Постапокалипсис - Женя Черняк

тиранам в военной форме. Верните мне брата! Верните Марию! — кричал в душе Макс, а ноги шли вперёд за колонной пленных миротворцев, молча переживавших такие же мучения как он. И все терпели. И он терпел.

Пройдя по лужам к серому двухэтажному зданию, они очутились в тесном коридоре, приведшему их в комнату для допросов. Комната была не такая как в Лиссабоне. На стене не было прозрачного зеркала, не было камер наблюдения, ни столов, ни стульев. По среди пустой невзрачной комнаты стоял молодой человек в чёрном костюме. Их построили у стены, держа на мушке каждого заключённого. Человек изучающе смотрел на них.

— Трубач, — обратился он к Максу, — вы единственный из них кто знает русский. Будете переводить всё, что я скажу. Ясно?

— Да, — тихо ответил Макс.

— Хорошо. Итак, через несколько минут начнётся судебное заседание по делу о террористической деятельности на территории падшего Лиссабона.

Макс удивлённо вскинул брови.

— Но ведь мы только прилетели, — возразил он. — К чему такая спешка?

Человек сурово посмотрел на него.

— Вам никто не давал права задавать вопросы. Переводите.

Парень перевёл сказанное человеком.

— В ваших интересах будет признать, что вы принимали непосредственное участие в организации запусков баллистических ракет с ядерным зарядом, приведших к ответным бомбардировкам со стороны России.

— Но ведь это полная чушь! Какие ракеты? Что вы несёте?

Один из конвоиров ударил Макса головой об стену.

— Тебе сказано переводить, урод! — зло рявкнул он.

Человек остался непроницаем.

— Последуйте его совету, Трубач. В конце концов, ваше признание может привести к снисхождению суда. Лучше пожизненная каторга, чем казнь. Вы согласны?

Не ответив, Макс перевёл сказанное, что привело к бурной волне возмущений. Маркус хотел что-то возразить, но был сбит с ног ударом приклада автомата. Все притихли. Один из пленных помог Маркусу подняться.

— Торг здесь не уместен. Итак, Дик Флетчер. Вы помогали перевозить ядерные боеголовки из Пакистана морским и сухопутным путями. Маршрут придумаете сами. Ваша миссия- сопровождение.

Макс перевёл.

— Кингсли Форман, вы участвовали в ликвидации участников запуска ракеты, что упала у берегов США. Это был военный крейсер, замаскированный под рыболовное судно. Ваша миссия- устранитель.

— …

— Маркус Браун, вы самый невиновный из всех присутствующих здесь. Ваша цель состояла в том, чтобы следить за состоянием здоровья участников военных действий. Ну, вы понимаете, уран и всё такое. Ваша миссия- доктор.

— …

— Алан Пресли, вы следили за беспрепятственным передвижением ядерных боеголовок по территории Европы. Вы прикрывали ядерный груз, понятно?

— …

— У вас миссия- наблюдатель.

— Обязательно говорить миссию? — спросил Макс.

Человек опустил на него невозмутимый холодный взгляд, от которого почему-то сразу стало не по себе.

— Говорите, не томите, — продолжал дерзить парень. — Ну, что вы там приготовили для меня? Устрашитель? А, может, случайно примкнувший доброволец?

— Переводчик.

— О, это что-то новенькое, — сквозь зубы усмехнулся Макс.

— Легенду придумаете сами. И вообще, скажите своим друзьям, чтобы врали как можно убедительнее. Даю вам час на разработку своих историй. От того, что вы там сможете рассказать, зависит исход заседания: будете вы жить или нет. Советую поостеречься. У каждого своя дорога, свой путь. Никто вас не опровергнет, не поправит. Впредь, каждый сам за себя.

Человек вышел. За ним охрана. Все в момент набросились на Макса, расспрашивая о последних словах человека. Он перевёл, а сам забился в угол, понимая, что это всё равно ничего не исправит. Думай, не думай, итог один.

Наблюдая за ними, парень про себя отметил, что они действовали весьма организованно: договаривались между собой о том, что будут говорить, как будут себя вести, придумывали истории о себе, якобы под страхом смерти родных их заставляли работать на террористов. Такая версия могла бы и прокатить в какой-нибудь другой ситуации, но здесь Россия, и законы не позволят оправдать этих бедных людей, поскольку в любой трагедии должен найтись свой козёл отпущения. Их могли бы спокойно поработить вместе с тысячами сограждан и беженцев города Лиссабон, но кто-то придумал для них другую роль, более жестокую, чем участь остальных военнопленных, и играть теперь придётся до конца, хоть это ничего и не изменит.

Сам же Макс не принимал участия в общей дискуссии, прокручивая в мыслях свою роль в игре капитана Бородина, ради которой и оказался здесь среди миротворцев. Свои действия он знал наизусть, однако упорно повторял их вновь и вновь, поскольку кто знает, как может запутаться человек в стрессовой ситуации. Тут нужно железное хладнокровие, ведь без него всё может пойти под откос, а этого никому не нужно. Ему помогут бежать, но всё же следует тщательно всё повторить, дабы не запутаться в глубинных коридорах здания совета города, где будет проходить слушание по их делу. Уйдёт он через кухню, но до неё ещё нужно будет добраться.

Час пролетел незаметно быстро. Дверь в комнату открылась, и все увидели знакомый силуэт молодого человека в чёрном костюме, мирно стоявшего на пороге.

— Собирайтесь, — это прозвучало как приговор, по крайней мере, так показалось Максу.

Само слушание проходило всё в том же здании, только на пару этажей выше. Вместо привычного зала суда оно было в огромном конференц-зале, где уже успела собраться почти полная аудитория зрителей. Впрочем, простых зевак сюда не пустили. Большая часть людей, присутствующих здесь, имели на груди бейджики, указывающие на их принадлежность к журналистскому сословию. Это было весьма поразительно, ведь на дворе ещё не изученные последствия ядерной катастрофы, а тут жизнь текла привычным руслом: журналисты, милиция, социальные работники. Можно было отдать должное тому человеку, который сумел сохранить привычный уклад жизнедеятельности края, но если подумать какой ценой ему удалось это сделать, то создавалось двоякое впечатление. Кто он? Для кого-то тиран, а для кого-то спаситель. В любом случае этот человек заслуживает смерти, ведь ради спасения нескольких сибирских городов он приговаривает тысячи других людей к порабощению, а кого-то, и вовсе, к гибели.

Как только их впустили в зал суда, в глаза врезались яркие вспышки фотоаппаратов. Парни немного задержались, но их быстро подтолкнули вперёд, где усадили за длинный металлический стол, приковав к нему наручниками. Справа на подиуме сидели трое судей в чёрных мантиях. Рядом, по всей видимости, прокурор, в зелёном мундире. Повсюду вооружённые солдаты. Не было ни присяжных, ни адвокатов. Они одни должны бороться за свою честь, но, судя по выражениям их лиц, от прежнего оптимизма не осталось и следа.

Аудитории журналистов сильно шумели, и главному судье пришлось несколько раз ударить деревянным молотком, дабы успокоить разговорившихся папарацци. Стало заметно тише. Далее последовали стандартные формальности заседания, в которых