Солнце в крови - Евгения Михайлова

– Не торопись, – посоветовал Юрий. – Примерь все.

Оксана не узнавала себя в этих нарядах. Боже мой, как зависит внешность женщины от клочка ткани. И не только внешность. Она совсем по-разному чувствовала себя в каждом платье. Выбор Оксана сделала неожиданный для себя самой. И для мужа. Удивление на секунду мелькнуло в его взгляде, но он тут же одобрительно кивнул. Платье было алым, все в дрожащих лепестках роз. Если бы не цвет, оно казалось бы просто кукольным, достаточно короткое – до середины бедра. С открытыми руками и плечами. Но алый цвет – Оксана никогда раньше не носила красных вещей – придавал ее образу смелость, раскованность, свободу… Она поняла, что не случайно выбрала этот наряд.

Остальные подарки они нашли довольно быстро. На дизайнерское колье, как будто созданное для Веры, посмотрели одновременно. Довольно массивное украшение из белого золота с крупными камнями – светлой бирюзой и розовым кварцем в обрамлении мелких гранатов: темно-красных и зеленых. Именно цвет камней создавал эффект легкости и надежды. Юрий купил его, не спрашивая о цене, которая оказалась значительной. Подарки Елизавете и мужу они покупали в салоне электроники.

– Эти люди помешаны на штучках-дрючках, – объяснил Юрий. – Нужны версии, которые появились в мире прямо сегодня.

Когда они вернулись, дом уже сверкал, прислуга сновала, доводя порядок до совершенства. На кухне Вера натворила чудес. Оксана с изумлением уставилась на ряд поджаренных, как на картинке, тушек кур.

– Ты поняла, что с ними что-то не так? – довольно спросила Вера. – С ними все не так, как ты думаешь. Сначала я их раздела: аккуратненько сняла кожу. Потом все мясо срезала с костей, добавила свинины, сварила в бульоне, провернула через мясорубку, потом – специи, красный перец, сегодня немного свежего абрикоса, а вообще фрукты – по настроению. Выложила на кожу, все зашила – найди шов, а? – и запекла.

– Ужас! – выдохнула Оксана. – То есть это наверняка безумно вкусно, но сколько возни…

– Они любят поесть, эта парочка, – небрежно сказала Вера. – Это не я придумала. Галантин называется, просто не каждый повар за это возьмется. И ни у кого так не получится. А я люблю, когда меня хвалят.

Подарки Юрий раздавал, когда все уже переоделись к ужину. Вера была в своем парадном сером платье, открыла коробочку, улыбнулась: ей явно понравилось. Она поблагодарила, вышла, вернулась уже в нежном и таинственном отблеске камней. На платье Оксаны она взглянула, как Юрий: сначала удивленно, потом одобрительно.

– Наверное, не стоило выбирать такой агрессивный цвет, – с вопросительной интонацией произнесла Оксана. – Я знаю, что хозяйка не должна подавлять своим нарядом гостей. А если, не дай бог, Елизавета придет тоже в красном – это будет просто смешно.

– Это вряд ли, – махнула рукой Вера. – И ты в любом случае ее подавишь. Ничего личного по отношению к ней. Просто у нее совершенно другой формат.

Оксане понравилась Елизавета – плотная энергичная женщина, к слову, шатенка, которая приехала в белом брючном костюме, удобном и просторном. Ее муж Геннадий, не худой, а какой-то подсушенный, с тонкими усиками, редкими волосами, наоборот, производил впечатление флегматика. Впрочем, за столом развеселился и он. Вере, конечно, должны нравиться такие гости. Их тарелки опустошались мгновенно, они всем восторгались, хвалили ее кухню, шутили по поводу того, за сколько они ее перекупят. Вообще они все много смеялись, даже Юрий, шутки были удачными. Вечер затянулся далеко за полночь, за окном предупредительно загремел гром, гости довольно много выпили. Юрий пригласил их остаться на ночь.

Оксана, как всегда, пила мало и не пьянела. Может быть, только она во всем доме и слушала грозу. И только ей казалось, что это драматичное шоу ночи – для нее. У нее хороший муж, сегодня она подумала, что он еще лучше, чем ей казалось раньше. Она любит и любима, но это совсем другая история. В результате получается, что она живет порочной и нечестной жизнью. У нее больше не получится ни скрывать, ни приспосабливаться, ни обманывать молча. Юрий унижен ее обманом, сам об этом не догадываясь, Андреас – об этом тяжело думать – ранен ее продолжающимися супружескими отношениями. Очень скоро она будет в тягость самой себе. Это должно закончиться.

На рассвете, перед тем как Юрий проснулся, Оксана выполнила свой ритуал в ванной, привела себя в порядок. Вернулась, но не выскользнула из ночнушки. Легла рядом и протянула открытую ладонь – между собой и мужем. Знак беззащитности, доверия и… непримиримости по отношению к любой лжи.

– Юра, подожди. Я больше не хочу притворяться. Понимаешь, я восхищаюсь тобой, ты мне близок и дорог, но как женщина я тебя не принимаю. Это ужасно, но лучше сказать вовремя.

Он очень долго молчал. Спросил, повернувшись на спину и глядя в потолок:

– Есть другой?

– Это ни при чем.

– Но есть?

– Юра, я не хочу отвечать, потому что к нашей ситуации это не имеет никакого отношения. Я очень хотела тебя полюбить по-настоящему. Не получилось. Давай перепишем этот контракт, а все, что было потрачено на меня и родных, оформим как долг… Я перееду так быстро, как ты скажешь. И не к другому и даже не к тете. Не хочу, чтобы кто-то знал. Я сниму квартиру, вернусь на работу.

– О чем ты говоришь! – Она впервые слышала его крик: тонкий, срывающийся фальцет человека, который всегда говорил тихо. – Ты идиотка! Какие деньги, какая квартира?! Ты моя жена и будешь жить так, как подобает моей жене. Не хочу говорить о какой-то чертовой благодарности. Но я кое-что сделал для тебя. Сделай и ты для меня. Я не буду тебя трогать месяц, год, сколько скажешь. Но постарайся… Даже если кто-то есть. Постарайся не разрушать нашу жизнь. Это… Это преступление.

Оксана слушала его с ужасом. Потом, не веря своим глазам, провела рукой по его лицу. Он плачет? Ситуация становится совершенно безысходной. Она не ожидала такой реакции.

Сергей прошел вдоль штакетника, нашел просвет пошире, посмотрел во двор. Полная женщина в сарафане, в плотно повязанной косынке на голове от солнца ковырялась в грядках. Из окна деревянного дома раздался хриплый со сна голос мужчины:

– Маш, квасу дай!

– А пошел ты, – тихо, для себя, произнесла женщина и громко сказала:

– Витя, я работаю, у меня руки грязные. Возьми сам.

Она выпрямилась, стала сосредоточенно рассматривать грядки. Сергей внимательно разглядывал ее. У Андреаса не оказалось фотографий двух его жен. По поводу второй, Марии, он выразился так: «Мы расстались, потому что она не привлекала меня ни интеллектуально, ни физически. Точнее, сначала мы встретились, потом я понял, что она не привлекает меня ни интеллектуально, ни физически, но женился, как честный человек, потом мы расстались. Ее это устроило». Да, это Мария. Эти двое подходят друг другу, как молоток к розетке. Каждый хорош в своем роде, но это ж надо – «как честный человек женился…» Ну что ж. В данном случае все хорошо, что хорошо кончается. Дама на месте. На знакомство можно время не тратить.