Бездушные. Искупление - Дарья Данина

- Какого хера?! – Снова на улице. И мы оба замираем, слыша тихий свист в воздухе, хрипы, и шелест и удар... кого-то пристрелили? Рус??

Пользуюсь моментом, и перехватываю уже открытую дверь. Дёргаю на себя, и так же резко обратно. Башка ублюдка сталкивается с металлическими прутьями и того отбрасывает назад. Гадёныш валится с ног, а я, не теряя больше ни секунды, выскальзываю из камеры. Сторож пытается подняться и одновременно с этим схватиться за ружье, но я, мать его, быстрее. Выбиваю ствол и одним чётким ударом ломаю его нос. Эта тварь визжит, как телка и извивается, как уж. Не останавливаюсь. Не даю передышку ни ему, ни себе. Один за другим наношу удары, чувствуя, что под моими костяшки уже мясо, а эта тварь перестала визжать и сопротивляться. Но я, блять, продолжаю бить. Рука болит, соприкасаясь с его зубами, а мне уже насрать...

- Нико! Нико! – Я мгновенно узнаю голос Руслана. Торможу и чувствую, как меня подхватывают крепкие руки друга. – Всё... хорош... он уже труп. Оставь силы. Всё... - Оттаскивает меня. Я встречаюсь с его глазами, цвета стали. – Бля... - Выдыхает мне в лицо. – Вот это тебе досталось, брат...

- Заживёт. – Шиплю, пытаясь подняться, и Руслан тут же подставляет своё плечо. – Где Агата? - Моя башка сейчас забита только этим. – Где, блять, Агата?!

Реву, сходя с ума. Делаю несколько шагов, прихрамывая на левую ногу. Мне бы только добраться до этого ублюдка...

- Всё хорошо, Нико... всё хорошо. – Рус обхватывает мои щёки ледяными руками, и разворачивает к себе. Впивается в меня холодным взглядом. – Она у нас. С ней всё в порядке. Окей?

А я не верю. Сука, понятия не имею почему, но пока не увижу её собственными глазами, не проверю. Снова хромаю к выходу, и отталкиваю руки Руса. Не калека, сам дойду.

- Спасибо. – Мой шёпот перемешивается с кашлем, и мне снова приходится остановиться.

Он ничего не отвечает, просто медленно идёт следом, подстраховывая меня. Кажется, что проходит вечность, пока мы добираемся до того места, где совсем недавно из меня делали отбивную.

- Что с ментом? – Оглядывая двор опухшими от ударов глазами.

- Тебе оставили, не переживай. – Короткий смешок друга говорит мне о том, что он догадывается о судьбе этого товарища. – Остальных положили.

- Сжечь всё нахер. – Снова останавливаюсь. – Рому к нам... Где Агата, мать твою?!

- Так, вон она... - Кивает в сторону гаража. – Глаза точно в порядке?

- В порядке. – На выдохе. Теперь, кажется, можно падать. Потому что от одного взгляда на неё ноги слабеют. Становятся ватными, как и всё тело.

Она увидела меня раньше, чем я её. Кутается в плед и идёт навстречу. Я ни хрена не понимаю, улыбается она или плачет... рывком срываюсь с места в желании как можно скорее оказаться ближе, но от резкого движения в глазах темнеет и меня ведёт в сторону. Нога спотыкается об ногу, и тело обмякает.

- Нико?! – Слышу её голос сквозь вязкую черноту. Колени ударяются об землю. Сколько раз за сегодняшний день я стоял на коленях? И только перед ней я готов это делать добровольно.

Сталкиваюсь с сырой пожухлой травой и почти сразу ощущаю на себе тёплые руки. Я знаю, что это её руки.

- Нико... - Всхлипывает... значит, все-таки, плачет. – Нико? Оглаживает, поросшие густой щетиной скулы. Пиздец, как приятно. – Нико, открой глаза...

Я хочу. Я очень хочу открыть их и смотреть только на тебя, Снежок.

- Давай его. – Это Руслан. Ладошки Агаты сменяются сильными руками и я наверняка знаю, что именно Руслан тащит меня. – Домой... - Вы услышали? – Обращается, но уже точно не ко мне. - Спалить всё под чистую!

Агата

Моя спокойная и размеренная жизнь казалась мне чем-то далёким и нереальным. Зыбкая мечта, песчинки которой ветер небрежно рассыпал над землёй. Их не собрать. Их никогда не вернуть.

Могла ли я предположить пару лет назад, что всё в моей жизни перевернётся с ног на голову? Что те испытания, которые мне уготовила судьба, сломают меня, словно хрупкую соломинку. Что я буду иначе смотреть на этот мир?

Я слышу его мерное дыхание, и мой дрожащий вдох рассеивает тишину в ванной комнате. Нико не поднимает головы. Шум воды прекратился, как только я закрутила краны, и в уборной повисла непривычно томитетельная тишина. Мужчина сидит в ванной, подняв колени, и опустив голову. Его мускулистая спина раздувается от каждого вдоха, заставляя рисунки на тёмной коже оживать. А моя рука осторожно, мягкими движениями обводит каждый тугой мускул, смывая с них грязь и кровь. И мне не противно. Словно всё именно так, как и должно быть.

Как прежде уже никогда не будет. Я так ясно это понимаю, как никогда. Потому что я другая. Он сделал меня такой или это всегда сидело глубоко внутри меня... не знаю.

Сейчас, сидя на коленях перед ним, я не чувствую дискомфорта. Он опустил передо мной голову, доверяя себя. Раненого и уязвлённого. Слабого. Мне.

Я снова всхлипываю, но тут же поджимаю губы. Больно прикусываю их, чтобы собраться. Потому что он не позволит жалеть себя. Я это знаю наверняка. Огромные фиолетовые гематомы смотрятся ужасающе. Знаю, что ему больно. Об этом говорят мышцы, что напрягаются каждый раз, когда я касаюсь его.

- Всё будет хорошо. – Шепчу, скорее себе, чем ему.

- Это я тебе должен говорить, что всё будет хорошо... а не ты мне. - Николас, наконец, поднимает голову, и соприкасается со мной взглядом. – Всё будет хорошо, Снежок. Я обещаю тебе.

Всплеск воды, и он поднимает руку к моему лицу. Ласкает грубыми пальцами мои губы, так нежно, почти невесомо. Непривычно. Хмурится, касаясь большим пальцем свежей ранки в уголке рта. А затем запускает пятерню мне в волосы и снова... снова массирует, окуная меня в сладкую негу.

Я непроизвольно льну к его руке, закрывая глаза. Как поверить в то, что это Я? Скрежещущий и гнусавый внутренний голос поливает меня грязью, но я стараюсь его не слушать. Просто подчиняюсь желанию быть ближе и насладиться лаской.

- Иди сюда. – Николас вынуждает меня подняться с колен. Тянет за пояс халата и развязывает некрепкий узел на моей талии. Позволяю махре упасть к щиколоткам и чувствую, как моя кожа покрывается колючими мурашками. Обнажённая грудь высоко поднимается при каждой попытке глотнуть воздуха, которого сейчас жутко не хватает. Соски ноют и предательски твердеют у меня на глазах. Нико не стягивает с бёдер трусики. Лишь подталкивает ближе к борту высокий ванны.

- Тебе будет больно. – Мой голос надламывается от волнения.

- Я потерплю. Ну же...

Притягивает, вынуждая перешагнуть преграду. А мне страшно. Страшно, что одним неосторожным и неловким движением сделаю ему хуже.

- Агата, - Его хрипловатый смех, успокаивает и слегка расслабляет. У него ещё есть силы смеяться. – Я же не плюю кровью... у меня все кости целы. Кажется. – Очередная скупая усмешка. – А синяки и раны заживут. Ты продырявила мне грудь год назад. Так что, удары дубиной меня уже не испугают.