Учимся говорить по-русски. Проблемы современного языка в электронных СМИ - Коллектив авторов

Пока языковая норма не станет для журналиста ценностью, никакие принудительные меры не сделают его грамотным.

Однако задача сделать ее такой ценностью с помощью увязывания с ценимыми им умениями представляется вполне разрешимой.

Литература

Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. — Л., 1981.

Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. — М., 1958. — С. 103–124.

Гридина Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество. — Екатеринбург, 1996.

Коновалова О. Ю. Языковая игра в современной разговорной речи. — Владивосток, 2008.

Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. — М., 1971.

Курочкина Л. В. Интенциональные грамматические формы существительных в современном русском языке: дисс… канд. филол. наук. — Ростов-на-Дону, 1999.

Покровская Е. А. Динамика русского синтаксиса в XX веке: лингвокультурологический анализ: автореф. дисс… д-ра филол. наук. — Ростов-на-Дону, 2001.

Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры. — М., 1999.

Сковородников А. П. К определению термина «лингвоцинизм». URL: file:///C:/Users/User/Downloads/k-opredeleniyu-termina-lingvotsinizmy.pdf

М. А. Штудинер (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)

Инокультурные имена собственные в российском эфире

Недавно студенты, проходившие практику на одной из московских радиостанций, принесли мне обзор передач, озаглавленный «Немного об именах собственных». В обзоре, подготовленном опытным радиожурналистом, который, вероятно, осуществляет постэфирный контроль на этой радиостанции, рассматриваются варианты ударения в заимствованных именах собственных. В частности, автор пишет: «Совсем недавно возник вопрос о писателе Хулио КортАсаре… Я не знаю испанского языка, не знаю его особенностей и тонкостей. Что же мне остается делать в минуты «тягостных сомнений»? Смотреть опять-таки в русские справочные издания, которые считаются авторитетными. И вот когда мне стали говорить, что нет писателя КортАсара, а есть КортасАр, то я. полез в энциклопедии. Так вот, и «Большой энциклопедический словарь», и «Всемирный биографический энциклопедический словарь», и «Литературный энциклопедический словарь» и другие издания — все указывают одно и то же ударение — КортАсар… Кстати, на минувшей неделе была предпринята консультация в испанской редакции иновещания. Переводчики с родным испанским языком сразу же четко ответили: Хулио КортАсар. Только так, а не иначе».

Но дело в том, что аргентинский прозаик и поэт Хулио КортасАр почти полжизни прожил в Париже, здесь были написаны его самые известные романы, здесь он похоронен. Можно даже сказать, что в русскую культуру КортасАр вошел через французскую. Так же, как ПикассО. Я прекрасно помню, как в 70-ые годы прошлого века, когда культурная публика в России увлекалась магическим реализмом КортасАра, его имя произносили только с ударением на последнем слоге.

Сейчас акцентные варианты КортасАр и КортАсар конкурируют друг с другом. Более частотным, по моим наблюдениям, является первый вариант. В конкуренции вариантов ПикассО и ПикАссо побеждает вариант ПикассО. В недавно вышедшем «Словаре трудностей русского языка для работников СМИ» даются соответствующие рекомендации: варианты обоих слов признаются равноправными, но для эфира рекомендуются только первые варианты. В словарных статьях они помещаются на первом месте и выделяются цветом.

В жизни многих русских слов бывают периоды, когда они имеют два равноправных варианта произношения или ударения, т. е. два варианта, в одинаковой степени соответствующие литературной норме. Однако «Словарь ударений русского языка» (Агеенко, Зарва 2000), адресованный в первую очередь работникам радио и телевидения, даёт только один из сосуществующих в языке произносительных или акцентных вариантов. Это отнюдь не означает, что авторы и редакторы этого специализированного издания считают правильным лишь один вариант. Они признают вариативность нормы. Принцип одного варианта соблюдается ими для того, чтобы не провоцировать разнобоя в эфире, чтобы не возникала ситуация, которую когда-то высмеяли дикторы радио в шуточных куплетах на юбилее Д. Э. Розенталя: «Собкор сказал «КарАкас», а диктор — «КаракАс». Подобное наблюдается в современном эфире каждый день. Ведущая программы «Время» в подводке говорит о государственных деятелях Греции — дяде и племяннике КараманлИсах, а в репортаже у племянника уже почему-то другая фамилия — КарамАнлис. Обозреватель ТВЦ в одной и той же передаче главу Сбербанка России называет то Г[рэ]ф, то Г[ре]ф. В одной из «Исторических хроник» (телеканал «Россия») автор «Пигмалиона» упоминается шесть раз: три раза БернАрд Шоу и столько же БЕрнард Шоу. В этой же передаче приезжают в Эдинбург, а находятся — в ЭдинбУрге. Такой разнобой в эфире нежелателен, так как он становится помехой в восприятии информации, переключает внимание слушателей с содержания на форму.

Традиция рекомендовать для использования на радио и телевидении только один вариант ударения или произношения идёт от первых орфоэпических изданий, адресованных работникам эфира. Эта традиция опирается на работы отечественных русистов конца XIX — первой половины ХХ века, для которых было характерно стремление возвести в ранг нормативного лишь один из сосуществующих вариантов.

Выбор акцентного или произносительного варианта имени собственного иноязычного происхождения представляет особую проблему как для журналистов, принимающих решение о речевом поведении в эфире, так и для кодификаторов.

При подготовке к изданию «Словаря ударений русского языка» 2000 года в связи со словом Эдинбург было опрошено много людей, представлявших разные социальные группы. На вопрос «Как называется столица Шотландии?» большинство информантов отвечало примерно так: «Вообще-то, правильно — Эдинбург, потому что так по-английски». Затем извиняющимся тоном: «Но мы по-русски говорим ЭдинбУрг». Такой подход представляется неверным. Не нужно стыдиться за русский язык. Он перекраивает чужое слово по своим меркам. Ведь любое иностранное слово, когда приходит в заимствующий язык, переживает в нём процессы освоения, в том числе акцентного освоения. В данном случае произошла перестройка ударения по аналогии со словами Петербург, Оренбург, Шлиссельбург, Екатеринбург. В поисках правильности в нашем языке нельзя выходить за его пределы. Это касается, конечно, тех имён собственных иноязычного происхождения, ударение в которых имеет устойчивую русскую традицию вопреки рекомендациям энциклопедических изданий и некоторых ориентирующихся на них лингвистических словарей. В ряде справочников, адресованных работникам эфира, вслед за энциклопедическими словарями, для которых характерен формально-этимологический подход, рекомендуются варианты, противоречащие сложившимся в русском языке традициям, например: Арлингтонское кладбище, Леонард БЕрнстайн, МАрлон БрАндо, Невилл ЧЕмберлен (вспомните «Наш ответ ЧемберлЕну»). Столица США в «Большом энциклопедическом словаре» называется ВАшингтон. Комплексный справочник «Русская речь в эфире» даёт этот вариант на первом месте жирным шрифтом, а в скобках блёклыми буквами стыдливо указывает традиционный русский вариант — ВашингтОн (Иванова, Черкасова 2000).

В «Словаре ударений» 2000 года по сравнению с предыдущим изданием, которое вышло в 1993 году (Агеенко, Зарва 1993), было изменено, по самым скромным подсчётам, более 2000 рекомендаций. Фонетический уровень языка не меняется так быстро, даже в эпохи бурных социальных перемен. Просто в предыдущих изданиях во многих случаях предпочтение отдавалось акцентным вариантам,