Заклинатель костей - Бриана Шилдс

– Это правда, что ты пользовалась усилителями, практикуясь в гадании на костях?

Я сажусь прямее. Я не позволю им объявить меня виновной в том, чего я не делала.

– Вскоре после моего прибытия в Замок Слоновой Кости ко мне подошел Наставник Лэтам и предложил давать мне дополнительные индивидуальные уроки. Это он принес кость-усилитель. Я и не подозревала, что это запретная магия, пока сегодня мне не сказала об этом Наставница Кира.

Нора переводит взгляд на Лэтама, который пожимает плечами:

– Как я уже говорил ранее, я понятия не имею, о чем она толкует.

У меня возникает такое чувство, будто земля ушла у меня из-под ног, будто она исчезла и теперь подо мною только воздух. Какой ему смысл все отрицать?

– Почему вы лжете? – Я всматриваюсь в лицо Лэтама, но сейчас это не тот Наставник, которого я знала, а совершенно иной человек. Морщинки в уголках его глаз разгладились, а губы, уголки которых прежде были немного приподняты, как будто еще немного – и он улыбнется, сейчас сурово сжаты.

Он подается вперед, опершись локтями на стол.

– В чем бы ни заключался твой план, он тебе не поможет. У нас есть способы узнать правду.

От его слов у меня стынет кровь. Мы оба знаем, что его интересует отнюдь не правда, но я никак не пойму, что он может выиграть от своей лжи. Разве помощь ученику другого Наставника – это так уж предосудительно?

Лэтам поворачивается к Норе:

– Вы обыскали ее комнату?

От моего лица отливает вся кровь, и Нора это замечает – я вижу, как меняется выражение ее лица. Как с него исчезает сочувствие.

Так вот оно что. Лэтам пытается не защитить себя, а подставить меня.

– Обыщите ее комнату, – говорит Нора одному из Гвардейцев, – и принесите нам все, что имеет отношение к делу.

У меня встает ком в горле. Я вижу исход этого дела так же ясно, как если бы у меня имелся дар Ясновидения Третьего Порядка. Обыскивая мою комнату, Гвардеец найдет краденую магическую книгу и краденые учебные кости – две вещи, которые не связаны с Лэтамом. Однако я почему-то уверена – он знает, что они там.

И я буду выглядеть лгуньей.

Помощь Лэтама была блестящей приманкой, которую мне вообще не следовало трогать. Я и не подозревала, что это оружие, пока оно не вонзилось в меня и не потекла кровь. Пока не стало поздно.

* * *

Гвардеец возвращается, неся магическую книгу и ларец с набором костей и помещает их на середину стола.

– Объясни, откуда ты это взяла, – просит Нора.

Серебряный ларец блестит. Мне хочется протянуть к нему руку и в последний раз провести пальцами по выпуклому узору из виноградных лоз и роз.

Я сглатываю и сплетаю пальцы.

– Я нашла их в учебном кабинете и взяла, чтобы практиковаться.

Наставница Кира придвигает ларец к себе и открывает его. Ее брови ползут вверх.

– В моем учебном кабинете не было таких костей.

Я поднимаю глаза и смотрю на нее.

– Они там были.

Она чуть заметно меняется в лице, и на секунду мне кажется, что она мне верит. Но затем она вздыхает.

– Ты была такой многообещающей ученицей, Саския. Тебе не было нужды прибегать к таким вещам.

– Простите, что я взяла учебные кости, – говорю я. – Это была ошибка. Но вы должны верить…

– Учебные кости? Учебными являются те кости, которые мы используем в процессе учебы. А это… – ее губы сжимаются, – это нечто совсем иное. Во время обучения мы никогда не используем кости-усилители.

– Лэтам сказал мне, что это учебные кости. Он говорил, что они помогут мне быстрее двигаться вперед. – Я перевожу взгляд с Наставницы Киры на Нору, затем на Наставницу Яффу, отчаянно желая убедить хотя бы одну из них поверить, что я говорю правду. – Как бы я смогла узнать, как их применять, если бы он мне не рассказал?

Лэтам прочищает горло.

– Возможно, ты узнала об этом дома. Ведь твоя мать тоже Заклинательница Костей, не так ли?

От ярости у меня закипает кровь.

– Вы и сами отлично знаете, что так оно и есть. Вы же вместе учились.

Лэтам словно замирает.

– Ах вот оно что, – тихо произносит он. – Думаю, теперь я понимаю, в чем дело. – Он поворачивается к остальным. – Когда мы с Деллой Холт были учениками, между нами существовало своего рода соперничество. Я рассматривал его как дружеское соревнование, но боюсь, Делла не всегда считала его таким уж дружеским. Возможно, она высказала свои претензии своей дочери, и именно поэтому Саския и назвала мое имя, когда ее приперли к стене.

Я вскакиваю на ноги.

– Как вы смеете? Как вы смеете в чем-то обвинять мою мать, когда после моего появления здесь вы только и делали, что плели козни?

– Плел козни? Да я только несколько минут назад узнал, кто ты такая. Хотя мне следовало бы понять это, как только ты вошла в зал. Ты точная копия своей матери.

В нашу первую встречу он сказал мне эти же самые слова. Однако вид у него сейчас самый невинный – его лицо похоже на гладкий камешек со дна Шарда.

– Наверняка кто-то видел нас вместе, – говорю я. – Должен же быть способ уличить его во лжи.

– Такой способ есть, – кивает Нора. – Яффа?

Наставница Яффа достает кусок бархата, швейную иглу и набор костей.

– Давай посмотрим на твое прошлое, дорогуша. – Меня охватывает облегчение. Никогда еще мне так не хотелось предоставить свою кровь для гадания на костях. Я смотрю на лицо Наставницы Яффы, пока она гадает, ищу на нем признаки того, что она видит, как Лэтам предложил поучить меня. Как он нашел меня в мастерской и попросил прийти в его кабинет. Напряжение во мне нарастает.

Когда Яффа наконец открывает глаза, несколько секунд ее лицо не выражает ничего, вообще ничего. Затем она поворачивается к Норе и печально качает головой. Как она могла не увидеть его в моем прошлом? Как же ему удалось обмануть Заклинательницу Костей, имеющую дар Ясновидения Второго Порядка?

Последняя моя надежда угасает.

Нора вздыхает и трет виски.

– Мне жаль, Саския, но у нас нет выбора – мы должны попросить тебя покинуть Замок Слоновой Кости. Твое ученичество прекращено.

За всю мою жизнь я слышала плач матушки три раза. В первый раз она плакала в тот день, когда умерла бабушка. Она сдерживалась, пока я не легла спать и она не вытерла мои слезы после того, как выслушала мои воспоминания о бабуле. А затем, позже, когда она решила, что я уже сплю, из ее спальни до меня донеслись ее приглушенные рыдания, надрывные и безутешные.

Она плакала точь-в-точь как ребенок, потерявший свою мать. И тут до меня дошло – так камень падает в пруд, образуя круги на воде, – матушка чувствует себя сиротой.