Последняя битва - Алекс Шу

замшелые ретрограды, становящиеся непреодолимой преградой на пути прогресса, а, наоборот, люди, умеющие мыслить стратегически и поддерживающие все необходимые начинания. Полное обновление Союза, создание страны, которая станет мечтой и показательной привлекательной витриной для миллиардов людей во всем мире — это трудный и долгий путь, но вполне реализуемый.

И заискивать и искать дружбу Запада не надо. Нужно донести до Григория Васильевича простую мысль: нельзя этого делать. Подхалимаж, желание понравится и стать своими, вызовет у англосаксонских политических элит только брезгливость и презрение, прикрытое сладкими притворными улыбками.

Мы для них враги, и останемся таковыми всегда. Если политики на Западе тебя хвалят, показушно восхищаются, дружески хлопают по плечу, и подбадривают «Гуд, Михаил, гуд» как Горбачева, то это значит только одно, ты предатель и делаешь то, что нужно им, а не твоему народу и государству. Пусть лучше боятся, и поливают дерьмом в своих СМИ, но уважают и опасаются…

— Ты слышал, что он сказал? — взволнованный голос мамы заставил оторваться от размышлений.

— Что?

— Андропова и Косыгина, лишили постов, вывели из состава Политбюро и ЦК, — возбуждено затараторила родительница, даже привстала с дивана. — Что происходит?

— Чистка рядов происходит, — пояснил я. — Очищение партии. То, что давно назрело и требовалось сделать. А с какой формулировкой, сказали?

— Нет, — растеряно протянула матушка. — Кириллов заявил: все подробности и комментарии будут позднее. Похоже, ему, эту информацию дали, когда репортаж с Пленума показывали. Он даже чуть растерялся, видно было.

Мама замолчала на пару секунд, и подозрительно прищурилась:

— А ты с чего это взял: «чистка рядов», «очищение»?

— Птичка нашептала, — отшутился я. — Прилетела и прочирикала на ушко…

— Я тебе сейчас дам, нашептала, — родительница сделала грозное лицо и шагнула вперед. — Будешь паясничать, не посмотрю что тебе уже семнадцать.

— Мам, извини, подробности рассказать не могу. Сто раз уже повторял: государственная тайна.

— Знаешь, теперь я тебе почему-то верю, — вздохнула матушка, внимательно изучив моё лицо. — Что, всё так серьезно?

— Очень серьезно.

* * *

22 января. 1979 года. Понедельник. Половина девятого утра. Москва. Кремль

— Всё взял, что необходимо? — озабоченно поинтересовался Сергей Иванович. — Ничего не забыл? Паспорт, конспекты какие-нибудь нужные.

— Так точно, товарищ майор, — улыбнулся я и многозначительно указал глазами на сумку. — Всё положил, как вы сказали. Кстати, поздравляю вас с получением давно заслуженного звания.

— Спасибо, — ухмыльнулся разведчик. — Если бы ты не отмочил со своей неожиданной поездкой в Новоникольск и разборкой с пэтэушицами, я бы гораздо раньше майором стал. А так, вместо нового звания пришлось вазелином запасаться. Петр Иванович хорошо пропесочил, с особым старанием и цинизмом. Я когда от генерала вышел, чего уж греха таить, на эмоциях хотел тебе ремнем по заднице хорошо наподдать, чтобы не подставлял больше. Хорошо, потом остыл.

— Да что же такое, — я испуганно округлил глаза и театрально всплеснул руками. — Что же вы все подростка избить хотите? То товарищ генерал за ремень хватается, то вы о порке мечтаете? Звери кровожадные.

— Значит, есть за что, — ухмыльнулся Сергей Иванович. — Не делал бы гадостей, таких бы мыслей не было.

— Извините, — я покаянно развел ладони. — В вашем случае, у меня другого выхода не имелось. Надо было подругу спасать.

— Ладно, — буркнул подобревший майор. — Чего уж там вспоминать? Все хорошо, что хорошо кончается. Проехали.

Он отвернулся от меня и спросил у шофера.

— Как думаешь, за полтора часа доедем?

— Должны, товарищ майор, — лаконично ответил водитель.

А я вольготно развалился на просторном сиденье черной «двадцать четвертой» волги. Спереди ехала ещё одна, мигалками, разгоняя встречные машины. Сзади двигалась белая «нива» с охранниками и с Зориным. Наставника прихватили, по инициативе Сергея Ивановича. Майор пояснил, с ним тоже хотят побеседовать. Игорь Семенович — руководитель ВПК «Красное Знамя», и есть намерение, распространить положительный опыт создания ВПК по образцу и подобию нашего на весь Союз. Поэтому мы оба как следует подготовились ко встрече. Маме я сообщил, только часть правды, что у меня встреча со ставшим председателем КГБ Ивашутиным и другими важными начальниками в Кремле. Она недоверчиво поохала, попробовала опять задавать вопросы, но ничего не добилась и отправила меня в парикмахерскую. И перед выходом заставила меня надеть бежевый чехословацкий костюм, заранее купленный батей в одной из командировок на мой выпускной.

С отцом тоже получилось удачно. Он перезвонил и сообщил: задерживается по непредвиденным обстоятельствам, вернётся ко вторнику. Мама была расстроена, а я хоть и скучал по бате, но мысленно облегченно вздохнул. Тяжелый разговор на тему «что произошло, как это связано со смертью деда и где я пропадал всё это время» переносится.

Когда позвонил Сергей Иванович и попросил меня выйти, мама не утерпела и, несмотря на уговоры, увязалась со мной. Смерила взглядом телохранителей на лестничной клетке, поинтересовалась «кто это такие», саркастично хмыкнула, услышав короткий ответ «свои» и последовала за мной.

Когда матушка увидела две черные «волги», стоящие рядом с нашим подъездом, «мигалку» на одной из них, то застыла как изваяние, прикрыв ладошкой изумленно приоткрывшийся ротик. Только тогда до неё дошло: я не шутил, когда говорил о государственной тайне, и что за мной приедут, чтобы отвезти в Кремль.

— Ты куда вляпался? — прошептала она.

— Все нормально, мам, — попробовал успокоить родительницу я. — Я же тебе уже говорил.

— Не переживайте, Анастасия Дмитриевна, — в разговор вступил подошедший с Зориным, Сергей Иванович. — Мы его заберем и привезем обратно, в целости и сохранности, можете не беспокоиться.

— А вы собственно, кто? — мама смерила его глазами, оценила звезды на погонах и добавила. — И куда повезете, Лешу товарищ майор?

— Сергей Иванович Сосновский, сейчас майор КГБ и недавно назначенный ординарец генерала армии Петра Ивановича Ивашутина — начальника Комитета Государственной Безопасности, — невозмутимо представился разведчик. — Сейчас везу Алексея в Кремль. С ним хотят пообщаться генеральный секретарь, товарищ Романов, председатель Совета Министров Машеров, и мой непосредственный начальник, генерал Ивашутин.

— Зачем? — матушка чуть не села в сугроб.

— Настя, тут всё просто, — вмешался Зорин, незаметно подмигнув мне, — До наших самых высоких руководителей дошли известия о клубе «Красное Знамя». Помнишь, о Леше и «Красном Знамени» в «Человеке и Законе», «Комсомолке» и других газетах писали? Как мы молодежь воспитываем, детдомовцев спасаем, за порядком следим. Вот они и заинтересовались. Пригласили нас к себе для беседы. Меня, как начальника и основателя организации, Лешу — как заместителя. Хотят перенять наш положительный опыт и создать подобные организации по всей стране.

— Фухх, — матушка, никого не стесняясь, облегченно вздохнула. — Так бы стразу и сказали, а я уж себе надумала всякое. Ты уж присмотри за ним Игорь, и привези в целости и