Посланник смерти - Александр Косарев

Перед глазами у Хромова появилось несколько значков, сгруппированных в неравные по длине строчки.

– Обрати внимание, – продолжал Константин, – вот на эти крючочки и волнистые палочки. Теперь посмотри вот сюда, пониже, – передвинул он изображение. Видишь, здесь те же буквы, только снизу у них появились какие-то дописки. Этих дописок я насчитал шесть, после чего предположил, что это что-то вроде гласных звуков, добавляемых к согласным для изменения звучания слога. Затем я обнаружил, что некоторые из этих букв никогда, ни в одном тексте не комплектуются с этими приписками. Я попробовал разные методики, но безрезультатно. И в один прекрасный момент меня осенило. Мне пришла в голову идея о том, что комплектуются попарно только настоящие, значащие буквы, остальные же являются некими служебными знаками. Как только я это понял и придал всем символам текстов условную разноцветную окраску, дальнейшая работа пошла значительно веселее. Довольно быстро мне удалось выявить значок, служащий в качестве точки. Отыскал я в текстах и геометрические знаки, истолкованные мной как числительные. Правда, их оказалось не десять, а почему-то двенадцать.

– Тут ты наверняка ошибся. Может, основных цифр все-таки десять, – перебил его Хромов, рассматривая выделенные синим цветом группы символов, – а остальные обозначают что-то иное – степени, например, или градусы какие-нибудь.

– Да нет, – покачал головой Константин, – не похоже. Честно говоря, этим вопросом я пока толком не занимался. Слушай дальше. Рассортировав все знаки, я выявил еще одну группу символов непонятного назначения в количестве пяти штук, которые непонятно к чему относились, но они ставились в начале каждого смыслового предложения. Я полагаю, что эти знаки выражают определенное время, в котором построена та или иная фраза.

– Так какие же это времена? – удивился Илья. – Времен всего три: настоящее, прошедшее и будущее, а значков пять.

– Видимо, в исследуемом языке существовали и какие-то другие времена. Например, очень далекое прошлое время и… и очень далекое будущее, – сказал Константин.

– Итак, что же после всех этих манипуляций у тебя в конце концов получилось? – поинтересовался Илья.

– Результат в общем и целом таков. Язык, на котором были написаны тексты, содержит, по-моему, всего двадцать восемь букв, из которых шесть играют роль гласных звуков. Кроме того, использовалось двенадцать числительных, пять определителей времени действия и как минимум один разделитель непрерывно ведущегося текстового ряда. Остается еще девятнадцать знаков, назначение которых мне пока не совсем понятно.

– Знаки препинания? – предположил Хромов.

– Может быть, – кивнул Константин, – но три из них встречаются только попарно, строго с тремя другими знаками, а четыре из оставшихся встречаются один-единственный раз именно в данной комбинации и больше нигде не появляются.

– Какой-то странный язык получается. И как ты обо всем догадался? – восхищенно посмотрел на Константина Илья.

– Старался, – засмущался Константин. – Но это только предварительные результаты. А сейчас ты увидишь самое главное.

Он нажал несколько кнопок на клавиатуре, и изображение на мониторе стало перемещаться таким образом, что в центре экрана оказалась надпись, скопированная с древнего коврика. Хромов напрягся. «Вот и настал момент истины, – подумал он, – сейчас мы узнаем, насколько верны мои предположения насчет того, что на нем изображен схематичный рисунок атома плутония».

– Неужели тебе удалось понять, что там написано? – повернулся он к Константину.

– Надеюсь, – ответил тот. – Я применил в данном случае метод известного аргентинского криптографа, – добавил он.

На мониторе снова началось движение. Буквы текста внезапно окрасились в различные цвета, откуда-то сбоку выплыла целая вереница иероглифов, которые начали прилепляться к некоторым одноцветным сочетаниям, тут же выпуская из себя ряды русских букв и слов. Двигались и перестраивались колонки «букв» и иероглифов. С быстротой молнии перебирались русскоязычные варианты переводов. Наконец, снизу появилось чистое поле, на котором начал собираться перевод.

– Рукописное воплощение божественного символа неодолимой силы, – хором принялись читать офицеры. – Возникающий в животе драконоподобного божества, хранящийся малыми частями в недрах небесного скорпиона и способный своим суставчатым телом преломить оковы земной тверди. Сияющий огненным блеском символ неодолимой силы столь ужасен в своей неукротимой ярости, что способен во мгновение ока испепелить народы и государства всей «Срединной империи». Заклинаю всех от соблазна приближаться к хранилищу «Символа неодолимой силы», возданной нам посредством «Небесного скорпиона». Да падет проклятье трех поколений на весь род отступников внутреннего храма Сверкающего мрака.

– Прелесть, – прокомментировал Хромов. – Мне даже кажется, текст каким-то образом перекликается с той небольшой припиской на китайском, которую нам удалось расшифровать еще в прошлый раз.

– Да, точно, – подтвердил Константин, – там тоже речь шла о некоем мрачном храме.

– Уж очень мрачном, – усмехнулся Илья, – если учесть, что рисунок, под которым сделана эта надпись, на самом деле чрезвычайно напоминает схематичное изображение атома плутония.

Утро 9 октября выдалось для майора Хромова крайне неудачным. Идя к лифту, он зацепился каблуком за отогнутый ремонтниками кронштейн и, пытаясь освободиться, напрочь его оторвал. Пришлось ему вернуться и сменить осеннюю пару на летние, не по погоде легкие ботиночки. Опоздав из-за этого на службу, он обнаружил на дверной ручке своего кабинета записку, написанную хорошо знакомым ему почерком заместителя начальника управления: «И.Ф., – срочно зайдите к 808-ю комнату. Говердовский».

«Наверное, кто-то успел “накапать” про вчерашнее!» – зло подумал Илья.

Не открывая кабинета, он развернулся и направился к Говердовскому, резонно полагая, что заставлять ждать начальство – себе дороже.

– Где вы пропадаете, Илья Федорович? – вместо приветствия сказала ему секретарша Говердовского. – Александр Дмитриевич уехал, но оставил для вас записку!

Взяв протянутую ему бумажку, Хромов прочел:

«Илья Федорович, подготовьте мне отчет по вчерашнему происшествию в лаборатории лазерной спектроскопии к 16.00. В случае моего отсутствия оставьте его у Марины.

Говердовский».

Хромов с досадой сунул записку в карман и отправился к себе, на ходу прикидывая, в какой степени ему следует посвящать начальство в это дело, заодно пытаясь догадаться, кто же так оперативно проинформировал руководство. Придя к выводу о том, что зловредная кляуза скорее всего последовала от электриков, он решил не вдаваться в историю появления исследуемых предметов в подведомственной ему лаборатории, а свалить все неприятности на еще недостаточно изученный эффект пьезоэлектрического разряда, якобы и вызвавшего образование узконаправленной ударной волны. Радуясь собственной находчивости, он составил докладную записку, и, завершив ее словами о том, что никто из личного состава не пострадал и что лично им приняты повышенные меры безопасности, Хромов, не дожидаясь назначенного часа, с легким сердцем отнес отписку наверх.