Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Для британских разведчиков начатая Северной Кореей война оказалась сюрпризом. Сотрудники резидентуры сожгли шифровальные блокноты и секретные телеграммы в дальнем углу посольского сада, надеясь, что северные корейцы не обратят на них внимание. Но всех взяли в плен. Блейк три года провел в плену, страдал и читал «Капитал» Маркса. Однажды ночью он предложил свои услуги советской разведке.

Сорок англичан в корейском плену обратились в коммунистическую веру. Когда после войны их отпустили, они забыли об этом, как о тягостном бреде. Все, кроме Джорджа Блейка. В 1953 году он вернулся в Англию героем, прошедшим через ад. К нему относились с уважением. Один из руководителей разведки говорил впоследствии:

— Северных корейцев мы считали слишком примитивными и не предполагали, что они способны кого-то завербовать. А вот о русских мы не подумали.

Блейка назначили заместителем начальника пятого отдела МИ-6, который занимался анализом подслушанных разговоров советских офицеров в Европе. Через полтора месяца он установил контакт с сотрудником советской разведки и начал передавать ему информацию. Во время встречи со своим связным на втором этаже лондонского автобуса в январе 1954 года Блейк передал ему запись совещания британских и американских разведчиков, на котором решили прорыть тоннель из Западного Берлина в Восточный.

Сотрудники оперативного управления ЦРУ обратились за советом к инженеру из собственного управления связи с вопросом: можно ли прорыть тоннель тайно? Инженер ответил, что это вопрос времени и денег. В тот же день он был переведен в оперативное управление. Он познакомился со всеми тоннелями, которые были в Вашингтоне, и обратился в Библиотеку конгресса за научной литературой.

Место для пятисотметрового тоннеля определили в американском секторе Берлина — в районе Альтглинеке. Рядом — уже в советском секторе — проходили линии связи, которые вели к аэропорту Шенефельд. Для прикрытия саперы построили большой склад. Рыть начали в августе 1954 года и закончили в феврале следующего года. Незаметно для окружающих вытащили три с лишним тысячи тонн земли. Большое количество установленной в тоннеле аппаратуры перегревалось, и пришлось установить систему кондиционирования воздуха.

В мае 1955 года британские специалисты начали прослушивание. Через год в Москве решили прекратить эту операцию. 22 апреля 1956 года тоннель был демонстративно обнаружен группой восточногерманских телефонистов. Операция продолжалась одиннадцать месяцев и одиннадцать дней. Считается, что, поскольку Блейк заранее предупредил Москву, все линии связи использовались для передачи американцам и англичанам дезинформации.

Но американцы и англичане и по сей день уверены, что получали точные сведения о том, что происходит внутри Советской армии. Информация, извлеченная из телефонных разговоров, перепроверялась. Да и невозможно себе представить, чтобы все телефонные переговоры были сплошной дезинформацией. В такую операцию пришлось бы вовлечь множество людей, это могло привести к провалу ценного агента.

Судя по всему, разговоры американцы и англичане слышали подлинные. Секретные переговоры по этим линиям не велись, но Вашингтон и Лондон получили много полезной информации, в первую очередь о жизни советских вооруженных сил. Это была мозаика, позволявшая понять внутренние механизмы вооруженных сил, взаимоотношения между различными советскими организациями. Много было информации личного характера о советских чиновниках и их женах, которые были заняты покупкой и переправкой в Советский Союз всего, что им удалось приобрести в Германии.

КГБ вел себя эгоистично, мало заботился об интересах военных. Защита источника информации была важнее всего. Также, собственно, поступали аналитики из американского Агентства национальной безопасности во время вьетнамской войны, когда не спешили передавать авиационному командованию сведения о противовоздушной обороне вьетнамцев.

Устройства, установленные в тоннеле в Берлине, позволили записать сорок тысяч часов телефонных разговоров и шесть миллионов часов переговоров по телетайпу (еще триста пятьдесят человек). Записи пересылались в техническое управление британской разведки МИ-6, где готовили фальшивые паспорта, удостоверения, продуктовые карточки, а также чемоданы с двойным дном, микрофоны и фотокамеры особого назначения. На другом этаже сидели больше ста эмигрантов первой волны из России и Польши, переводившие перехваченные переговоры.

Перевод и анализ полученной информации продолжались еще добрых два года. До начала полетов над Советским Союзом самолетов-разведчиков У-2 это был главный источник информации о том, что происходит в советских вооруженных силах.

В январе 1955 года Джорджа Блейка перевели в Западный Берлин. Он работал по линии политической разведки и должен был вербовать советских граждан, в первую очередь выявленных офицеров КГБ. Британский резидент завел единую картотеку всех завербованных агентов. Когда Блейк дежурил по ночам, он копировал эти карточки и в Восточном Берлине передавал своему связному.

Когда Блейка вернули в Лондон, то определили в отдел, состоявший из шестидесяти оперативных работников. Они работали с британскими бизнесменами, студентами и туристами, которые отправлялись в Россию, а также пытались вербовать советских дипломатов и представителей социалистических стран, устанавливали подслушивающие устройства в посольства и все здания, где сидели представители восточного блока.

Джордж Блейк был ценнейшим агентом КГБ. Британской контрразведке он оказался не по зубам, хотя еще после ареста физика-ядерщика Клауса Фукса Соединенные Штаты сделали для Англии условием военного сотрудничества поголовную проверку всех, кто занят в сфере безопасности.

Премьер-министр Клемент Эттли принужден был согласиться с этим требованием. Но начальник контрразведки МИ-5 доложил, что его служба не справляется даже с самым простым заданием: сличить список принимаемых на работу со списком выявленных радикалов — коммунистов и фашистов. МИ-5 с трудом могла проверить две с половиной тысячи человек в неделю. А только в атомной сфере трудились сотни тысяч человек.

Еще в мае 1947 года секретный правительственный комитет по подрывной активности приступил к разработке методов борьбы с советским проникновением в государственный аппарат. Договорились, что крайне левые и крайне правые, коммунисты и фашисты, не имеют права находиться на государственной службе.

Специалисты говорили, что надежнее было бы не только заглянуть в архивы, но и провести активную проверку. Но МИ-5 отказывалась от такой работы, понимая, что ей не хватит ресурсов. Практика американского Федерального бюро расследований, которое копалось в прошлом нанимаемых на работу, не понравилась англичанам. Премьер-министр Эттли сказал, что это не соответствует британским традициям. Его не смутило даже бегство в Советский Союз в октябре 1950 года одного из коллег Клауса Фукса — Бруно Понтекорво. На заседании правительства договорились, что особая проверка, с выяснением прошлого, будет проводиться в исключительных случаях — и только с одобрения отраслевого министра.

Соединенные Штаты продолжали давить на англичан — особенно после бегства советских агентов Гая Бёрджесса и Доналда Маклина в Москву в мае 1951 года. Клементу Эттли пришлось согласиться на новую систему проверки в ноябре, когда лейбористское правительство, проиграв выборы, уже уходило.