Античный мир «Игры престолов» - Айеле Лушкау

Разница между рабом и свободным человеком была основой античной идеи свободы, и она зиждется на хитром переплетении политики, закона, этики и идеологии. Все типы политического режима были, по определению, свободными. Абсолютные монархии были суверенны, поэтому даже такие царства, как Персия и Египет, были в какой-то степени свободными в том смысле, что не были завоеваны внешней силой. Для греков и римлян, однако, это было слабым утешением: в абсолютной монархии единственным, по существу, свободным человеком был царь или император. Остальные были де-факто его рабы и, таким образом, не свободны. Свободные государства, напротив, характеризуются главенством закона, разделением ограниченной власти между гражданами и открытым, всеобщим и честным личным взаимодействием в сенате или ассамблее. Это, несмотря на значительные отличия от Античности, именно то, что мы сегодня в разговорной речи называем демократией и что римляне назвали бы республикой (res publica, буквально «общий интерес»), кроме того, нашу основную свободу мы находим в способности открыто совершать действия, не боясь политических гонений.

Существует ли подобная свобода в Семи Королевствах? В соответствии с политическим определением, любой житель Античности сказал бы «нет». Суд Неда Старка идеальный тому пример: арестованного за мнимый переворот, хотя он действовал строго в рамках закона в качестве регента, Неда вынуждают признаться. Как только он это делает, ему остается лишь надеяться на благоразумие короля, но Джоффри первым же действием в качестве правителя заявляет о своей позиции тирана. Вместо того чтобы поступить так, как его просили мать и советники, он решает казнить Неда, из-за желания показать силу или причинить боль стоящей рядом Сансе. Конечно, двор Вестероса обладает всеми признаками коррупции, как сказали бы в древности: пташки шпионят и шепчут, евнухи и женщины правят страной, и каждый может быть куплен или продан в правильный момент. Тем не менее то, что Вестерос является авторитарным, не значит, что в нем отсутствуют идеи свободы или порядочности: например, на территории Семи Королевств запрещено рабство, а вовлечение в работорговлю считается отвратительным, что и осознает на своей шкуре Джорах Мормонт. Так как Вестерос очень похож на средневековую Англию, подобное отношение может взывать к намного более поздней доктрине о свободе, которая в теории провозглашала любого раба, ступившего на землю Англии, свободным человеком (но не останавливала англичан от участия в работорговле). Но каким бы ни был исторический источник, статус Вестероса как общества без рабов особенно ярко подчеркивает существование рабов в других государствах Известного Мира, по сравнению с которыми Вестерос чувствует себя более нравственным и продвинутым, что бы ни происходило на его территории.

Есть и другие примеры свободы на территории Вестероса, хотя важно заметить, что все они расположены на географических перифериях. Так, например, женщины, даже низкого и незаконного происхождения, могут обладать большой политической властью в Дорне, где первородство не исключает потомков женского пола и где никто не унижает и не отбирает законный статус у любовницы и незаконных дочерей Оберина Мартелла. На другом конце континента Яра/Аша Грейджой занимает прочное положение среди власть предержащих на Железных островах, будучи капитаном собственного корабля и способной предпринимать собственные путешествия и военные походы. Но, как и остальные части Семи Королевств, ни Дорн, ни Железный остров не свободны в полной степени: будь то под властью Королевской Гавани или нет, они все же подчинены наследному правителю, чье слово – закон. Единственным настоящим примером свободного общества, в котором нет господ, являются одичалые за Стеной, люди, которых считают дикими и грозными, которые стали вечными врагами благодаря коленопреклоненным к югу от Стены. Прежде чем внимательнее рассмотреть общества одичалых и Залива Работорговцев, мы должны понять их структуру: они оба являются погрязшими в контролируемом хаосе и экспериментах; и Джон и Дени учатся править, погружаясь в иерархическое самодержавие и добиваясь различных степеней свободы. Дени освобождает рабов, Джон живет с одичалыми, но ни один явно не намерен преобразовать Вестерос во что-то другое. Полная свобода все же остается за пределами Вестероса.

Захват Дейенерис городов Залива Работорговцев объединяет два, казалось бы, противоположных явления: свойственный королеве Таргариен и кхалиси авторитаризм и ее искреннее желание освободить рабов, в особенности Безупречных, солдат-рабов, воспитанных и обученных быть идеальными военными машинами. В соответствии с современным образом мышления должна быть практически непримиримая разница между свободой, с одной стороны, и самодержавным правлением одного человека – с другой. Свобода, в конце концов, это что-то западное и, по крайней мере, очень близко ассоциирующееся с демократией. Эта мысль, однако, является продуктом определенных культур, времен и мест. В древние времена люди, которые не считали, что все были рождены равными, не видели особой проблемы в том, чтобы быть свободными от самодержавия, и в то же время владели рабами. Не видит этого и Дейенерис; освобождение Безупречных лишь переводит их из разряда рабов в разряд ее подчиненных: с одной стороны, очень важное изменение статуса, с другой – особо не меняет их предназначения. Свобода не отменяет того, через что уже прошли Безупречные: потеря личности, имени, индивидуальных качеств или выбора что и как делать.

Несмотря на драматизм, достигнутый благодаря огнедышащему дракону, римлянин увидел бы в действиях Дени акт освобождения Безупречных: законный переход от раба к освобожденному человеку (я говорю «освобожденному», а не «свободному», потому что римляне видели существенную разницу между тем, кто был когда-то рабом, и тем, кто родился свободным, хотя оба могли получать преимущества римского гражданства). Римские господа часто освобождали рабов по собственной воле в качестве награды за верную службу на протяжении жизни владельца. Намного реже раб мог скопить достаточно из своего скудного пособия, чтобы купить свободу. Когда римлянин полагал, что один из его рабов того заслуживает, он мог подать заявление на изменение юридического статуса раба и присвоить ему как римское гражданство, так и (зачастую) римское имя его покровителя. Таким образом, греческий раб по имени Андроник мог быть освобожден своим римским хозяином Ливием и стать римским гражданином Ливием Андроником, известным античным поэтом. Но новый гражданин, хоть и свободный, все равно имел обязательства перед своим бывшим хозяином; вместо раба он становился плебеем под защитой аристократа, одним из многочисленных людей, угождавшим римским богачам и известным личностям, выполняя различного рода услуги. Они могли выполнять необычные поручения своих покровителей или сопровождать их, когда те ходили по своим ежедневным делам в римский форум, своим количеством показывая популярность и влиятельность господина. Кроме того, эти люди могли голосовать за своего покровителя, агитировать за него, когда он баллотировался на важную государственную должность, и были готовы показать себя как человека своего покровителя. Взамен покровители предлагали значительные связи и помощь: сыновья могли получить полезные должности или место в армии; покровитель мог выступать как законный представитель своего подопечного в суде или предоставлять грубую силу для отпугивания вымогателей от торговых лавок и других предприятий. И иногда покровители дарили деньги, еду и другие полезные вещи в качестве вознаграждения за будущую службу. Подопечные не обязательно должны были быть бывшими рабами – конечно, они могли быть из любого слоя общества. Но пока бывший господин был жив, освобожденный раб должен был продолжать свою службу, хоть и в другом качестве.