Незваные гости - Мелисса Марр

Фрэнсис снова закрыл глаза и вытер тряпкой кровь; вернее, размазал ее по лицу.

Эдгар распахнул дверь и обратился к Гектору:

— Нам нужен умывальный тазик.

— Ты обманул Гектора? — негромко сказала Китти, когда Эдгар закрыл дверь.

Фрэнсис улыбнулся.

— И это говорит та самая женщина, которая только вчера лгала мне, чтобы выйти из лагеря? — Он приподнял руку — Китти схватила ее и пожала — и добавил: — Если что-то непонятно, первыми об этом должны узнавать Джек или ты. Китти, таков порядок.

Она молча кивнула и лишь потом, вспомнив, что оба глаза у Фрэнсиса закрыты, тихонько произнесла:

— Да, ты прав.

— Может быть, мы сможем добыть веррот? — сказала она, взглянув на Эдгара. — Много здесь не потребуется. — Она попыталась мысленно связаться с Гарудой; это было примерно то же самое, что поймать неоформившуюся мысль или полуосознанное воспоминание. Ощутив его присутствие — это ощущалось так, будто он открыл глаза и посмотрел на нее, — она сказала: — Если веррот не действует, следует посмотреть, не найдется ли какого-нибудь естественного лекарства или чего-нибудь в этом роде. Ты должен поправиться. А если нет, мы выясним, почему так случилось.

— Это, скорее всего, какой-то яд, — сказал Гаруда. — Еще одно доказательство того, что монахи действуют заодно с Аджани.

Сейчас, сосредоточившись на том, чтобы дотянуться до Гаруды, Китти вдруг подумала, что если ее общение с ним выглядит так, будто у него есть дверь, открывающаяся в ее тело, сквозь которую он может входить и выходить по собственному желанию, то, может быть, и она точно так же способна связаться с ним. Сегодня был один из тех редких случаев, когда эта самая дверь не воспринималась как что-то абсолютно лишнее. Именно так она и сказала Гаруде и хоть и не могла его видеть, но знала, что он обрадовался. Теперь, когда она уже не сопротивлялась мысленной связи с ним, эта связь сделалась еще сильнее и устойчивее.

— В последнее время я проводил эксперименты с разными токсинами. Посмотрю, которые из них могут давать такой эффект, и уточню, что именно монахи использовали в прошлом, — пообещал Гаруда.

Китти не собиралась отказываться от помощи, которую он сам предложил, но все же не удержалась от вопроса:

— Почему ты так добр ко мне?

— Потому что ты, Кэтрин, необычная. Когда проживешь несколько столетий, необычное интригует сильнее, чем что бы то ни было. — Он сделал паузу, и Китти показалось, что она почувствовала его улыбку. — И еще потому, что ты почти так же сильно, как и я, хочешь убить Аджани. Это делает нас союзниками.

Тут Китти не смогла удержаться от ответной улыбки. Ей все еще не очень нравилось присутствие кровососа в ее сознании, но, в отличие от подобных случаев в прошлом, сейчас она воспринимала общение с ним как полезный резерв.

Почувствовав, что Гаруда покинул ее мысли, она обратилась к Фрэнсису:

— У меня есть кое-какие идеи. Мы во всем разберемся. Может быть, не сегодня, но если твое тело не исцелится естественным образом, мы найдем другие пути. Если будет нужно, я попробую заклинания.

Фрэнсис кивнул, не открывая глаз.

— Обещаю тебе, что я сделаю все возможное. — Китти кончиками пальцев отбросила с его лица волосы, взяла тряпку, чтобы вытереть кровь со щеки, и взглянула на Эдгара.

Эдгар понял ее без слов.

— Я отыщу Джека. Он еще на улице, с новой женщиной.

— Если увидишь Гектора, скажи ему, чтобы он остался с Мелоди, — добавила Китти, когда Эдгар направился к двери. Она не собиралась плакать — такую роскошь она позволяла себе очень редко. Вместо этого она склонилась над своим другом и принялась осторожно вытирать текущую по его лицу кровь, время от времени отвлекаясь на мысли о том, как же ей хочется разделаться с теми, по чьей вине страдает Фрэнсис.

С того самого мгновения, когда Эдгар и Китти оставили ее перед гостиницей наедине с Джеком, Хлоя все время слышала мудрый внутренний голос, который напоминал ей, что связаться с Джеком было бы из рук вон плохой идеей. Ты же ничего не знаешь о нем. Он сам сказал тебе, что они все — убийцы. А то, что он командует целым отрядом убийц? Сойтись с ним будет не только грубым нарушением очень разумного правила о том, что не следует спать со своим начальником, но, при сложившихся обстоятельствах, окажется еще более грубой ошибкой: она ведь не могла трезво рассуждать и даже не знала, примет ли она тот план, в котором он становился ее боссом. К тому же она никогда не славилась очень уж развитым здравым смыслом.

Они некоторое время шли по пыльному городу, как вдруг Джек поморщился и несколько раз взмахнул рукой. Хлое стало стыдно.

— Вас ранили! Как же я смогла забыть об этом?

Джек дернул здоровым плечом.

— Да уже почти зажило, только ноет немного.

Хлоя остановилась.

— И что, вы… я имела в виду, мы всегда так быстро поправляемся?

— Ну, это зависит…

— От чего?

— Понятия не имею. — Джек улыбнулся Хлое, и она почувствовала себя так, будто в животе у нее порхал рой кусак, будто в ней внезапно взмахнули враз сотни крохотных крылышек.

Какое-то время они молчали; потом Хлоя сказала:

— Если вы хотите вернуться…

— Из-за пули? Или потому, что из тебя выветрилось чуть-чуть излишнего легкомыслия?

Прямота в некоторой степени приятно отличала его от большинства мужчин, с которыми Хлоя была знакома в прежние времена. Заметив, что она замялась, пытаясь составить такой же откровенный ответ, он произнес:

— Хлоя?..

— Совершенно верно. Не могу сказать, что я верю тебе, да и вообще кому-нибудь из вас, но, если у тебя и есть намерения, сомневаюсь, что ты… — Она отвела взгляд, снова почувствовав, как к щекам подступил не столь уж привычный для нее румянец. — Я хочу сказать, что ты, несмотря ни на что, производишь впечатление джентльмена. Ведь из нас двоих недавно остановился ты.

Джек бросил на нее серьезный (как ей хотелось надеяться) взгляд. Она уже заметила, что у него было такое выражение, когда он подбирал слова, как будто сам процесс речи заслуживал большего обдумывания, чем ему уделяло подавляющее большинство ее современников.

— Надежды у меня определенно неджентльменские, но если бы мне очень уж захотелось бы… тут есть множество мест, где можно утолить желание подобного рода. — Он указал на видневшийся поодаль перекресток. — Здесь торгуют телом самые различные существа. Разницы с Калифорнией, в которой я жил, практически нет… если не считать разнообразия. Тут имеются такие странности, каких я в молодости и представить себе не мог.

Хлоя, внутренне содрогнувшись, поняла, что его отношение к проституции куда проще, нежели то, к какому она привыкла. Дома и к стрип-клубам относились как к чему-то неприличному: всякие подмигивания и двусмысленные жесты явно давали понять, что секс — дело грязное. Из мужчин очень мало кто признался бы даже в том, что способен воспользоваться услугами проституток, а уж о том, чтобы сознаться, что имел с ними дело, пожалуй, и речи быть не могло. А в том мире, который знал Джек, на Западе, женщин имелось не так уж много, и публичные дома были просто местами, где за деньги удовлетворяли определенные потребности. Она заподозрила, что здесь дело обстояло примерно так же.