Мечта империи - Марианна Алферова

— Я тебе говорил о подарке, который мне прислали в первый день игр?

— Мне тоже присылали в первый день венки, цветы и даже украшения, особенно если я побеждал. А ты выиграл приз.

— Элий, мне прислали литое золотое яблоко, и на нем было выгравировано:

«достойнейшему». Тебе это ничего не напоминает?

— Спор богинь из-за золотого яблока. А после спора — похищение Елены и Троянская война.

— У нас нет на примете Елены. Остановимся на войне. Троя пала. А римляне — потомки троянцев.

— Я тоже изучал историю в начальных классах.

— Это яблоко — предупреждение богов, что Рим падет. И я должен сделать нечто такое, чтобы предотвратить падение. Но я не знаю — что именно, — признался Вер.

Элий запрокинул голову и глянул на низкий потолок подвала, как когда-то смотрел на безоблачное небо над Римом.

— Что касается моей встречи с гением, то я соврал Курцию. Вернее, сказал не все. Мой гений интересовался судьбой гения кухни. Но гораздо больше его интересовала Летиция Кар. Он выпытывал, где она прячется.

— То есть — они не могут ее найти? Гении не могут найти девчонку?

— Выходит так… — Элий сдавил пальцами виски. — Дай еще воды, — попросил он. — После этой отравы у меня все горит внутри. — Вер протянул ему флягу. — Да, вот еще… Ты не поверишь, он был напуган, он буквально трясся от страха. Но кого он боялся? Богов? Людей? Себя самого?

«Он боялся грядущего, — подумал Вер. — Мы все боимся грядущего. И люди, и боги… Только идиоты не боятся того, что совершают, ибо уверены в своей непогрешимости».

Меркурий уже собирался поднести к губам бокал с нектаром, когда его кто-то окликнул.

— Папа… папочка…

Меркурий оглянулся, но никого не увидел в комнате.

— Я здесь… — вновь послышался жалобный голос. Меркурий откинул занавеску.

В небольшой нише, где он обычно любил прятаться, наблюдая за поведением пришедших к нему гостей, сидел Пан. Козлоногий скрючился в три погибели, а лицо его со спутанными волосами и всклокоченной бородой было мокрым от слез.

— Что это значит? Ты был в Массилии? Вместо ответа Пан вытянул руку.

Почерневшие изуродованные пальцы с острыми когтями напоминали лапы гарпии. Рука Пана непрерывно тряслась, будто бога била лихорадка.

— Я подобрал камешек из тех таинственных ящиков и хотел принести его тебе… и видишь, что из этого вышло.

Меркурий в ужасе смотрел на изуродованную руку сына.

— Где камень? — спросил он, и зубы его невольно выбили дробь.

— Выбросил где-то на земле. И больше не пойду искать… не пойду… — Пан трясся все сильнее. — Как я буду играть на свирели? Сатиры поднимут меня на смех, а Силен займет первое место в свите Вакха. Папочка, мне уже кажется, что моя рука не принадлежит мне. Что она чужая… Вдруг она захочет убить? Сама по себе возьмет нож и… Я не смогу ей помешать. Вдруг она убьет меня? Или тебя? Или покусится на самого Юпитера?

Меркурий поднес бокал к губам Пана, и тот с жадностью выпил нектар.

Меркурий погладил сына по взъерошенным волосам.

— Ты молодец, мой мальчик, что не принес этот камень сюда. Ты сам не представляешь, какой ты молодец! И пожалуйста, не говори Юпитеру о своей находке.

Пан перестал на секунду трястись и с удивлением уставился на Меркурия.

— Это почему?

— Потому что Юпитер выкинет тебя из Небесного дворца, как некогда скинул Вулкана с Олимпа. Надеюсь, в довершение всего ты не хочешь сделаться еще и хромым?

— Разве я в чем-то виноват? — прошептал Пан.

— А разве боги всегда справедливы, мой мальчик? И вообще… — Меркурий на мгновение задумался. — Лучше тебе, друг мой, пожить на земле, где-нибудь в отдаленной пещере, и не посещать пока Небесный дворец.

— Ты меня изгоняешь?! Ты?! По твоей просьбе я…

— Тс-с… — Меркурий приложил палец к губам. — Извини, мой мальчик, но теперь твои болячки касаются только тебя. И не переживай так. Я о тебе позабочусь.

После.

Пан выбрался из своего закутка и, по-прежнему горбясь, вышел из комнаты. Меркурий слышал, как цоканье копыт постепенно затихает в атрии. Теперь он знал, что за руду привозят из Конго. Но он по-прежнему не ведал, для кого она предназначена… И для чего…

Но он должен все это остановить как можно скорее. Пока боги еще что-то могут сделать.

Никогда перед поединком Вер так не волновался. Впрочем, никогда он и не рисковал столь многим.

Волнение… Он знает теперь, что такое волнение… И это хорошо.

Вер, исполнитель желаний. Как прежде это звучало заманчиво! Теперь эти слова вызывали отвращение как чересчур обильная и жирная пища. Что за желание Вер исполнит сегодня, он никогда и не узнает. Но он может сказать заранее:

что-то недопустимое нечто отвратительное.

Окошко на потолке отворилось, и в отверстии появилась голова Макрина.

— Эй, гора мышц, я принес твои клейма!

И вниз полетела картонная коробка. Вер поймал ее на лету и открыл. Внутри лежало десять черных квадратов. Каждый с паутиной замысловатого золотого узора. Никогда прежде Вер не видел таких клейм.

Вер лишь успел бросить мимолетный взгляд на Элия, прежде чем в стене медленно, со скрипом принялась открываться боковая дверь. Судя по свисту, она приводилось в движение пневмоприводом. Когда дверь отворилась полностью, Вер увидел внутри знакомое платиновое сияние. У стены, скрестив руки на груди, стоял его гений. Вер вошел в комнатку. И тут же дверь принялась закрываться. Вер огляделся. Он ошибся — это была не комната, а что-то вроде пустой шахты подъемника. Вот только подъемника в ней не было. Если зала — и будущая арена — была придавлена низким каменным потолком, то над комнаткой вообще не было потолка. Гладиатор видел вечерею-щее небо с легкими завитками золотых облаков.

Гюн стоял в небрежной позе, одетый в легкую белую тунику, и светлые его волосы украшал венок из нераспустившихся водных лилий. Дух, создавший для себя плоть, — в этом есть что-то отвратительное. Интересно, как он ее делает? Из чего? И что внутри этой человекоподобной оболочки?

— Сожги клейма, — приказал гений Веру. Как любой гений, он полагал, что человек должен ему повиноваться беспрекословно. Но на Вера его слова не действовали. Пустой звук, сотрясение воздуха.

Гений не мог ни к чему принудить Вера. Только знал ли об этом гений?

— Здесь нет ларария, — заметил гладиатор. Гюн усмехнулся:

— Раз я здесь, вся эта комната теперь ларарий. Вер швырнул клейма на пол, и они разлетелись веером. Гладиатор сделал вид, что хочет подтолкнуть одно из них ногой, а на самом деле шаркнул пяткой и измял нежную бумагу.