Марготта - Екатерина Шашкова

Наверно, со стороны это смотрелось смешно – я, стоящая на одной ноге и с задумчивым видом изучающая пол. Но мне было не до смеха.

– Ты чего? – не выдержал Кьяло.

– Там пыль, – объяснила я, переходя на шепот, – и ее много.

– Ну и что? Ты боишься в пыль наступить?

– Нет, не в том дело. Смотри, поперек коридора идет пыльная полоса. А перед ней и за ней пол намного чище, по нему все-таки иногда ходят. На это же место словно уже целую вечность никто не наступал.

– Думаешь, там какая-то ловушка?

– Вполне возможно. Только неизвестно какая.

– И что будем делать?

– Стоять и разговаривать! – хмыкнула я. – Или повернем обратно, засядем где-нибудь в трактире и поболтаем за жизнь. А у тебя другие планы?

Кьяло смерил меня презрительным взглядом (все-таки посчитал трусихой) и вдруг резко и без предупреждения шагнул вперед, попросту переступив через полоску. Ничего не произошло. Я вздохнула, поняла, что другого пути все равно нет, и последовала за ним.

Ни-че-го! Такое чувство, будто пыльную дорожку насыпали специально, чтобы пугать непрошеных гостей. Или ловушка срабатывала только в том случае, если на нее наступали. А может быть, просто сломалась от старости. Или у меня уже глюки на почве постоянных стрессов.

Кстати о глюках. Крыс по-прежнему продолжал изображать обыкновенное безмозглое животное. Или не хотел показывать свой интеллект при посторонних, или же его полностью устраивало все происходящее. Самое смешное – мне тоже все это безумно нравилось. Лезть куда-то в неизвестность, на пару с уличным грабителем и, как выяснилось, взломщиком, искать разгадки там, где и загадок-то, возможно, никаких нет, вздрагивать от любого шороха и разговаривать шепотом…

Подобного кайфа я не испытывала с того дня, когда подсыпала в сумку географичке сушеных тараканов. Вообще-то по плану тараканы должны были быть живыми, но я слишком долго выбирала момент, и они сдохли, не вынеся томительного заточения. Хотя эффект и так превзошел ожидания – увидев среди своих вещей трагически погибших насекомых, географичка не просто завизжала, но и подкрепила свой визг действием, отбросив сумку подальше от себя. По закону мирового свинства, попала она в окно, и стекло разлетелось вдребезги. Визг, уже начавший плавно стихать, возобновился с новой силой, только теперь ведущую партию в нем исполняла химичка, под ноги которой посыпалась львиная доля осколков, а вторила ей уборщица тетя Дуня, которая только что закончила мыть полы на втором этаже, а от учительского вопля вздрогнула и опрокинула себе на тапочки ведро с грязной водой. И ладно бы только себе, но мимо, как назло, шла директриса в новых замшевых сапогах…

Короче, такого веселья наша школа давненько не наблюдала. Огорчало одно – платить за разбитое стекло почему-то заставили именно моих родителей. И за сапоги тоже. Я тогда, помнится, сильно обиделась и полезла в подвал, собирать новую партию тараканов. Уже для директрисы.

Заклинание поиска не относилось к числу очень сложных, но одно дело – осмотреть знакомый район, разыскивая задержавшегося на работе мужа, и совсем другое – просканировать все миры, ища двух непоседливых девчонок. Пентаграмма, конечно, сильно сужала круг поиска, и не было нужды исследовать те миры, куда она никогда не открывалась, но работы и так хватало с головой.

А работать Арая Лоо совсем не любила.

Зачем утруждать себя, если можно легко получить готовый результат на блюдечке с голубой каемочкой? Достаточно всего лишь оказаться в нужное время и в нужном месте. И такое место нашлось без труда.

Народу на Старом кладбище в эту ночь собралось немерено. Арая лениво окинула взглядом толпу, окружившую пентаграмму, и хмыкнула, узнав Елену – Верховную ведьму региона. Кто бы мог подумать, что из девчонки получится такая большая шишка. Сейчас большая шишка сидела на корточках рядом с родителями пропавших девочек и что-то бурно им втолковывала.

Остальные собравшиеся были Арае незнакомы. По большей части это были ведьмы, хотя попадались и маги (среди которых женский пол тоже неотвратимо доминировал). Неподалеку три молодых некроманта распивали из горла паленую водку, а еще один, сидя на могилке, флегматично раскладывал пасьянс из карт, собранных из семи разных колод, включая эротическую и «сэйлормуновскую».

Елена внезапно встала, осмотрела разношерстную толпу. Не произнесла ни слова, но все почему-то начали плавно подтягиваться к пентаграмме, собираясь вокруг нее в один большой круг. Внутри круга, в центре звезды, осталась только Татьяна, мать девочек.

– Ну давай, – шепнула ей Верховная ведьма. – Делай все, что сочтешь нужным. К твоим услугам сила всех, кто здесь.

– Может, ты лучше сама?

– Ну уж нет! Твоя связь с ними в любом случае гораздо сильнее. С кого начнешь?

– Наверно, с Оксаны. Она старше, да и вообще…

– Ну и вперед. И успокойся, все будет хорошо.

Татьяна кивнула, прикрыла глаза и начала негромко напевать заклинание, чуть заметно покачивая головой в такт словам.

Арая не прислушивалась, и так знала все наизусть. Знала, что перед внутренним взором рыжеволосой магички сейчас один за другим проносятся сотни миров, и нужно осмотреть каждый, не пропустив ни малейшего уголка, разбив все встречные заклинания в поисках одного-единственного человека, с которым ее связывает незримая нить кровного родства. Это сложно, практически невыполнимо, но еще сложнее терять надежду и потом, много лет спустя, уверять свою совесть, что ничего уже нельзя было сделать. Потому что было можно и нужно!

Арая смотрела на все происходящее с язвительной улыбкой. Пусть ищут, пусть даже находят. А когда найдут, обессиленные после мощного заклинания и нескольких бессонных ночей, тогда уже никто не помешает ей добить практически беззащитную девчонку.

Хм… Интересно, а Оксана – это которая из них?

Коридор шел прямо, никуда не сворачивая, но постепенно забирая вниз. Глаза понемногу привыкли к полумраку, и для нормального продвижения вполне хватало того света, что давали редкие факелы, закрепленные на стенах. Как ни странно, все они горели – или Тьяра постаралась, или неизвестные обитатели дома ждали гостей.

Никаких очевидных или скрытых ловушек мы больше не заметили, хотя постоянно пялились себе под ноги и на стены. Кьяло на ходу успевал даже изучать потолок, из-за чего периодически спотыкался и ругался сквозь зубы, обогащая мой запас предонского бранного лексикона все новыми и новыми словами.

Я тоже ругалась, но в основном про себя и на себя. Желание идти вперед таяло с каждым шагом, зато недоверие к спутнику, напротив, неуклонно росло. Откуда он взялся и что здесь делает?

Но задать ему этот вожделенный вопрос я так и не решилась, успокоив себя мыслью, что если это все одна большая западня, то я в нее уже однозначно попала, а если нет, то, может быть, не так все и плохо. Ну по крайней мере не настолько плохо, чтоб очертя голову мчаться обратно.