Малышкина и Карлос. Магические врата - Андрей Денисов

Домовой был уверен, что в действительности главной целью уничтожения множества церквей, кладбищ и даже оснований языческих капищ и святынь в черте города было изменение магической карты Москвы. Ведь Сталин не терпел оппозиции любого толка, он боролся с правыми и левыми уклонистами не только в реальной жизни, но и в параллельном магическом мире. Воображения ему было не занимать! Он вознамерился уничтожить всех магов Земли, и белых и черных, чтобы в конце концов остаться в одиночестве на вершине величайшей пирамиды власти, какую когда-либо знала история нашей планеты.

В годы его правления или, как выразился Грызлов, при державе Иосифа Виссарионовича, произошла удивительная вещь: черные маги разделились на две противоположные партии и принялись с невиданным упорством уничтожать друг друга. Эту магическую бойню удалось остановить иудейским раввинам, которые с помощью магокинетического удара заставили Сталина отказаться от своего плана и перейти из нашего измерения в один из ирреальных миров.

Вот так, мило беседуя, они добрались до Алисиного, а теперь и общего их дома, поднялись на лифте на пятый этаж и подошли к квартире Малышкиных.

Алиса, погремев ключами, распахнула дверь.

– Добро пожаловать! – сказала она радушно. – Проходи, Разлай Макдональдович.

– Э, погоди, так эти дела не делаются, – остановил ее домовой, – не все так просто, сейчас я тебя научу…

Грызлов объяснил, что домовой – это добрый дух дома, хранитель домашнего очага и покровитель всех членов семьи, в этом доме живущих. В уютном, теплом доме и там, где семья крепкая, – всегда живет домовой. В реальном мире чаще всего появляется в облике кота, реже черной лохматой собаки. Предсказывает перемены в доме при помощи свиста закипевшего чайника, а перед самыми значительными событиями может негромко произнести: «к добру-у-у» или «к худу-у-у».

Домовой может прогневаться на нерадивых, нерачительных хозяев и наслать на них ночной кошмар или уронить с кровати. Он бережет дом от дурных людей, пришедших к хозяевам с плохими намерениями. Охраняет от болезней и несчастных случаев, руководит домашними животными и следит, чтобы в доме не застаивалась отрицательная энергия от обид и ссор. Короче говоря, хлопот у домового полон рот. И чтобы пригласить его на новое место жительства, надо проделать несложный, но обязательный обряд.

Алиса внимательно выслушала Грызлова, повторила про себя еще раз все, что должна была сказать, забежала в прихожую и притащила свою старую кроссовку.

– Начинай, – кивнул домовой.

– Суседушко, домоседушко, Алиса к тебе идет, низко голову несет, – поклонилась Грызлову Алиса, – не томи ее напрасно, а заведи с ней приятство, заведи с ней дружбу да сослужи легку службу. Кланяюсь я тебе, хозяин-батюшко, и прошу тебя пожаловать к нам в хоромы: здесь для тебя место тепленько и угощеньице сладенько.

Алиса поставила перед домовым кроссовку.

– Домовой, домовой, поедем со мной, вот тебе сани, поехали с нами на новое место, на новое счастье, на житье, на бытье, на богачество.

Грызлов подошел к кроссовке, наклонил голову и, стремительно уменьшившись, нырнул внутрь. Алиса перенесла домового через порог, заперла дверь, отнесла кроссовку на кухню и поставила ее в духовку. Через несколько минут она открыла дверцу и заглянула внутрь.

– Разлай Макдональдович, все в порядке?

Домовой выпрыгнул из духовки. Мордочка у него была довольная.

– Эх, хорошо! Ты не представляешь себе, как это тяжело – быть безработным. Никакой уверенности в завтрашнем дне…

– А мои родители будут тебя видеть? – спросила Алиса.

– Нет, ты что! Ни в коем случае, – возмутился Грызлов. – Им не положено!

Он обошел дозором свои новые владения – квартиру Малышкиных – и схватился за голову. Непорядок! Вернее, беспорядок кругом! И Грызлов тут же, не сходя с места, заставил Алису делать генеральную уборку.

– Безобразие! – возмущался Разлай Макдональдович, воздев коротенькие ручки к потолку. – Другой бы домовой уже такой тарарам в квартире устроил, полтергейст отдыхает! Нужна перестройка твоего отношения к чистоте! И запомни, каждая вещь в доме должна знать свое место!

– К нам домработница приходит, – виновато сказала Алиса. – Она у нас убирается.

– Оно и видно, как убирается, – парировал Грызлов, – пыль за мебелью, во всех углах мусор залежался, под ковер в твоей комнате лучше вообще не заглядывать.

– А зачем заглянул? – спросила Алиса.

– Это моя работа, – заявил Грызлов. – Нельзя лениться, домовой приснится, такая вот есть поговорка, я ведь и напугать могу! Ты меня с лучшей стороны знаешь. Я могу быть очень-очень неприятным и даже опасным!

Алиса с вздохом принялась ползать по углам с тряпкой в руках. Грызлов ходил за ней по пятам и везде совал свою лохматую мордочку. К исходу третьего часа перестройки измученная Алиса упала в кресло и в сердцах отшвырнула от себя тряпку.

– Ну как, – спросила она Грызлова, – теперь ты доволен?

– Уже лучше, – похвалил он и тут же сказал: – А еще протри зеркало в ванной и почисти кран, все зубной пастой заляпали! У вас совесть есть?

Алиса поплелась в ванную, присела на бортик и пустила воду. В дверь немедленно просунулся черный нос домового.

– Чего сидишь? – бесцеремонно спросил он. – Сделал дело – гуляй смело. Давай, давай, а потом чаю попьем.

Алиса полила кран средством от ржавчины и принялась оттирать. Действительно, стало намного лучше. Теперь пришел черед зеркалу. После того как Алиса с трудом оттерла его, в ванной заметно посветлело. Она отправилась на кухню. Там Грызлов, встав на табуретку и аккуратно подвязавшись кухонным полотенцем, ловко мыл посуду.

– Чайник я уже поставил, – сообщил он, – доставай печенье.

Спустя пять минут они мирно чаевничали за столом. Домовой пил чай по старинке, из блюдечка, шумно прихлебывая, при этом он не переставая болтал под столом коротенькими ножками…

Баба Ванда посадила Корделию и Ниночку за свой знаменитый стол под расписанным звездами сводчатым потолком полуподвала на Сретенке и вопросительно взглянула на обеих. Вид у посетительниц был самый взъерошенный. Полчаса назад ей позвонила Корделия и в такой настойчивой форме напросилась на прием, что Ванде стало ясно – произошло что-то из ряда вон выходящее.

Пришлось отменить пару визитов VIP-клиентов, чтобы принять маму Алисы, но после того, что произошло на крыше высотки, Ванда стала относиться к Алисе, да и к Юле тоже, как к членам своей семьи. Это особое отношение, естественно, распространилось и на всю семью Малышкиных.

Корделия, едва опустившись на стул, размахивая руками, сбивчиво принялась объяснять Ванде суть их с Ниночкой открытия. Она выложила на стол половинки броши и подвинула к бабе Ванде. Та взяла их в руку, помолчала минутку, потом с задумчивым видом утвердительно покачала головой.