Навлекая беду - Лиза Скоттолайн

— Признайтесь! Вас видели в ее машине! У нас есть доказательства! Вы сидели за рулем машины Мерфи на следующий день после того, как ее застрелили!

«Боже мой!»

Энн приросла к месту, в глазах потемнело. Эти дилетанты считают Джуди убийцей!

— Это сделали вы! — завывал первый репортер, пока детектив Раферти с помощником укладывали его на пол. — Вы не смеете! Мы представители прессы! Мы представители прессы! У нас есть права! Конституционные права!

Панихида превратилась в ад кромешный. Люди повскакивали со своих мест, бежали, спотыкались о стулья. Энн толкали со всех сторон, и тут ее взгляд привлекла яркая красная вспышка в дверях. Дюжина красных роз, которые нес курьер. Над цветами было видно лицо. Волосы тускло-черные, однако глаза, нос и губы нельзя было не узнать.

«Это Кевин».

— Остановите его! — вопила Энн, стараясь перекричать грохот, но в следующий момент Кевин испарился. — Остановите его! Остановите того человека! — выкрикивала она. Увы, ее голос терялся в общем реве.

— Нет! — завизжала Энн, потом развернулась и кинулась за Кевином. На этот раз она его не упустит! Нет! Она врезалась в толпу, спеша к выходу. В комнату ворвались полицейские и преградили ей путь. Она вцепилась в короткий рукав одного из них, тщетно пытаясь добиться помощи. — Я без вас не справлюсь! Идите со мной!

Но коп уже был позади нее и тянулся к закованному в наручники репортеру, которого волокли детективы. Придется самой!

— Шевелитесь! ШЕВЕЛИТЕСЬ! — кричала Энн на выбегающих из комнаты людей.

На мгновение она увидела просвет и начала проталкиваться в холл, пытаясь высмотреть Кевина поверх движущейся толпы гостей. Вдруг кто-то впереди остановился, и Энн чуть не упала. Кто-то наступил ей на подол. Шляпа и очки были сбиты прочь. Энн дико оглядывалась, бросаясь то в одну, то в другую сторону. Кевина нигде не было. Она упустила его! Опять! Энн была готова заплакать, завизжать! Из глаз брызнули слезы отчаяния…

— Эй! — крикнула она, когда ее пихнули в бок, а затем почувствовала, что падает назад. Энн вцепилась в чью-то сумочку, которую женщина тут же дернула на себя. Следующее, что Энн запомнила, — она лежит на ковре, бьет по нему рукой и ее вот-вот затопчут. Прикрыв голову, Энн попыталась откатиться в сторону. На ладони и на лицо налипли лепестки цветов. Лепестки красных роз.

Энн открыла глаза и прищурилась, глядя сквозь движущиеся ноги. Красные лепестки были рассыпаны по всему ковру. Наверняка от роз Кевина. Похоже, он выбежал вместе с ними, а потом бросил. Все впереди закрыли черные лодочки, а шпилька чуть не проткнула Энн ухо. Рядом перекатывалась лежавшая на боку пустая стеклянная ваза. Под вазой лежал необычный белый листок, ярко выделявшийся на фоне кроваво-красного ковра. Маленькая карточка. Такие кладут в цветы.

«Карточка Кевина!»

Рискуя конечностями и самой жизнью, Энн на локтях поползла вперед. Чья-то тяжелая резиновая подошва чуть не наступила ей на лицо, и все же она не отрывала взгляда от карточки. Та оказалась приколота иголкой к обезглавленной розе. Если она будет ждать, пока все разойдутся, карточку могут растоптать, как только что розы. Тут Энн получила удар под ребра и поморщилась от боли.

Вот она в трех футах от карточки, затем в двух… Квадратик бумаги лежит в пределах досягаемости. Энн протянула руку, и ей сразу же наступили на указательный палец.

— Йоу-у! — завопила она и сделала последний рывок.

Комната для допросов в «Раундхаусе», штаб-квартире филадельфийской полиции, была набита, словно купе в фильмах братьев Маркс,[35]вот только веселья тут не было и в помине. Детектив Раферти стоял у стены. Он снял пиджак, полосатый галстук остался распущенным после давки в «Честнате». Его напарник сидел рядом, грохоча на допотопной пишущей машинке. На ней был заметен значок фирмы, сделанный рукописным шрифтом: «Смит-Корона». Машинка возвышалась на фанерном столе у стены. Если не считать нескольких стульев, в том числе и прикрученного к полу стального «трона», в этой тесной, душной обувной коробке не было никакой мебели. Цвет обшарпанных до невозможности стен — тускло-зеленый. Пахло застоявшимся сигарным дымом. Джуди и Мэри стояли в стороне, рядом с заляпанным зеркалом, а Бенни — плечо к плечу с Энн, как юрист. Энн занимала стальной стул.

— Нет, я не мертва, — сказала она.

Это было очевидным. А может, и нет. На лбу у нее красовался синяк (как у Мэта), а ребра все еще болели после того, как ее пинали ногами тогда, на ковре. От высокохудожественного платья оторвалось две пуговицы, а подол больше не был подколот и опять стелился по полу. Зато уцелели украшенные бисером серьги, а кое-что еще более ценное было упрятано в бюстгальтер.

— Выходит, тело в морге принадлежит Уилле Хансен? — спросил детектив.

— Верно.

— И у нее нет родственников?

— Ближайших родственников.

— А как насчет вашей семьи? Вы не хотите поставить их в известность, что живы?

— Я не видела свою мать десять лет. С отцом не встречалась ни разу.

— Так-так…

Детектив Раферти поскреб подбородок, на который словно спустились пятичасовые сумерки, хотя было еще только три пополудни.

— Мы выясним это в среду, когда получим анализы. Ошибки при опознании случаются, хотя и есть методика, позволяющая предотвратить их. Все испортили праздники. — Раферти взглянул на Энн: — Вы делали вид, что мертвы?

Энн собиралась ответить, однако Бенни надавила на ее плечо.

— Я приказала ей не отвечать на этот вопрос, детектив.

— Господи Иисусе! Почему, Росато?

— Потому что я хороший юрист, — ответила она. — Мисс Мерфи сама вызвалась говорить с вами из-за Джуди Каррир, с которой вы собирались беседовать в связи с убийством. Теперь мы знаем, что мисс Мерфи жива и что Кевин Саторно застрелил Уиллу Хансен, считая ее мисс Мерфи. Кевин Саторно — по-прежнему ваш стрелок, детектив. Ищите его.

— И все же у меня есть еще несколько вопросов к мисс Мерфи, которая намеренно вводила нас в заблуждение относительно обстоятельств дела, чем препятствовала отправлению правосудия. Кстати, это относится и к вашему поведению, и к поведению всех присутствующих здесь дам.

Бенни и ухом не повела.

— В законе не совсем так, но сейчас у меня нет времени на уроки. Моя клиентка с радостью ответит на ваши вопросы, когда я позволю ей это сделать. Давайте, спрашивайте.

Детектив опять повернулся к Энн:

— Расскажите еще раз, мисс Мерфи. Для меня. Первого июля, в пятницу, вы взяли напрокат «мустанг». Поздним вечером в пятницу вас ошибочно объявили убитой. В субботу Джуди Каррир воспользовалась вашей машиной. Она заезжала на заправку, где расплатилась с помощью кредитной карты. Речь идет о втором июля.