Подруга особого назначения - Татьяна Устинова

Все время — это было сильно сказано. Безделушка от Тиффанисверкнула как-то особенно угрожающе.

— Идите! — Шеф махнул рукой. — Идите-идите, а я подумаю, чтомне с вами…

«Уволит, — поняла Варвара. — Конечно. Сколько он может менятерпеть?»

В последнее время все труднее становилось уговаривать себя,что она не так уж плоха, что она кое-что умеет, что у нее тоже есть профессионализми достоинство. Все чаще казалось, что они правы — она никуда не годится. Онапросто толстая, неумелая, глупая секретарша, которую держат «из милости», нодаже «из милости» держали из последних сил, очень милосердные попались.

И прическа почти не помогала, и куртка, которая страшно ейнравилась. Прическа с курткой составляли удивительное сочетание, заставляли всевремя вспоминать, что именно говорила ей мадам Монро:

…короткие стрижки, майки, джинсы и «Харлей Дэвидсон»…

Нет, ничего не помогало.

Илария пробежала в кабинет шефа, даже не глянув в сторонуВарвары, — видно, побежала обсуждать, когда они станут ее увольнять, и тутпришла Громова с письмом от председателя.

— Привет, — озабоченно сказала она Варваре, — я тебя с этойстрижкой как будто не узнаю! Тебе так идет, ты так изменилась и похорошела! Усебя?

— С Иларией.

— Варенька, доложи, что я пришла. У меня срочная почта.Вечером к председателю иду, твой письмо должен при мне посмотреть. Доложишь?

— Конечно!

Снимать куртку она не стала. Потянула тяжелую дверь,оказалась в тамбуре. Вторая была приоткрыта.

— …когда ты не знаешь, что она видела! — громко говорилаИлария. — Алик, так нельзя, дуся! Ну, уволишь ты ее сейчас. А она возьмет да…стукнет кому-нибудь. Что ты станешь делать?

Варвара замерла в тамбуре. В куртке было жарко, но она вдругпочувствовала озноб.

— Да-а, — задумчиво протянул невидимый шеф, — конечно, врядли… Я второй такой идиотки в жизни не видел… Нет, вряд ли…

— И все равно, все равно! — горячо воскликнула Илария. —Пусть лучше будет на глазах. Пока. Потерпи, дуся. Ну, хоть немножечко!

— Да не могу я терпеть! — вскипел шеф. — Она в командировкупоехала, конверт отнесла!.. Нет, ей-богу, второй такой дуры, чтобы все этосожрать и не подавиться!

— Все равно, Алик, — Илария понизила голос, и Варварапридвинула горящее то ли от жары, то ли от озноба ухо вплотную к щели, — всеравно придется что-то предпринимать, но ты подумай…

— Только что зашла к шефу, — громко сказала кому-то вприемной Громова, — она в куртке была, наверное, собралась отойти, так что, ядумаю, попозже.

Варвара отскочила от двери, вытерла мокрый лоб, перевела духи решительно постучала. В глазах у нее было темно.

— Альберт Анатольевич, — заявила она с порога, — пришлаГромова, управляющая делами. У нее срочное письмо от председателя, она проситпринять ее прямо сейчас.

Шеф, пока она говорила, все поднимал и поднимал брови, исейчас они были так высоко, что еще чуть-чуть — и очутились бы с другой сторонычерепа.

— Вам что, неизвестно, когда я разговариваю с помощником,заходить ко мне нельзя?! — начал он. — Вы что, сегодня работаете первый день?Почему вы не позвонили, а вошли?!

— Потому что Громова меня попросила, — объяснила Варвара,строго контролируя каждое слово.

Ничего. Ничего. Обойдется. Ольгу Громову не принять он неможет, кишка тонка. Не доложить о ней Варвара тоже не может, это всем ясно, иему в том числе. Значит, все правильно. Потерпи. Потерпи. Сейчас ты выйдешь наулицу, а там воздух. Много-много мартовского воздуха, и мартовского неба, иошалевших мартовских воробьев.

Наконец шеф махнул аристократической бледной рукой — пустьзаходит Громова. И переглянулся с Иларией, как бы напоследок безмолвнообмениваясь с ней мыслями о Варвариной тупости.

— Заходи, Ольга, — велела Варвара, — разрешил.

— Был какой-то мальчик, — на ходу сказала Громова, —по-моему, из компьютерного отдела. Спрашивал тебя. Я попросила, чтобы попозжезашел. Правильно?

— Да.

— Ты не заболела? — уже почти из-за двери спросилазаботливая Громова. — Смотри, щеки какие! Температурные щеки!

— Сейчас пройдусь, — улыбнулась Варвара, — и все будетнормально.

— Только постарайтесь прогуливаться не слишком долго, —пропуская Ольгу в кабинет и улыбаясь ей очаровательной серебристой улыбкой,велела Илария, — у меня очень много работы, Варварочка.

Наконец Варвара выбралась на улицу и зашагала по оттаявшемуасфальту.

Конечно, они говорили о ней, и она заставила замолчать того,кто трусливо шептал ей, что, может, и не о ней, может, она как-то не правильноподслушала… На того, трусливого, положиться было нельзя.

Итак, все правильно. Они уверены в ее тупости, но не знают,что именно она видела. Что она могла видеть такого, что напугало их?

Она первая вошла в кабинет, когда там что-то загрохотало, ией показалось, что это посетитель свалился со стула. Людка сказала — надопосмотреть, что он там делает, и Варвара вошла.

Петр Борисович Лиго лежал щекой на ковре и был мертв. Рядомвалялись монитор и клавиатура.

Варвара огляделась по сторонам и приткнула себя на первуюпопавшуюся мокрую лавочку. Сумку она прижимала к боку.

Потом она установила, что компьютер не был включен в сеть.Окно оказалось открытым. Кстати, она до сих пор не знает, кто именно егозакрыл, и не знает, важно ли это. Ни с кем, кроме Тани, она не делилась своиминаблюдениями. Тогда о чем они говорили, шеф и Илария? Что она могла видеть?

Варвара закрыла глаза и стала вспоминать — каждое движение,каждый звук. Она все помнила и так, да и вспоминать особенно было нечего, ноона старалась.

Нет. Ничего.

А Карловы Вары?

Он сказал: «Она в командировку поехала, конверт отнесла… нетвторой такой дуры, чтобы это сожрать и не подавиться!»

Значит, она проглотила какую-то наживку, и эта наживкасработала, несмотря на то что они были не слишком уверены, что она сработает.Сработала из-за того, что «нет второй такой дуры», как Варвара.

Что было в конверте? И если это всего лишь наживка, кто егоукрал?!

Варвара открыла глаза.