Равные звездам - Евгений Валерьевич Лотош

и взгляд воина. Не безумный взгляд яростно ревущего в бою берсерка, а расчетливый взгляд опытного бойца, выжидающего момент для нанесения молниеносного решающего удара. И в то же время – взгляд человека, готового умереть, защищая друзей. Она опасна. Далеко не так опасна, как мог бы оказаться настоящий воин с ее способностями – видно, что ей никогда не приходилось убивать с холодным умом, случайные жертвы в детстве и спортивные поединки в тренировочный залах не в счет. Но даже сейчас, загнанная в угол, она не сдалась. И не сдастся. Она станет биться до последнего и умрет, и даже угроза смерти заложника ее не остановит – мертвые сожаления не испытывают. Шай ощутил странное чувство, которое обычно испытывал крайне редко: уважение. Уважение тем более необычное, что перед ним стоял не равный ему мужчина, а женщина. Бесстыжая женщина бесстыдной развращенной страны. Ну что же, так даже лучше. Мало чести в том, чтобы победить и унизить ничего не значащего навозного червя.

В тот момент, когда он понял, что она вот-вот ударит его силой духов, он, привычно напрягшись, скользнул вперед и в сторону, не столько услышав, сколько ощутив кожей свистнувшую мимо невидимую смерть. На мгновение мир смазался и расплылся, но он мгновенно восстановил ориентацию. Разворачиваясь на пятках, он с силой (но аккуратно, чтобы ненароком не убить) ударил в затылок уже двинувшуюся в его сторону – в ту сторону, где он стоял за мгновение до того – женщину тяжелой, налитой свинцом касирой рукояти кинжала. Та, словно подкошенная, рухнула плашмя, лицом вниз, но Шай, повинуясь внезапному импульсу, подхватил ее манипуляторами, не позволив упасть на твердую дорожку и разбить себе лицо. Затем он медленно опустил ее на землю.

– Вот сука! – раздраженно прошипел Батаронг, все еще удерживающий на весу вторую женщину.

Шай обратил на него холодный взгляд, и Младший Коготь, вздрогнув, осекся.

– Ты много и не по делу говоришь, Бата, – ровно произнес Шай, с удовольствием наблюдая, как по лицу солдата разливается бледность. – Запомни: ты и все остальные станете обращаться с ней с уважением. С таким уважением, которого она заслуживает. Ослушавшемуся я лично вырву язык… или что-нибудь похуже.

– Да, момбацу сан Шай ах-Велеконг, – виновато склонил голову Батаронг. – Прости меня. Я забылся.

– Хорошо, что ты меня понимаешь, – усмехнулся Шай. – Теперь ошейник.

Батаронг опустил тело Цукки на землю и извлек из висящей на боку сумки широкое массивное кольцо. Он шагнул вперед и защелкнул его на шее Карины. На кольце вспыхнула зеленая лампочка. Затем Младший Коготь извлек маленький одноразовый инъектор, сорвал колпачок и, отточенным движением введя иглу точно в вену на сгибе локтя, ввел его содержимое Карине. Потом он проделал то же самое с Цуккой и выжидающе посмотрел на Шая.

– Берите их и уходите, – приказал тот. – В убежище поменяешь батарею в ошейнике. Эта слишком долго не заряжалась. Бата, проследишь лично. Я закончу местные дела, и в шесть вечера встречаемся в условленном месте.

– Маяка действует не менее шести часов, момбацу сан, – почтительно сказал Батаронг.

– Она владеет силой духов, как и я, – Шай позволил прорезаться в голосе ноткам раздражения. – И она почти так же сильна, как я. У меня нет желания проверять, сколько времени действует на нее маяка или любой другой дурман. Надеюсь, у тебя тоже, если только ты не хочешь присоединиться к мертвым до срока. Вызови Карата, пусть заранее загонит машину под арку, чтобы не светиться на улице. И не забудь выбросить их пелефоны, чтобы не запеленговали.

Не обращая больше внимания на остальных, он повернулся и зашагал по аллее. Желудок пронзило легким импульсом голодной боли, и он на ходу бросил в рот леденец из мешочка, который всегда носил на боку. Ну что же, за все приходится платить – но почему бы и не заплатить, если результат того стоит? Кроме того, все знают, что духи требуют от него съесть что-нибудь сытное после того, как он использует их силу. Так что ни одной живой душе не придет в голову зубоскалить за его спиной, что самый молодой в истории Голова Дракона, устрашающий непобедимый боец, будущий властелин Граша, Сураграша и Четырех Княжеств, бакалавр экономики, не курящий и не берущий в рот ни капли алкоголя, обожает конфеты, как маленький ребенок.

В конце концов, может же он вознаградить себя за отсутствие нормального детства?

– …Рассматривая проблемы современных политики и экономики Четырех Княжеств, следует остановиться на нескольких ключевых моментах ее политической истории.

Докладчик взял с кафедры пластиковую бутылку с водой и отпил пару глотков. Саматта с интересом рассматривал парня. Двадцать два или двадцать три года, всего лишь старшекурсник – но уже младший ассистент кафедры зарубежной экономики. И судя по тому, с каким интересом слушает его аудитория – не только штатные сотрудники экономического факультета, но и сотоварищи-студенты, да еще и после двух предыдущих докладов – пользуется явным авторитетом. Впрочем, явно харизматическая личность вкупе с умением сделать увлекательным даже такой сухой материал говорят сами за себя. Далеко пойдет парень.

– Первым таким моментом, разумеется, является окончательное объединение четырех независимых государств в единое целое, состоявшееся в районе семьсот тридцатого года. Хотя официально годом объединения является семьсот пятьдесят второй, столетие каковой даты с помпой отмечалось в ЧК относительно недавно, фактически независимые княжества утратили независимость с момента формирования Большого Холла в семьсот двадцать девятом году. Но с учетом того, что из-за постоянной угрозы вторжения с юга предыдущие семьдесят или восемьдесят лет княжества вынужденно координировали свою внешнеполитическую и военную деятельность, указанные даты стали лишь формальными вехами на пути к интеграции.

Проекционный экран мигнул во время смены слайда.

– Второй важный момент – Великая война семьсот девяносто третьего года. Сам по себе ход данной войны нас сейчас интересует мало. Важно то, что ведя кровопролитные бои с грашской армией вторжения на юге и фактически лишившись даже того мизерного морского судоходства, которое имели, из-за каперских действий катонийского флота, ЧК впервые в полной мере прочувствовали недостатки собственной экономики. На отраслевых графиках производства можно видеть резкое падение, фактически – полный крах гражданского сектора экономики в течение трех периодов после начала войны, мало компенсированный заметным ростом производства в военной отрасли, в частности в танкостроении и самолетостроении.

Экран опять мигнул. Докладчик прошелся вдоль него, заложив руки за спину.

– Наконец, третий важный момент, точнее, период, – ударная индустриализация семьсот девяносто пятого – восемьсот четвертого годов, автором и вдохновителем которой стал граф Итал Барабор. Данный период прекрасно известен всем, как по специальной,