше, как доказывать свою невиновность, куда вообще двигаться! Кулаки сжались сами собой, Астрахан шагнул к Дону и замер, скрипнув зубами. Обвел взглядом зал. Дом набит охранниками. Ссориться с Доном нельзя. Пересиливая себя, он проговорил:

— Что ж… Ладно, спасибо за гостеприимство.

Кавказец улыбнулся:

— Не за что. Момент, рад был увидеть тебя. Толковые проводники — на вес золота. Если что, обращайся ко мне, хорошую цену за «сувениры» даю. Мои люди доставят вас туда, откуда вы приехали.

* * *

В сопровождении двух парней Дона Данила Астрахан вышел за ворота и остановился возле серебристой «тойоты». Вскоре показался Момент, скрипнул створками и, сутулясь, все время оборачиваясь, потрусил к машине.

— Ну чё, бро? — Он тряхнул дредами. — Что делать будем? Чуваки, покатили, что ли? — Не дожидаясь приглашения, Момент распахнул дверцу и плюхнулся на заднее сиденье, широко расставив длинные ноги.

Данила примостился рядом. Машина плавно тронулась. Что дальше? Единственный свидетель — у Дона, полиция, МАС и военные на ушах, стоит сунуться домой или к кому-то из знакомых — сразу же возьмут. Ротмистров — не самая влиятельная фигура в МАС, но у него в руках все нити, а до тех, кто выше, не достучаться. Если даже достучишься, то влиятельному, уважаемому Генриху Юрьевичу поверят скорее и максимум пожурят.

Если уж искать правды, то у ментов, они масовцев, которым перепал более жирный кусок, ненавидят. Чтобы осуществить этот план, надо найти в ментовке как минимум полковника, который с удовольствием прижал бы к ногтю Ротмистрова. Единственный человек в окружении Данилы, у кого есть выход на серьезных людей, — Тарас Астрахан. У папаши характер гнилой, можно быть уверенным, что он в курсе всех дрязг и не упускает возможности использовать человеческие слабости в своих интересах. Но как к нему пробраться? Наверняка его телефон на прослушке — это раз; а два — дезертира и террориста уже ждут возле папочкиного дома.

— Вот тут притормозите! — попросил Момент; водитель остановил «тойоту». — Спасибо, мы пошли.

Данила вылез из машины и осмотрелся: людей мало, две мамаши щелкают семечки, гопники хлещут пиво у магазина; в загаженной песочнице бабка выгуливает детишек лет, пяти-шести. Вроде никого подозрительного. Паранойя, однако…

— Гена, мне будет нужна твоя помощь, ты ж у нас не засвеченный, — сказал он.

Момент обернулся, вскинув светлые брови:

— Какое интересное у нас выходит приключалово, бро! Чё делать надо?

— Думать. Мы сейчас куда?

Геша сунул руки в карманы растянутых штанов и расхлябанной походкой устремился во дворы, Данила зашагал следом.

— Мы, бро, на хазу, еще одну. У меня их… несколько, в Химках — любимая. Так в какую сторону, говоришь, думать?

— Мой отец — сволочь, но большой человек. Как-то надо с ним встретиться. Он в МАС работает. Я к нему пойти не могу, сам понимаешь. — Данила замер возле фонарного столба, где красовалось объявление о розыске с его физиономией. — Видишь: особо опасный преступник.

— Научно-технический, блин, прогресс! Как лепили бумагу на столбы, так и лепят. — Момент не удержался и потянул за кончик листа — оторвалась половина, разделив лицо Данилы на две части. — Давай я схожу к папаше твоему, типа пиццу притарабаню, а сам ему шепну, чтоб подходил туда-то и туда-то, ты там будешь ждать. В туалете или еще где.

— Не жрет он пиццу, только здоровую пищу употребляет. Двести лет, сука, жить собирается.

— А на этот раз каприз у него: заказал пиццу на дом.

— Тебя с твоей рожей к нему не пустят.

— Он в элитном доме? Ладно, тогда я на улице к нему подойду. Типа за биотином, да? Ну, мало ли людей биотин ищут для своих умирающих родственников… Ну как? Чё кривишься?

— Да не особо я ему доверяю, папаше. Но выхода другого пока не вижу. И лучше передать записку, а не говорить. Мало ли.

— Бро, да не сдаст отец сынка родного, ты чё!

— Сомневаюсь очень и очень.

Вторая «хаза» Геши находилась в многоэтажке, похожей на «Титаник», такие было модно строить лет двадцать назад. Кодовый замок давно не работал, Момент потянул за дверную ручку — и сиреневая металлическая створка, исписанная непристойностями, со скрежетом поддалась, а потом лязгнула за спиной Данилы, закрываясь. Будку консьержа превратили в помойку; судя по запаху, там ночевали бомжи. Лифт давно сломался, и по лестнице пришлось идти долго.

— Тут, бро, мало кто живет, — отдуваясь, комментировал Момент. — Зато чисто. И вода есть, как ни странно, плачу за нее. Помыться можно. Это съемная хата. Фу-у-уф. Еще один этаж. Ничё, бро, спорт! А главное, у меня там оружие есть. Например, СВД… Блин, бро, она же почти с тебя, ты ж у нас не крупняк!

Данила поморщился. Снайперка необходима, но приметная она очень, да и неудобная для переноски.

Хаза была аж на тринадцатом этаже. А может, и не на тринадцатом — капитан сбился, считая пролеты. В квартире воняло кислятиной; в посуде, громоздившейся в раковине, завелась жизнь, которой вскоре предстояло развиться в самостоятельную цивилизацию; пакет с картошкой пустил черную воду; вещи, сваленные кучей, промокли.