Добрые слуги дьявола - Кармен Посадас

— Но самое главное — это хорошая музыка, — продолжала сеньора Руано, — только никакой латины, — уточнила она, — в последнее время меня сильно раздражают латиносы. — Сказав это, Беатрис поняла, что разговор с Ферди может значительно затянуться, если она примется объяснять ему, что опять натворила ее дочь. (Может быть, стоило бы рассказать ему все? По крайней мере дом еще долго будет наполнен словами.) Беатрис колебалась. Скользя взглядом по лестнице, ведущей наверх, она размышляла, стоит ли говорить Ферди (естественно, опустив ненужные подробности) о том, что за время ее последнего отсутствия сумасбродная дочь притащила к себе домой безработного уругвайца, чтобы вконец испортить свою личную жизнь. — В общем, никакой латины, Ферди, никаких карибских ритмов и прочей ужасной музыки этого мерзкого континента. Что-нибудь шестидесятых-семидесятых годов, вроде Афродитис Чайлд, «Би Джиз»… ладно, сойдет и Элтон Джон, раз уж ты так настаиваешь. Ты же знаешь, я сделаю все по-твоему, хоть это и мой день рождения.

После этого раздался смех, божественный смех, который не оставил бы равнодушными даже камни. Беатрис смеялась. Возможно, чтобы замаскировать свои подлинные чувства, потому что она все же решила сказать Ферди — хотя бы в общих чертах — о похождениях своей сумасшедшей дочери.

Некоторое время спустя:

— …и вот теперь она строит из себя бог знает кого и говорит, что придет, только если я приглашу ее жиголо, и это при том, что у меня день рождения! Ну и что, пусть не приходит, мне все равно, зато я пригласила своего старого приятеля. Да, дорогой, я давно уже собиралась тебе о нем рассказать: интересный тип, тебе понравится. Он намного старше тебя (ему уже где-то под шестьдесят), возможно, он покажется тебе не от мира сего, но разбирается абсолютно во всем. Ты сможешь поболтать с ним о чем угодно — например, о «Юве» и о Милане, или даже посплетничать о Берлускони, — добавила Беатрис таким тоном, каким мать уверяет ребенка, насколько вкусен шпинат. Должно быть, это подействовало, потому что Ферди не стал протестовать и даже задал несколько вопросов, из которых самым риторическим был: «И где же твоя дочь откопала парня, который так тебя раздражает?»

Чтобы продлить разговор, подольше наполняя дом словами, Беатрис подробно отвечала на каждый вопрос, в особенности на последний:

— Ах, дорогой, почему ты спрашиваешь это у меня? Ты же знаешь, я не люблю вмешиваться в чужую жизнь. Откуда мне знать, где Инес познакомилась с этим типом? Понятия не имею, моя дочь так плохо разбирается в мужчинах, что… Ферди, ты меня слушаешь?

— ?..

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда мои слова ставят под сомнение. Разве я о чем-нибудь тебя спрашиваю? Разве я спрашиваю, действительно ли тебя приглашали ставить театральную пьесу в Риме… действительно ли, когда на днях ты вернулся в отель в четыре утра, ты встретил друга из колледжа, просившего милостыню у метро, и пригласил его на чашку кофе… Cuore, основа любви — доверие, тебе никто никогда этого не говорил? До-ве-ри-е, или, иными словами: я принимаю то, что ты мелешь на своей мельнице, а ты — что я на своей… При чем тут мельницы, говоришь? Ах ты моя пустая головушка, до чего я по тебе соскучилась! Сейчас же приеду к тебе в отель, и мы выпьем по бокальчику. Да-да, знаю, до ужина еще три часа, но я не могу сидеть в этом доме — здесь слишком много пятен. Глупых воспоминаний, я хотела сказать.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Из Лондона

Дорогая Лаура, как я ошиблась в выборе отеля! В моем теперешнем настроении мне подошел бы любой другой, только не «Хэмпел»: мне невыносима эта сонная японская атмосфера. Я готова броситься на эти газовые огоньки, украшающие коридор и вестибюль — не потому, что хочу покончить с собой, конечно, но чтобы хоть немного согреться: мне так не хватает Мартина! Я (при моей-то ненависти к телефонам!) звоню ему каждые пять минут… Что ты об этом думаешь? Я надоедаю ему? Пожалуйста, скажи, если считаешь, что я веду себя неправильно.

Кстати, ты не могла бы прислать мне рецепт салморехо? Вернувшись в Мадрид, я хочу удивить Мартина и показать, что тоже умею готовить. И еще: каким кремом пользуется твой муж? Ты как-то упоминала, что это лучшее увлажняющее средство для мужчин, как оно называется? Ответь как можно быстрее, я собираюсь вернуться в Мадрид на день раньше намеченного, потому что святой Мартин Турский (я называю его так, потому что он скоро действительно попадет на алтарь, уверяю тебя) уговорил меня вернуться ко дню рождения моей мамочки (а она запретила мне приводить его с собой, представляешь?). Но, несмотря на все это, Мартин убеждает меня хотя бы позвонить ей в этот день или даже зайти поздравить. Я сказала ему, что нет, но мне пришло в голову сделать сюрприз (конечно, не Беатрис, а Мартину). Это будет эффектное возвращение, как ты думаешь? Вообще-то пока все это еще не точно, посмотрим по обстоятельствам: ты же знаешь, я люблю доверяться случаю. Кстати, вот еще что: как интернет-курсы «Бликсен энд Батлер», которые ты нашла для своего мужа? Думаешь, это они помогли ему попасть на показ Кусто? Может быть, они и Мартину пригодятся. Подумать только, какое совпадение: мы обе влюбились в безработных моделей. «Love isstrange», как говорится.

Целую.

P.S.: По твоему примеру, я тоже подарила Мартину кулончик «да — любви, нет — войне», из тех, которые Буш сделал актуальными в последнее время. Отыскала в Цюрихе реликвию шестидесятых годов и заплатила за нее бешеные деньги — вот что значит мода на пацифизм. Только этот кулон серебряный, а не позолоченный, как у твоего мужа. Я решила, что золотой — слишком дорого. Наверное, твоему Кариму он очень идет, ужасно хочется его увидеть.

P.S.: Куда ты пропала, почему не отвечаешь?

Инес включила телевизор и сразу же выключила, включила радио, подумала, не заняться ли йогой, хотя в действительности ей хотелось лишь одного — позвонить Мартину и проговорить с ним еще три четверти часа. Однако она уже сделала это несколько минут назад, и ей не хотелось быть назойливой. Ладно, надо заняться йогой… или еще написать Лауре, верной наперснице из Саусалито? Да, это будет лучше.

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Любовь серьезно повреждает нейроны.

Ты не поверишь, но я просто себя не узнаю: я не пошла на потрясающую фотографическую выставку в «Тейт». Я не стала покупать себе четыре линзы, шесть объективов или двадцать фильтров, как всегда, когда приезжала в Лондон. Вместо этого я провела уйму времени в отделе «Все для дома» в «Харродз».

Я видела там вертикальную мини-духовку, что, если такую купить Мартину? Он не обидится, — как думаешь? Любой из моих «бывших» запустил бы этой печью в меня, но ведь времена меняются, и молодежь (слышишь, что я говорю? — молодежь! О Боже, не допусти, чтобы я опустилась до Тоникёртисов, как Беатрис. А ведь подобные метаморфозы нередки: всю жизнь стремишься уничтожить отца — или мать, как в моем случае, — и в конце концов становишься ее копией). В общем, теперь, похоже, когда даришь молодому человеку печь или миксер, он расценивает это как потрясающий подарок для настоящего мужчины. Еще я видела сногсшибательное пальто от «Кельвин Кляйн» и шляпу, но не знаю, носят ли сейчас такие (напиши мне). Вот что значит всю жизнь фотографировать моду — в результате ни о чем понятия не имеешь! Мне кажется, в последней Миланской коллекции были такие шапки, как у охотников на тюленей. Они мне понравились, но, может быть, их носят голубые? Ничего не соображаю — по-моему, любовь серьезно повреждает нейроны.