Записки наемника - Виктор Гончаров

– Юрий!!!

Тишина. Дом замер. Молчаливый, настороженный. На какое-то мгновение мне показалось, что сама вилла – живое существо, ждущее пока он, майор Иванов, войдет внутрь, чтобы затем смять меня, раздавить, уничтожить.

– Ю-у-у-у-ра!!! Я знаю, ты здесь, Юра! Это я – Алексей!

В следующую секунду я выскакиваю из-за укрытия и упираю ствол «вертикалки» прямо под основание черепа майора.

– Будь я проклят… – бормочет Алексей. Только один-единственный человек из тех, кого знал этот майор, умеет передвигаться абсолютно бесшумно. Это я, доложу я вам без ложной скромности.

– Юра! Молодец, ты в своем амплуа, – улыбается мой старый приятель. – Ты что, не видел, кто к тебе в гости с небес свалился?

– Видел, – спокойно говорю я, убирая охотничье ружье. – Просто хотел удостовериться…

Алексей оборачивается. В глазах у него – напряжение, но теперь я, в свою очередь, улыбаюсь. Не каждому дано переиграть своего учителя. Майор вздыхает еще раз, и, чтобы снять напряжение, мы обнимаемся.

– Как всегда… Тебя не слышно и не видно, да? Юрген? – говорит Алексей. Он улыбается, протягивая мне автомат, доставая из кобуры пистолет.

– Но ты ведь сам научил меня этому, – подтверждаю я.

– Да, да… Я уже начал ржаветь потихоньку. Спина болит, – покачав головой, отвечает Алексей. – Что-то с позвонками…

Дверь запасного выхода открылась, и на пороге появилась Людмила. Она одним взглядом оценила ситуацию и направилась к нам. По ее решительным движениям я понял: назревает скандал. Людмила, очевидно, не хотела так быстро расставаться со мной, а женщины подобного рода всегда, когда им захочется чего-нибудь, становятся страшно капризными, а в достижении своего желания твердыми, как кремень. Я же считаю подобное обращение женщин с мужчинами большой глупостью.

– Что здесь происходит? – довольно неприязненно спросила моя девочка, подходя к нам. Ее глазки уставились на Алексея. Карие глаза, обычно теплые, сейчас выглядели застывшими стеклянными шариками.

– Добрый день! – улыбнулся майор Иванов, и я вдруг заметил, как Алексей сдал за тот год, что мы не видели друг друга. Я разговаривал с Алексеем несколько раз по телефону, и мне тогда казалось, что его бодрому голосу соответствует и нормальная физическая форма. Но это оказалось не так.

Улыбка майора выглядела блеклой, усталой. Морщины в уголках губ и у глаз обозначились отчетливей и резче. В волосах – седина явно начинала свое победное шествие.

Мне даже стало немного жаль майора. Что-то произошло с ним. Надломилась невидимая пружина в груди этого некогда очень сильного человека. Я, сам того не желая, вздохнул.

– Людмила, мне нужно поговорить с Юрием, – продолжил майор.

– С Юрием? – тонкие, конечно же немного выщипанные бровки девушки вопросительно изогнулись. – Так ты, оказывается, Юрий?

– Ах, да, извиняюсь, с Иваном, с Иваном Беловым. Черт возьми, эта конспирация ни к чему, тут вообще такая каша. Я думал… Прости, Юрий, если я… – Алексей, кажется, совершил грубейшее нарушение инструкции, и теперь оправдывается как школьник, пойманный за курением в школьном туалете.

– Да у вас, я вижу, дела такие… – Людмила отвернулась.

– Очень смешная ситуация, – почесал я в затылке. – Знаешь, иди-ка ты в дом, а потом разберемся.

– Думаю, потом не будет, – Людмила нервно повела плечом. Она предпочитала обманывать других, а тут вот ее хотели оставить в дураках. Кому это понравится? – Можно тебя на минуточку? – попросила она. Когда я наклонился, она прошептала, больно и незаметно ущипнув меня: – Знаешь, как говорят современные женщины, я честная девушка, но если неожиданно ты окажешься двоеженцем, или сбежал от беременной жены… то абхазцы отрежут тебе знаешь что?

Тон, которым она это произнесла, подразумевал, что она со мной с настоящего момента в ссоре. До тех пор, пока я не дам соответствующих объяснений. Я боялся, что я немногого стою в ее глазах, поскольку не сообщал о себе никаких подробностей. И впоследствии никакие извинения и аргументы не будут достаточны, чтобы восстановить наши романтические отношения. Причем все это произошло только из-за того, что я скрывал свое настоящее имя.

Так что, дорогой, желаю тебе по-абхазскому обычаю столько язв в организме, сколько правды в твоих словах.

Она резко повернулась и пошла к дому. Ну и штучка! Придется привыкать?..

Мы проводили ее взглядами и вернулись к прерванной беседе.

– Что, у тебя – медовый месяц? Кем она тебе приходится? – довольно заулыбался Алексей. На лице у него появилось приторно-сладкое выражение. – Где ты ее подцепил?

– Это просто хорошая знакомая. Могу же я, в конце концов, немного отдохнуть! Давай лучше к делу. Итак, зачем здесь "эти ребята? В Москве военный переворот? – я кивнул на застывших посреди площадки десантников и продолжил:

– Только не убеждай меня, что ты организовал весь этот маскарад только потому, что безумно соскучился, а их захватил с собой для компании, чтобы попить абхазского винца…

Я попытался улыбнуться, но Алексей не принял шутливого тона.

– Юра, возникла очень серьезная проблема, – майор, прищурившись, смотрел в сторону моря. Несколько маленьких цветных парусов скользили по золотисто-лазурной воде, за мысом протарахтел гидроплан. На секунду его белый корпус появился из-за скал, подобно гигантской морской птице. Затем самолет развернулся, подняв фонтан брызг, и снова скрылся за мысом. Майор проследил за ним взглядом и продолжил:

– Кто-то убивает наших парней. Сперва мне показалось, что я ослышался.

– Постой, Алексей… Но у них же новые имена, фамилии, рожи, в конце концов. Никто не мог знать ни на йоту об их прошлом. Да и кому это нужно…

– Да вроде никому, однако они – классные специалисты, – сказал майор. – Ведь ты в курсе, что здесь происходит. Абхазия рвет когти к независимости. Грузины объявили войну сепаратизму. У Грузии нет настоящей армии, хороших квалифицированных работников. Они вовсю вербуют наших. И наши идут, деньги делают свое дело. А сейчас они попытались вербовать людей из нашей службы, но… абхазцы их опередили. Кроме того, у абхазцев больше связей в Москве. Произошла утечка информации о наших здешних специалистах… Они ведь предпочитают Юг…

– Кто погиб? – меня серьезно заинтересовала проблема. Невидимая опасность, которую я тщетно пытался расшифровать в эти дни, начала обретать вполне реальные очертания.

– Одного ты знал, это Соколовский… И еще трое, – Алексей печально вздохнул.

– Соколовский, Женька? Как это произошло? – быстро спросил я.

– Все очень странно получается. Соколовский взорвался вместе с катером. Мы даже не нашли тела, – майор выпрямился, и теперь по осанке в нем можно было признать профессионального военного.

– Кто мог это сделать? – я начал обдумывать информацию.