Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира - Крис Бауэрс

Интересный поворот: место Федерера в швейцарской команде занял Марко Кьюдинелли. Друг детства Федерера думал, что поиграет в теннис ради забавы, а потом пойдет в университет, но внезапно обнаружил, что находится в такой превосходной форме, что стоит отложить учебу на потом и попытаться добиться успеха в профессиональном теннисе. Спустя два или три скудных года он, наконец, начал усердно работать и взлетел в рейтингах в 2004 году, заработав приглашение в команду Кубка Дэвиса в марте 2005 года. «Роджер позвонил мне за несколько дней до раунда, – говорит приятный и красноречивый Кьюдинелли, – но проговорили мы недолго, всего минуты три. Думаю, он не хотел много говорить. У нас в команде были тренеры, и Марк Россе был капитаном, так что я думаю, что он был прав, что не пытался слишком в это вкладываться. Он прислал мне сообщение из Южной Африки в день матча».

До этого Кьюдинелли никогда еще не участвовал в матчах из пяти сетов. Он храбро сражался в своем первом матче против Схалкена, но уступил во всех пяти сетах. Вавринка проиграл в четырех сетах дебютанту Нидерландов Питеру Весселсу. В вечеру пятницы Швейцария была побеждена, но все были в хорошем расположении духа, который еще более улучшился от того, что Ив Аллегро и Джордж Бастл победили в парном разряде, спасая три матчбола в соревновании, длившемся четыре с половиной часа. Когда у Вавринки были матчболы в матче против Схалкена в последующем матче одиночного разряда, от решающего матча швейцарцев отделяло всего одно очко. Однако Вавринка не смог реализовать матчболы, и Схалкен принес победу Нидерландам. Из-за проблем со спиной Весселс отказался от участия в матче (который и так ничего не решал). Это дало швейцарцам понять, насколько они были близки к победе даже без своего главного «козыря».

И хотя еще одно поражение в Кубке Дэвиса, когда команда так близко подобралась к победе, деморализовало, но швейцарцы вернулись из Фрибурга с надеждами на будущее. Стране отчаянно не хватало хорошего второго теннисиста для одиночного разряда. Казалось, что в лице Вавринки он был найден (даже Кьюдинелли в то время казался неплохим вариантом, но он не играл больше за Швейцарию вплоть до сентября 2006 года из-за травмы плеча). И тем не менее возможно, что «дух товарищества», как его назвал Россе, в команде присутствовал, но матч никак не улучшил репутацию капитана среди членов его команды.

Прежде чем предпринять что-то радикальное, решили побеседовать с Федерером. Он имел представление о том, что происходило, поскольку регулярно обменивался сообщениями со швейцарской командой из Южной Африки во время тех выходных. Теннисисты знали, что Федерер и Россе давно знакомы, что у них дружеские отношения, и как можно более осторожно осведомились, что он думает насчет замены капитана. «Мы все были «за», – вспоминает Кьюдинелли, – но, если бы Роджер высказался категорически против, Марк остался бы капитаном». Впрочем, Федерер охотно согласился на смену в команде, хотя и очень не хотел быть инициатором этого. Россе был снят с должности капитана.

Используя модель руководителя команды и капитана на полставки, «Швейцарский Теннис» назначил Иво Вернера начальником команды, а Северина Люти – капитаном. Вернер – немецкий тренер, родившийся в Чехии и тренировавший Якоба Хласека в 90-х. Он также привел Петра Корду к победе в Открытом чемпионате Австралии и второй позиции в мировых рейтингах в 1998 году. Он тесно связан со швейцарским теннисом и теперь тренирует главную надежду среди женщин-теннисисток, Штефани Фёгеле. Люти был многообещающим юниором, который никогда не входил в список шестисот лучших теннисистов, зато стал тренером на полставки и бизнесменом (его компания продавала рекламные товары на турнирах). В швейцарскую команду его привел Питер Лундгрен перед матчем в Марокко в сентябре 2002 года, и тогда он зарекомендовал себя ценным и популярным помощником, тем более что игроки знали его еще с юниорских лет.

Его дружба с Федерером стала крепче, когда к 2008 году он начал регулярно ездить на турниры в составе ближайшего круга команды Федерера. Эта дружба в результате развилась в такие близкие отношения, которых у Федерера не было с другими тренерами, хотя объективно они и отличались от отношений между Федерером с Питером Лундгреном или с Тони Рочем. В результате в швейцарском лагере на время последующего матча с Великобританией воцарилась такая гармония, которая и была необходима вот уже три года, со времен матча в Касабланке после смерти Питера Картера.

Несмотря на то что Федерер больше не посвящал себя Кубку Дэвиса в той же степени, как в предыдущие годы, казалось, что в швейцарской команде Кубка Дэвиса, наконец, появилась дисциплина и чувство удовлетворенности. Команде мог бы очень пригодиться Федерер, но они не хотели полностью от него зависеть, чтобы остаться в мировой группе. Его присутствие все еще было необходимо, только если они лелеяли мечты о победе в соревновании.

Решение Федерера сосредоточиться на турнире в Индиан-Уэллс вместо Кубка Дэвиса дало результаты. Он выиграл два первых турнира серии «Мастерс» того года и к тому времени, как он добрался до Парижа, победил в трех из пяти турниров, в которых принял участие. Швейцарский радиожурналист Марко Мордасини сделал наблюдение: «Осмелюсь сказать, что когда он проигрывает в матче, то это не соперник побеждает его на теннисном корте, а он сам проигрывает, по каким-то внешним причинам, не связанным с теннисом, какими бы они ни были». Неизвестно, справедливо ли это для каждого раза, но в тот день, когда победная полоса Федерера закончилась, у него определенно были какие-то внешние, не связанные с теннисом причины. Мы никогда не сможем утверждать, что именно они были виноваты в его поражении, но они, несомненно, создали очень странную атмосферу для теннисного матча высокого уровня.

За девять дней до этого скончался князь Ренье III, монарх и правитель Монако. Его похороны были назначены на тот день, когда проходили четвертьфиналы турнира серии «Мастерс» в Монте-Карло. В городе присутствовали десятки глав государств и правительств, а потому были введены очень жесткие меры безопасности, включая комендантский час с завтрака до второй половины дня. Это означало, что любой, кто захочет пойти в «Кантри Клаб» – место проведения турнира (половина которого, кстати, находится на территории Франции), – должен был прийти туда очень рано. И хотя вид на Средиземное море из клубного дома был одним из самых живописных в мировом теннисе, делать там особо было нечего, так что все игроки бродили там как неприкаянные. Вкупе с общей весьма подавленной обстановкой в Монако это создавало такую зловещую атмосферу, которую редко можно встретить на теннисном турнире высокого уровня.

Атмосфера стала еще более напряженной после минуты молчания перед началом турнира. И хотя матч между Федерером и подростком-французом Ришаром Гаске, который длился два часа восемнадцать минут, представлял собой захватывающее действо, он запомнился скорее нервами и ошибками, чем прославленным эстетизмом элегантных ударов обоих игроков.

Для Гаске этот четвертьфинал был как первый бал. За три года до этого он стал самым молодым теннисистом, выигравшим матч основной сетки на турнире серии «Мастерс», когда он прошел квалификационный турнир в Монте-Карло в пятнадцать лет, а потом выиграл у Франко Скиллари, занимавшего пятьдесят пятое место в рейтинге, в матче первого раунда из трех сетов. Этот успех в какой-то степени оправдывал резонанс, который подняла вокруг него пресса. Девяти лет отроду он появился на обложке главного французского теннисного журнала, который провозгласил его будущим тенниса Франции. Тем не менее после прорыва в матче против Скиллари, после ряда травм, после святой уверенности в том, что подниматься в рейтингах куда проще, чем воображают, он исчез из поля зрения общественности. В преддверии своего девятнадцатого дня рождения он усиленно работал над тем, чтобы вернуться. В Монте-Карло у него появился шанс попытать счастья в матче против лучшего теннисиста мира.