Паранормы - Василий Головачев

– И что? – не дождался продолжения Альтеррус.

– Ничего, – поморщился Рубинов. – Вообще никаких следов. Такое впечатление, что группа попала в соседнюю вселенную.

– Попаданцы, мля! – скривил губы Иар Менделевич. – Ищи, я подъеду через пару часов.

Визит «решалы» не сулил ничего хорошего, но Рубинов зависел от него и возражать не стал.

– Жду.

Связь оборвалась.

Альтеррус, находившийся в этот момент в кабинете второго корпуса правительства на Краснопресненской набережной, снял очки, задумчиво прошёлся по кабинету, украшенному стандартными книжными полками, и связался с боссом, поручения которого выполнял в первую очередь.

Президент Сбербанка Герман Германович Оскар в данное время обсуждал свою новую стратегическую концепцию в сфере гособразования с заместителем председателя Госдумы по науке и образованию Фельцманом. Стратегия представляла собой программу, по которой в России должны были в скором времени отказаться от очного преподавания и перейти на цифровое, то есть на удалёнку, а также изменить формат Единого государственного экзамена, то есть сделать экзамены необязательными, а вскоре и вовсе отменить. Эту идею высказал ещё прежний президент Сбера Греф, в две тысячи двенадцатом году оговорившийся, что если народ станет образованней, то им невозможно будет управлять. Новый владелец банка Оскар был того же мнения, а так как его поддерживали мощные либеральные группы в правительстве и среди миллиардеров, справиться с ним вряд ли смог бы и президент. Если бы вдруг решился возразить.

Оскар, знавший, что «решала» не позвонит без веской причины, попросил гостя подождать и вышел в комнату отдыха при кабинете. Выслушал он своего агента молча, с минуту размышлял и наконец сказал своим тихим, предельно вежливым, вкрадчивым, но полным исключительной снисходительности голосом:

– Один из законов Вселенной гласит: если ты можешь исправить последствия своей ошибки, ты ещё не ошибся. В связи с чем у меня к вам, Иар Менделевич, вопрос: вы можете исправить?

Альтеррус, лицо которого выражало готовность сделать для босса всё что угодно, принял вид мученика.

– К сожалению, Герман Германович…

– Да или нет?

Альтеррус набрал в грудь воздуха.

– На сей раз нет, Герман Германович.

– В таком случае ждите нашего решения.

Лицо президента Сбербанка в вижн-очках исчезло.

Альтеррус снял очки, выпустил застрявший в лёгких воздух через трубочку губ, произнёс расстроенно:

– Сволочь!

Хотя думал он в этот момент о Рубинове.

Оскар же в данный момент вернулся в кабинет, проговорил с кротким сожалением:

– Савел Аркадьевич, прошу вас не обижаться, но мне необходимо срочно заняться более важными делами. Обсудим наш проект позже, не возражаете?

Толстяк-думец не возражал.

Проводив его, Оскар неспешно прошёлся по кабинету, напоминавшему апартаменты Альтерруса, только более роскошному, сел за стол и набрал номер, имевший высшую степень криптозащиты.

Через минуту экран компьютера воспроизвёл перед ним лицо советника президента в области информационно-коммуникационных технологий, вот уже двадцать с лишним лет тихо служившего власти верой и правдой. Только не президентской власти, а гораздо выше уровнем. Звали его Валерий Валентинович Долгий, ему исполнилось шестьдесят шесть лет, и он, питерец по рождению, был выходцем из спецслужб, как и второй президент России.

Валерий Валентинович пережил пять правительств и двух президентов, и, судя по всему, собирался давать советы нынешнему президенту, рассчитывающему по новой Конституции быть главой государства до две тысячи тридцать шестого года как минимум. Однако о том, что Долгий являлся ещё и Смотрящим по России от тех сил, которые управляют человечеством, знали только редкие исполнители, такие как президент Сбербанка Оскар.

Они были очень похожи, не только внешне (оба имели расслабленные лица довольных жизнью людей, разве что цвет глаз был разный: у Оскара они имели медовый оттенок, у Долгого – ореховый), но и внутренне, так как их объединял главный стержень – уверенность в неуязвимости, диктующая обоим своеобразную манеру поведения, основной чертой которой была терпеливая снисходительность: говори, мол, говори, но я-то знаю… Оба понимали эту свою особенность и в беседах друг с другом её не подчёркивали.

– Слушаю, Герман Германович, – сказал Смотрящий грассирующим баритоном.

– Проблема, Валерий Валентинович, – сказал президент Сбербанка. – Возникла неприятная ситуация.

Долгий усмехнулся.

– Как там говорили наши предки? Чем проигрышней ситуация, тем она выигрышней?

Оскар тоже улыбнулся.

– Они ещё добавляли: не стремись быть сильнее соперника, но ищи, где он слабее тебя.

– Итак?

– У нашего противника появился новый слипер.

Взгляд Смотрящего стал жёстким.

– Сведения подтверждены?

– Ещё нет, но все происшествия последних дней подтверждают этот вывод. – Оскар коротко рассказал собеседнику о провале операции Рубинова и о смерти Файнера. – Я подключу к моему агенту аналитиков Гугла, а также дам задание резиденту в их спецслужбе под названием «Призрак». Резидент не входит в круг решающих проблемы персон, но уточнить мои выводы сможет.

– Если вы правы и у них действительно появился слипер, надо будет срочно найти его и ликвидировать! Если «Призрак» выйдет на «Архитектурные инициативы», от них потянется ниточка к нашим каналам, и вся так долго выстраиваемая система управления президентом рухнет.

– Отлично вас понимаю, Валерий Валентинович. Но ликвидировать нового слипера не следует, он и нам пригодится.

– Вы думаете, его удастся завербовать?

– Завербовать можно любого человека, надо лишь дать ему стимул и раскрыть перспективу.

– Что ж вы не смогли завербовать таким образом других слиперов «Призрака»? Добрались до одного, да и то лишь с моей помощью.

– Их всего двое-трое…

– Но пока что вы даже не знаете, кто это и где работают.

– Узнаем… агентура работает… а завербовать в нынешние времена даже самого твердолобого патриота несложно.

– Не судите по себе, Герман Германович, – отрезал Долгий. – Известны прецеденты, когда люди не велись ни на какие посулы. А вот идею завербовать новенького стоит претворить в жизнь. Совсем скоро у наших подручных появится пси-комплекс, с помощью которого можно будет перекодировать даже слипера. Ликвидируем его, только если завербовать не удастся. Рубинов справится?

– Он сейчас вне себя от неудачи и будет подмётки рвать, чтобы реабилитироваться.

– Рвать подмётки? – поднял бровь Долгий.

– Существует такое выражение, у русских много метких присловий и поговорок.