Искры тьмы. Часть 5 - Павел Александрович Зверев

была переплетенной лозой. Взгляд отметил и скамейки, и фонарные столбы. Причем свет от последних не был ярким. Но, тем не менее, плотные пучки света устремлялись вверх, мягко разгоняя Тьму.

— Какой же сюрреализм, — пробормотал я.

Наверху, прямо над прудом, на высоте в полкилометра точно, висел храм. Вот прямо брал и висел! Массивное строение, чьи стены оплетены лианами по всей поверхности. И всё бы ничего, да висело оно крышей вниз. А еще всё оно было заключено в полупрозрачный голубоватый купол. Его сияние и поддерживали фонари, чей свет аккумулировался в куполе и не позволял Тьме пробраться наружу. А Тьмы там было много. Она живыми щупальцами долбилась в стены купола, порождая на его поверхности целые волны. Звук у этих ударов был глухим, неприятным. Храм же, ко всему прочему, еще и медленно крутился вокруг своей оси. Словно его окна, это черные глазницы существа, которое желает рассмотреть всё, что его окружает.

— Смертный? — шелестящий голос заставил вздрогнуть.

Прыжок я использовал на автомате, уходя от возможной угрозы. Голос раздался прямо за спиной, так что реакция понятна. Пятьдесят метров, что нас разделили, позволили мыслям собраться в кучу. Там, где я только что стоял, с интересом меня разглядывая, замер мужчина в мантии. Черная, приталенная, с витиеватыми белыми узорами, она смотрелась нелепо. Широкие рукава, в которых неизвестный прятал руки, только настораживали. А уж эта его добрая, отеческая улыбка и вовсе рождала внутри меня раздражение.

— Кто ты? — вырвалось у меня, хотя говорить я не хотел.

— Смотритель, — пожав плечами, ответил мужчина.

— И за чем ты смотришь? — облизав пересохшие губы, выдал я.

— Чтобы равновесие не нарушалось, — вновь какое-то даже механическое пожатие плечами. — А вот, что здесь делаешь ты? Еще ведь так рано!

Стоило мне моргнуть, на какую-то доли секунды упустить окружение из вида, как этот непонятный Смотритель уже находится в паре метров от меня! Действуя на рефлексах, выкидываю руку и Копьё срывается в свой полет.

Наверно, не надо было этого делать. Но рефлексы это такая штука....

К моему удивлению скилл не причинил мужчине никакого вреда. Он просто прошел насквозь, а после и вовсе развеялся, будто это и не скилл вовсе, а так, вспышка света какая-то.

— Лишнее это, Серый, — вздохнул мужчина. — Лишнее. Ты зачем сюда пришел? Тем более один.

— Сюда это куда? — хмыкнул я, потихоньку успокаиваясь. — Дорога Теней на дорогу не шибко походит.

— Смертные, — вздохнул мужчина, закатывая глаза. — Это отражение вашего мира. Его изнанка, можно сказать. А название пошло еще с давних времен, когда не было таких больших городов. Когда дороги были не просто направлением пути, а венами Мира! Они соединяли и сшивали всё воедино. Это сейчас уже города разрослись. Как опухоли. И их не остановить. По крайней мере, так было раньше. Теперь вот, убери свой путеводитель и посмотри во что превратилось это место.

Послушать, нет?

Любопытство, мать его.

Глаз К’Туна из кармана переместился в катомку, а я, как стоял на месте, так и застыл, боясь даже пошевелиться.

Не было вокруг ни зданий, что до этого окружали пруд плотной стеной. Ни небольших участков парка. Сам пруд, дорожка вокруг него, скамейка и столбы, представляли собой жалкое зрелище. Тьма изъела их все. Нет, купол всё так же окружал храм, а щупальца пытались пробить его изнутри, но вот легкая, еле заметная черная взвесь, что осаживалась повсюду, действовала, словно кислота. Она изъедала всё, с чем соприкасалась. Оставляя рытвины и трещины, эта субстанция, местами и вовсе пузырилась. И лишь только пруд пока остался не тронут. Рыбок в нем уже не было так много, а почти все водоросли опали. Вода над прозрачной поверхностью испарилась вовсе. По ней шли сеточки трещин, к которым черная жижа стекалась, словно примагниченная.

— И это, типа, — сглотнул я, — еще должно несколько лет продержаться? Да тут всё и месяца не протянет!

— Сейчас всё иначе, — тяжело вздохнул Смотритель. — Тьма стала гуще. Боюсь, нет у нас тех лет. Но тебе, Серый, всё равно одному не справиться.

А теперь внимание, сука, вопрос. Вокруг просто условность игрового квеста? Этакое специально придуманное место? Или же я в полной жопе!?

Чемпион Ареса знает, где вы!

Три события, что произошли один, за другим, слились в единую картинку.

Вот перед глазами вспыхивает оповещение, приковывая к себе всё мое сознание.

Вот раздается треск, словно где-то рядом гигантской трещиной пошло не менее гигантское стекло.

И вот я вижу, даже сквозь ярко-красное оповещение перед глазами, как всем телом вздрагивает Смотритель. Его спокойное выражение лица меняется по щелчку пальцев.

— Что ты наделал, — успеваю расслышать, прежде, чем он исчезает.

Источник звука я нахожу сразу. Большая черная трещина, что появилась метрах в тридцати от нас, прямо-таки бросается в глаза.

Снова этот мерзкий скрежещущий звук и сначала на глаза показывается мужик с ником и уровнем над головой, а после и тот, кого здесь я совсем не хотел бы увидеть. Арес выглядел почти так же, как в нашу прошлую встречу. Единственным отличием был кривой красный шрам, идущий от лба, через сощуренный левый глаз, к краю губы. Из-за этого казалось, что губы искривлены в кривой усмешке, а прищур взгляда полон ярости.

— О, Серый, — махнул мне рукой бог войны. — Спасибо, за билет сюда, — а после кивок своему воину. — Он твой.

Тот только довольно оскалился, и в его руках появились массивные дрыны, лишь отдаленно напоминающие мечи.

Максимус, а именно такой ник висел над мужиком, уровень имел пятьдесят первый. Золотая вычурная броня смотрелась тяжело и нелепо. Нагромождение шипов и каких-то непонятных лишних деталей. На предплечьях по небольшому кулачному щиту. Грудная пластина сверху покрыта еще одной, что острым ромбом выходит вперед. Шлем и вовсе нелепица, с открытым лицом. Правда, стоило мужику сделать шаг, как на этом месте появилась маска льва, опять-таки из золотого металла. Мечи имели слишком длинную рукоять, и чтобы ими нормально орудовать, нужна либо нереальная сила, либо сам их вес не должен иметь для хозяина никакого значения. И судя по тому, какую выемку в земле они оставили, когда этот клоун опустил лезвия на землю, а после медленно пошел ко мне, оставляя борозды, правильным был