Убийство в лунном свете - Фредерик Браун

меня от работы, — хоть, честно говоря, я этому только рада — чтобы мне это сказать? Или ты действительно хочешь вызнать нечто-то такое, что мне известно, а тебе нет?

Только бы мне не сбить её с темы Кингмэна, думал я; вот-вот и впрямь выяснится нечто скрытое; только бы не подставиться!

— Но продолжим. Вы заинтересовали меня этим Кингмэном. Что он такое как личность? Например, не бьёт ли он свою жену?

— Кто, Джек Кингмэн? Души в ней не чает.

— Продолжайте, — сказал я.

— Чего продолжать-то? Что тебе нужно знать?

Я вздохнул.

— Что ж, вы победили. Я познакомился с Молли Кингмэн. Расскажите мне о ней. Давайте, я отброшу стеснение и признаюсь, что о ней-то мне и хочется узнать больше всего.

Миссис Бемисс на несколько секунд уставилась на меня через стол; её лицо посерьёзнело. Наконец она произнесла:

— Ты что, Эд, с ума спятил?

— Вот и она то же сказала. Но почему? Разве она насколько подавлена своим отцом, что даже по телефону поговорить не смеет? Этот Кингмэн настолько её ущемляет?

Миссис Бемисс на секунду зажмурилась, затем вновь открыла глаза и воззрилась на меня.

— Молли Кингмэн — жена Джека Кингмэна!

— Ох, — только и оставалось сказать.

— Да как, Эд, тебе только в голову взбрело…

— Дайте-ка собраться с мыслями, — попросил я. Но я не стал собираться с мыслями — мне вовсе не того хотелось в данную минуту. Я продолжал изливать душу. — Мы познакомились с ней в библиотеке, и она представилась как Молли Кингмэн. Шериф — ведь он же гораздо старше её… Сколько ему лет?

— За тридцать. Выглядит, возможно, старше, но таков его тип. Молли где-то двадцать четыре, хотя она-то выглядит моложе.

Да уж, вижу, как это с тобой произошло… Они уже лет пять женаты; ей тогда было, вероятно, девятнадцать, ему же где-то двадцать девять. Три года назад у них родилась дочь. Моллина мать живёт вместе с ними; если Молли оказалась в городе, когда вы с ней встретились, значит, она оставила Джеки — Жаклин — с бабушкой.

Я медленно произнёс:

— Неудивительно, что Молли решила, будто я сошёл с ума. Я как-то сказал, что шериф Кингмэн занят в другом месте, и… уж конечно, она решила, что мне известно, что он её муж. Неудивительно, что сегодня она бросила трубку, не дав мне договорить. Боже милостивый!

— Ты виделся с ней лишь раз, в библиотеке?

— Дважды, — признался я. — Оба раза я заходил за ней в библиотеку. Оба раза она подменяла свою подругу, работницу библиотеки, которая отлучалась по делам. — Я не видел никакого смысла в том, чтобы рассказывать миссис Бемисс, что во второй раз у нас с Молли было чуть ли не назначенное свидание. Как и о нашей совместной поездке за город. И тем более о том, что я её поцеловал. — Не смотрите на меня так, — сказал я. — Лучше уж поднимите меня на смех. Поделом мне.

Она, однако, не смеялась.

— И ты, Эд, на самом деле в неё влюбился? Нет, серьёзно?

— Каким образом, увидевшись с ней лишь дважды? Просто понял, что дайте мне время, и я влюблюсь обязательно.

Но правдой ли было, что я находился лишь на подступах к влюблённости в Молли Кингмэн? Выяснять это надо было раньше, до того как я получил потрясение. Сейчас мне не было больно. Говорят, что в первую минуту как вы получаете пулю, вам не больно; боль приходит постепенно.

Миссис Бемисс взглянула на свои наручные часы и позвала буфетчика, чтобы он принёс нам ещё по мартини.

— Не падай духом, — сказала она мне. — Ты ведь сам сказал, что крепко влюбиться так быстро невозможно. Ну, перестань делать вид, будто мир рухнул.

— Как же они с Джеком Кингмэном уживаются? — спросил я.

— Прекрасно, насколько я знаю. — Миссис Бемисс подалась вперёд. — Слушай, Эд. Ты очень привлекательный молодой человек. Любая женщина не прочь будет чуток с тобой пофлиртовать, но это ещё не означает, будто она несчастна в семейной жизни. Молли, должно быть, немного пофлиртовала. Только и всего.

— Наверно, — сказал я и тут же умолк, поскольку прибыли наши мартини. Когда буфетчик удалился, миссис Бемисс внимательно взглянула на меня.

— Вот что, Эд. Теперь, когда ты знаешь…

— Не беспокойтесь, — ответил я. — Теперь, когда я знаю, и делу конец. Больше не дам ей повода бросать трубку.

— Тогда за твоё здоровье. Так что там с делом о тремонтовском убийстве? Хочешь сказать, что возвращаешься в Чикаго, так и не раскрыв его для газеты?

— Именно это и хочу сказать. Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать.

— Тогда с какой стати ты притворяешься частным детективом?

— Я и сам начинаю удивляться.

Миссис Бемисс нахмурилась.

— И всё-таки ты знаешь, Эд Хантер. Предположим, что тебя направили сюда расследовать это убийство, а не изобретение Стивена Эмори. Как бы ты принялся за дело?

— Полагаю, что отправился бы в дом Фоули Армстронга и поговорил с его женой. Я бы выяснил о нём всё что можно, в особенности — не было ли у него врагов и не получал ли кто-либо выгоды от его смерти. Проследил бы его передвижения по городу в среду после обеда и порасспросил всех тех, кто мог оказаться у него на пути по дороге домой. Проверил бы его отношения с Джебом О’Харой. Иными словами, проделал всё то, что сейчас, возможно, проделывает Джек Кингмэн.

— И всё же я полагаю, Эд, что тебе удалось бы лучше. За ломаный грош я наняла бы агентство Старлока, чтобы тебя оставили здесь на недельку проделать всю эту работу.

— Ломаным грошом вы бы не отделались. Парой сотен баксов — другое дело. И я не думаю, что вы бы потратили деньги с пользой. Оставьте затею, если вы говорите серьёзно.

Миссис Бемисс вздохнула.

— Хотела бы я. И чтобы «Представитель» сам проделывал такую работёнку. Ну, всё: надо идти, иначе я пропущу разбирательство. Ужинаем вместе? Можешь не отвечать; всё равно я буду ужинать здесь (у Чарли сносная стряпня) примерно в шесть-тридцать. Задержишься в городе, так приходи непременно.

Когда она ушла, я подошёл к буфету и заказал ещё выпивку. Чарли произнёс:

— Великая женщина. Чтоб и я, когда мне будет за шестьдесят, чувствовал себя так же молодо.

— Чтоб я чувствовал себя так же молодо сейчас, — отозвался я.

Чувствовал я себя препаршиво, но не хотел о том говорить, а потому отошёл от буфетной стойки, всунул пару монеток с музыкальный автомат и прослушал секстет Бенни Гудмэна. Но на этот раз даже он