Наваждение. Проклятые элохимы - Алина Углицкая

– Отодвинуться?

Тот словно не понял, о чем идет речь. Продолжая прижиматься, добавил:

– Ну что, ты первая?

– Н-нет, давай ты. Я пока отдохну, – она выдавила из себя улыбку, – а то ноги гудят.

– Ладно.

Ладони парня скользнули по ее талии к ягодицам и тут же исчезли, словно движение было случайным.

Дверь за Филом закрылась. Послышалось шуршание снимаемой одежды, шлепки босых ног, скрип заржавевших вентилей, приглушенные проклятья и наконец шум воды.

Только после этого Айна позволила себе выдохнуть и расслабить напряженные плечи.

Все это время она даже не замечала, что была как натянутая струна.

Сев на край кровати, девушка призадумалась.

Зачем Шерро оставил ее вместе с Филом? Неужели не нашлось отдельного помещения? Почему их сразу не повели на допрос. Значит ли это, что они здесь не пленники? Но если не пленники, то зачем их закрыли и к чему были те слова про то, что отсюда нельзя сбежать и про друзей-элохимов?

Слишком много «зачем» и «почему».

Она вздохнула и обвела взглядом вокруг.

Еще недавно, запертая в каюте вместе с Лордом Смерти, она мечтала сбежать. А теперь поняла, что там ей было намного комфортнее, чем здесь, рядом с парнем, которого знает пять лет.

А знает ли?

На этот вопрос тоже не было ответа.

Но в одном Айна была уверена: Фил изменился. И эти изменения пугают ее.

***

Минут через десять дверь в душ распахнулась. На пороге возник Фил в одних штанах. На его груди курчавились светлые волосы, в которых запутались капли воды.

– Иди, вода теплая, – сказал он, привлекая внимание.

Айна нехотя поднялась.

Парень даже не пытался отступить, когда она приблизилась к душевой.

– Может, ты пропустишь меня? – произнесла недовольно.

– Тебе неприятно, когда я так близко?

Да. Неприятно. Но как она может такое сказать?

Они стояли на расстоянии вытянутой руки. И Айна чувствовала, что не желает сокращать это расстояние ни на один сантиметр.

– Чем я нехорош? – пробормотал Фил севшим голосом.

У нее не было ответа.

Она скользнула взглядом по его груди с рельефными мускулами, по длинным рукам, на которых выделялись перевитые жилами мышцы. Подняла взгляд и уставилась парню в нос. Потому что смотреть в глаза не было сил.

– Ну? – поторопил он.

Айна вздохнула. Как же с ним тяжело…

Раньше он был не таким. Или она этого не замечала.

– Фил, дело не в тебе…

– А в чем? – перебил он жестко. – Скажи, Айна, я хочу знать.

– Я должна объяснять это прямо сейчас? Может, ты дашь мне помыться нормально?

– Я хочу знать, почему ты шарахаешься от меня, как от заразного? – процедил парень сквозь зубы. – От своего элохима ты тоже шарахалась? Чем он лучше меня?

– Замолчи!

– Ты с ним спала, я прав?

Рука Айны взлетела вверх быстрее, чем разум успел осознать это действие. Но недостаточно быстро, чтобы отвесить пощечину. Фил успел перехватить ее и сжать запястье. Он качнулся вперед, впиваясь безумным взглядом в глаза девушки, и четко, отделяя каждое слово, добавил:

– А ведь он Палач! Только я не заметил, чтобы ты боялась к нему прикоснуться!

С минуту они смотрели друг другу в глаза, как два соперника на ринге. Потом хватка парня ослабла, и Айна вырвала руку. Потерла запястье и отчеканила:

– Тебя моя личная жизнь не касается!

Толкнула его плечом, входя в душевую. Захлопнула дверь. Закрыла ее на хлипкий крючок и прислонилась спиной.

Сердце колотилось как сумасшедшее. И не потому, что Фил разозлил ее или напугал, а потому, что он прав.

Прав во всем.

Словно в подтверждение ее мыслей из-за двери донесся приглушенный ответ:

– Касается, и еще как. Скоро ты это признаешь!

Через полчаса в дверь постучали. На пороге стоял незнакомый мужчина в полувоенной форме, назвавшийся капитаном Саргеном. С ним – еще трое, все в тонированных шлемах и с оружием в руках.

– Мы проводим вас к коменданту.

– А где Шерро? – нахмурился Фил.

Айна молчала, исподлобья разглядывая незнакомцев. Ей не нравилось, что они скрывают свои лица, как не понравился и взгляд, брошенный в ее сторону капитаном.

– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы.

Чтобы попасть к коменданту, пришлось спуститься еще на уровень ниже. Там коридор разделялся на два рукава, вдоль которых горели красные электрические лампы.

– Мадемуазель, – Сарген указал на левый проход, – нам сюда.

– Нам? – девушка оглянулась на Фила.

Тот шагнул к ней, крепко сжал плечи:

– Не переживай, просто делай то, что скажут.

– Н-но…

– Иди! – он оборвал ее возражения и отпустил.

Несколько секунд Айна недоуменно смотрела, как он уходит в правый рукав, сложив руки за спиной и опустив голову, словно заключенный. Два охранника за его спиной только усиливали это сходство.

– Не бойтесь за вашего друга, – голос капитана заставил девушку вздрогнуть, – с ним все будет в порядке.

– Куда его повели?

В сопровождении Саргена и третьего охранника она свернула налево.

– Это конфиденциальная информация.

– А куда меня ведут?

– Скоро узнаете.

Это «скоро» наступило раньше, чем Айна рассчитывала. Через десяток шагов вдоль коридора начали появляться бронированные двери, у каждой из которых стояла вооруженная охрана. Наконец Сарген остановился возле одной из подобных дверей, обменялся с охранником говорящими взглядами, и тот отступил, позволяя пройти.

Айна отметила про себя: у этих ребят форма вроде военная, но нет знаков отличия, да и честь они капитану не отдают, хотя его звание всяко выше, чем у простых солдат. В чем дело? Конспирация?

Но оружие и экипировка у них серьезные. Такие в магазине для охотников не купишь, а черный рынок пусть и существует, но негласно контролируется теми же элохимами. Где же они все это взяли?

Сарген толкнул дверь и кивнул:

– Прошу, мадемуазель. Проходите, вас ждут.

Бросив на него задумчивый взгляд, Айна переступила порог. И замерла, недоуменно моргая.

Из мрачного подземного бункера с бетонными стенами она перенеслась в настоящую оранжерею. Помещение с первого взгляда казалось небольшим, но его стены были сплошь увиты сочной зеленью, в которой пестрели цветы. С потолка свешивались мощные лампы дневного света. В воздухе разливался душистый аромат, а в центре на небольшом возвышении стоял овальный стол с резными ножками. На его поверхности белела кипа бумаг и папок, да поблескивал золотой письменный прибор. С трех сторон от стола пустовали глубокие кожаные кресла с лакированными подлокотниками.