Путь сердца - Черил Холт

Проклиная самого себя на чем свет стоит за то, что отпустил Джейн, и ругая ее еще красноречивее, чем предателя Грейвза, Филипп вошел в небольшую гардеробную и разыскал плащ, шляпу и трость. Едва граф направился к двери, как появился слуга.

– Могу ли я чем-нибудь помочь, милорд? – поинтересовался он скучающим голосом.

– Отправляйся вздремнуть пару часиков, – раздраженно махнул рукой граф и вышел из дома.

Экипажа перед подъездом не оказалось, хотя распоряжение было отдано заранее. Впрочем, через несколько минут раздались радующие слух звуки: стук копыт и скрип колес. На козлах сидел какой-то неизвестный тип – должно быть, новый возница.

Лорд Уэссингтон пытался вернуть поместье в состояние былого великолепия, а потому количество слуг резко увеличилось, что само по себе на каждом шагу создавало проблемы. Дом наполнился людьми, которых он совсем не знал. Ему не было дела до них, а им – до него.

Если бы Джейн осталась дома, все выглядело бы совершенно иначе. Трудно было сказать, откуда явилась такая уверенность, но сомнений почему-то не возникало. В тысячный раз граф помянул жену недобрым словом. Как могло случиться, что едва знакомая женщина, с самой первой встречи доставлявшая одни лишь неприятности, постоянно, и днем и ночью, заставляла вспоминать о ней? Светский сезон подходил к концу, и уже недели через две бомонд должен был покинуть Лондон и разъехаться по поместьям и загородным домам. Сама собой возникла мысль отложить намеченные визиты и направиться прямиком в Роузвуд. Следовало проявить власть и заставить жену вернуться в город, хотя граф весьма туманно представлял, что именно будет с ней делать, согласись она приехать.

Прошлой ночью почему-то не спалось, и Уэссингтон сидел в холодной, одинокой и безрадостной спальне, размышляя о собственной неудавшейся жизни. Да, каким-то образом ему удалось превратиться в истинного подлеца и хама, да такого, что даже собственная жена не хотела его видеть. Раньше это обстоятельство казалось совершенно не важным. Однако сейчас почему-то все изменилось, и отъезд Джейн приобрел куда большее значение, чем хотелось бы Филиппу. Брачные клятвы, произнесенные перед Богом и собравшимися в церкви людьми, оказались важнее, чем представлялось прежде. Уэссингтон подошел к экипажу.

– На бал Милтонов. Знаете, куда ехать?

– Разумеется, сэр, – с готовностью подтвердил возница, вежливо приподняв шляпу.

В этот вечер проходило сразу несколько балов, и каждый из них старался затмить остальные пышностью и блеском. Бомонд стремился не упустить ни секунды веселья и мечтал сполна насладиться оставшимся до закрытия сезона временем. Филипп решил начать вечер с бала у Милтонов просто потому, что там вряд ли можно было наткнуться на Маргарет.

С того самого злополучного утра после свадьбы граф упорно избегал встречи с бывшей любовницей. Стоило лишь подумать о бесцеремонной красотке, как перед глазами сразу вставал образ Джейн: растерянной, униженной и оскорбленной – такой, какой она выглядела в гостиной. Вынести регулярное напоминание о собственной подлости оказалось настолько трудно, что Уэссингтон написал бывшей возлюбленной письмо, в котором предлагал на некоторое время прервать отношения, чтобы не дать разгореться сплетням и пересудам. В действительности же он твердо решил расстаться навсегда.

Единственный недостаток принятого решения заключался в том, что отсутствие постоянно доступной женщины вносило неразбериху в сексуальную жизнь. Граф не привык сдерживать желания и порывы, а потому отныне нередко пребывал в состоянии неудовлетворенности и выглядел хмурым и вечно раздраженным. Бедняга начал всерьез задумываться о союзе с проституткой одного из дорогих борделей.

В данный момент Уэссингтон считал себя свободным. Это означало, что он мог показываться в обществе с разными женщинами – с единственным условием: не появляться с одной и той же подругой больше трех раз подряд. Это правило установил он сам. Сегодня пришла очередь одной известной русской графини.

Войдя в зал, Филипп прислонился к стене и оглядел собравшихся. Дамы нигде не было видно. Продолжая поиски, граф неожиданно вздрогнул: в дальнем конце зала он заметил пышные каштановые волосы. Особа казалась вылитой Джейн. Филипп даже спросил себя, не могла ли своевольная супруга вернуться в Лондон, даже не предупредив мужа, но в этот самый момент возмутительница спокойствия повернулась. Да, определенное сходство, конечно, присутствовало, но это оказалась вовсе не Джейн. Слишком полная, слишком некрасивая и откровенно недовольная и собой, и собственным окружением.

На незнакомке было простое платье, вышедшее из моды и чересчур скромное для подобного яркого вечера. Стоящий справа седой джентльмен красовался в кителе, который мог носить только морской офицер высокого ранга. Слева от дамы Филипп заметил рано начавшего лысеть молодого человека; единственный из троих, он казался прилично одетым. Глядя на даму, отрешенно и потерянно стоящую в окружении сопровождающих джентльменов, Филипп ощутил неприятное предчувствие.

Он подошел к леди Каррингтон, давней приятельнице и в прошлом любовнице. Светская дама отличалась одним очень ценным качеством: она умудрялась знать все обо всех, однако умела хранить информацию для близких друзей. Граф склонился, чтобы никто из посторонних не услышал вопроса:

– Видишь вон то странное трио?

– Разумеется. Разве можно не заметить этих чудаков?

– И кто же это?

– Ты действительно не знаешь или притворяешься?

Филипп молча покачал головой, а всеведущая сплетница весело рассмеялась – впрочем, совсем негромко, чтобы не привлекать внимания окружающих. Взяла бокал шампанского, предложенный проходившим мимо официантом.

– Выпей, – посоветовала она графу. – Тебе потребуется немалое самообладание. Люди смотрят, так что постарайся сдержать реакцию.

– Реакцию на что?

– На то, что я сейчас скажу. – Приятельница выразительно подняла бровь. – Это твои новые родственники.

Уэссингтону действительно понадобилась вся возможная выдержка, чтобы не поперхнуться на глазах собравшегося в зале бомонда.

Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, граф наконец справился с глотком шампанского и даже сделал еще один, побольше.

– Ты, должно быть, шутишь.

– Вовсе нет, милый. Мистер Чарльз Фицсиммонс собственной персоной в компании старшей дочери и зятя. Говорят, они богаче самого Всевышнего. – Дама замолчала, ожидая реакции.

– Да, я что-то об этом слышал, – подтвердил граф нейтральным тоном. – И что же они здесь делают?

– Старик явился в Лондон, чтобы объявить о новом направлении семейного бизнеса. Ну и, конечно, встретиться с нужными людьми – банкирами, адвокатами и так далее.

– И в чем же конкретно заключается это новое направление?

– Говорят, гениальный зять подал блестящую идею относительно создания экспортно-импортной ветви. Разумеется, с использованием собственного флота, доков и оборудования. Дело очень важное. Можно сказать, грандиозное.