Дирижабли на войне - Валерий Агатонович Обухович

кораблей записку, сделанную на куске обшивки дирижабля. Ее обнаружил рыбак в бутылке, которую он выловил на побережье Северного моря. Текст хотя и пострадал от воды, но читался вполне сносно. За блекло-синими строчками вставала трагедия обреченного экипажа:

«Я делаю очередную и, очевидно, последнюю попытку послать это сообщение. Пятнадцать человек моего экипажа находятся на верхней палубе. Мы потеряли гондолу и двигатели и находимся примерно на третьем градусе восточной долготы. На протяжении всего маршрута мы устраняли неисправности в двигателях. На обратном пути над Голландией нас обстреляли с земли и повредили оболочку. Мы потеряли много водорода, а вскоре все 3 двигателя окончательно отказали. 2 февраля, 13.00. Это, вероятно, наш последний час. Леве».

Полностью картину гибели L-19 удалось восстановить спустя несколько месяцев, когда сеть осведомителей, которую Петер Штрассер предусмотрительно развернул в Швейцарии (кстати, тайком от начальства, считавшего, что офицеры флота не должны заниматься шпионажем), добыла рапорт капитана небольшого рыболовецкого траулера «Кинг Стефан», плававшего под британским торговым флагом.

Спустя некоторое время после приводнения L-19 был замечен моряками траулера. Переломленный корпус дирижабля дрейфовал неподалеку от плавучего маяка Спур, установленного на якорь у одноименной банки в устье реки Хамбер. Когда «Кинг Стефан» подошел поближе, 16 человек, цеплявшихся за обломки цеппелина, принялись размахивать руками и кричать что-то по-немецки. Опасаясь запутать винт корабля в тросовых растяжках и обрывках обшивки, которые извивались вокруг остова дирижабля, как щупальца медузы, капитан траулера предпочел маневрировать в некотором отдалении от потерпевшего крушение L-19.

Один из офицеров цеппелина, знавший английский, попросил взять терпящий бедствие экипаж на борт и доставить в любой английский порт, где они намеревались сдаться в плен. Однако капитан траулера отреагировал на эту просьбу весьма странным образом — к величайшему изумлению и отчаянию команды L-19 «Кинг Стефан» вдруг дал полный ход и очень быстро исчез за горизонтом. В отчете свои действия капитан мотивировал тем, что он опасался захвата судна неприятелем, который, придя в себя, мог расправиться с малочисленной командой траулера и увести его в германский порт.

Когда на место падения L-19 прибыл английский миноносец, присланный капитаном «Кинг Стефана», обломки дирижабля успели затонуть, а его экипаж погиб. После крушения L-19, которое повлекла за собой потерю во время снежного шквала и двух гидросамолетов из Боркума, высланных на его поиски, командование флотом пришло к выводу о необходимости придать цеппелинам сильную поддержку в виде флотилии эсминцев и легкого крейсера.

История L-21, совершавшего вместе с L-19 тот последний полет, также закончилась трагически. 28 ноября 1916 года он был сбит и сгорел недалеко от побережья Лоустофта. Экипаж, в том числе и командир обер-лейтенант Франкенберг, погиб.

Полная опасностей служба на боевых дирижаблях иногда преподносила экипажам цеппелинов невероятные сюрпризы, в реальность которых иногда невозможно поверить. Однажды армейский дирижабль SL-2 попал в ситуацию, аналогичную той, которая привела к гибели L-19. Когда SL-2 возвращался из рейда на Лондон, над Северным морем у него отказали три двигателя из четырех. С огромным трудом команде удалось дотянуть до бельгийского берега, но на выбор места для посадки времени уже не хватило. Дирижабль рухнул на жилой дом в пригороде Остенде.

После такой «посадки» корабль начал наполняться дымом, и команда, помня о взрывоопасном характере своего летательного аппарата, как можно быстрее покинула боевые посты и в мгновение ока оказалась на приличном расстоянии от обломков «дирижаблекрушения». Однако время шло, а SL-2 продолжал как ни в чем не бывало мирно куриться сизым дымком, но гореть и взрываться напрочь отказывался. Выждав еще пару минут, несколько храбрецов решили выяснить причину непонятного поведения детища Шютте и Ланца. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что дирижабль, словно бабочка на булавку, «наколот» на… печную трубу, причем в печи продолжает гореть огонь. Взрыва не произошло лишь потому, что труба прошла между баллонетами с водородом.

Налет на Ливерпуль наделал много шума в Европе. Подумать только, девять цеппелинов безнаказанно проследовали через всю Англию, продемонстрировав свою неуязвимость! Несколько британских самолетов пытались их перехватить, но эта попытка оказалась безрезультатной. Британская противовоздушная оборона подверглась жестокой критике.

Бомбы были брошены и на несколько других больших промышленных городов, расположенных в глубине Англии, где едва ли могли ожидать подобного нападения. Получил тяжелые повреждения стоявший на Хамбере английский крейсер, оказавшийся по позднейшим сведениям новым легким крейсером «Керолайн», водоизмещением 3810 т. Чем ближе к центру страны производились эти налеты, тем больше англичане тратили средств на оборону важнейших городов. Вместе с тем для борьбы с налетами с главного театра военных действии оттягивалась зенитная артиллерия и авиация.

Главной целью каждого налета считалась бомбардировка Лондона, так как здесь находилось Адмиралтейство, откуда велось все руководство войной на море, а в лондонских доках и в устье Темзы могло встретиться много других, не менее важных объектов, уничтожение которых имело бы большое значение для хода войны. Однако из-за ветровых и погодных условий не всегда удавалось достигнуть этой цели. Помимо этого, во время самого перелета всегда могли произойти те или иные отклонения от намеченного плана. Поэтому перед вылетом воздушных кораблей им давались лишь общие указания — атаковать Южную, Центральную или Северную Англию. Под первой подразумевался район реки Темза, под второй — район реки Хамбер и под третьей — район залива Ферт-оф-Форта. Эти районы являлись главными опорными базами английского флота, и здесь же находилось множество всякого рода заводов, предназначенных для военного и торгового судостроения. Объект атаки (на юге, в центре или на севере) выбирался в зависимости от направления ветра: в большинстве случаев налеты планировались с таким расчетом, чтобы на пути в Англию воздушные корабли шли против ветра, благодаря чему на обратном пути перелет совершался по ветру, а это могло иметь значение в том случае, если бы воздушные корабли получили повреждения или часть моторов вышла из строя.

В феврале опять испортилась погода и англичане получили временную передышку, иногда, правда, прерываемую беспокоящими налетами немецких самолетов. L-16 зимой 1916 года снабжал германские острова съестными припасами, так как морской путь был заблокирован сильным ледоставом.

Возобновление активной деятельности флота совпало с назначением адмирала Шеера. Под влиянием нового командующего германский флот пробудился от оцепенения. Кроме того, наличие десяти морских цеппелинов позволяло организовать выходы флота в таких условиях безопасности, которые были до сих пор невыполнимы. Идея Шеера заключалась в тесном взаимодействии флота Открытого моря и цеппелинов. Как и во время набеговых операций крейсеров в конце 1914 года, объектами нападения по-прежнему остались английские порты. Но на этот раз цеппелины должны были осуществлять одновременно разведку для флота и глубокую атаку береговой