Проклятие ледяной горы - Антти Джокинен

И тут, глядя на умолкнувших воинов Калевалы, Николас осознал, что он не может умереть. Никогда. И он понял, что ему придется раз за разом оплакивать своих близких, которые будут уходить от него один за другим. И он будет тем, кому придется вновь и вновь умолкать над их бездыханными телами и склонять в печали голову.

– Не беспокойся за них, – сказал подошедший Вяйнямейнен, словно почувствовав его мысли. Белый волк следовал послушно за ним по пятам. – Они получили то, о чем всегда мечтали, – смерть героя в битве с сильнейшим врагом. Теперь их душа попадет туда, куда должна попасть душа истинного воина.

Тут, к удивлению Николаса, над каждым павшим появилось яркое свечение, которое вначале приняло очертания человека, а потом стало подниматься наверх. Николас мог бы поклясться, что на лицах вздымавшихся кверху отражалась улыбка умиротворения.

Вдруг с ледяной равнины прилетел вихрь и ухватился за восставшие души калевальцев. Они пытались было противиться, но ничто не могло противостоять его мощи. Души подняли жалобный стон, но беспощадная рука ветра взяла их и поволокла в сторону темного горизонта.

Взбешенные Туликовра и его товарищи только и могли, что грозить кулаками ему вослед.

Николас посмотрел на Вяйнямейнена:

– Что случилось? Разве они отправились не туда, куда должны были?

Лицо старца было искажено яростью. Он гневно мотнул головой:

– Нет. Проклятая Калматар забрала их к себе в темницу. Как и все остальное!

Туликовра подошел к Вяйнямейнену:

– Где эта проклятая ведьма?

– Друг мой, ты не отправишься мстить Калматар, – ответил ему Вяйнямейнен, вздохнув. – Ты должен довериться мне и мальчишке. А мы освободим души твоих воинов.

Так сказал шаман Туликовре, положив руку ему на плечо, и великий воин принял это.

– Мы прощаемся, – сказал Вяйнямейнен. – Спасибо вам за помощь, храбрые воины.

Туликовра пожал руки Вяйнямейнену и Николасу с суровым, но спокойным лицом.

– Побейте эту грязную ведьму! – воскликнул он и, отходя к своим товарищам, прокричал: – Мы еще встретимся!

– Вот ты и прошел через последнюю дверь, – сказал Вяйнямейнен Николасу.

– Через последнюю дверь? О чем ты?

– Вот неладный, хватит загадок! – пропищал Хесси.

– Последняя дверь между тобой и Калматар, – ответил Вяйнямейнен. – Теперь ты пойдешь к ней и сделаешь то, что должен. Не стоит терять времени!

Оглянувшись вокруг, Николас увидел только бесконечную ледяную пустыню. И куда ему идти? Куда им всем идти? Как будто что-то вдруг стало не так.

– Но ведь здесь нет ничего, – сказал Николас.

– Да нет, как раз-таки есть, просто ты не видишь, – сказал Вяйнямейнен. Потом он покопался под полой куртки и протянул Николасу маленький золотой ножик – такой крохотный, что он мог бы принадлежать гному, троллю или гоблину, а может, и эльфу.

– Ну и зачем мне это? У меня же есть меч! – подивился Николас, но взял нож и сунул его за пояс.

– Достанешь его, когда ничто другое не будет помогать и когда поймешь, что утратил последнюю надежду. Ясно?

Николас кивнул.

Глаза Хесси заблестели, когда он рассматривал сверкающий, без сомнения, очень ценный нож.

– А теперь в дорогу, – сказал Вяйнямейнен, приседая перед огромным белым волком. – Ты, дружок, знаешь, где самый терпкий морозец. Веди нас туда, – приказал шаман, поднялся и шепнул Николасу на ухо слова, от которых в голове у того помутилось.

В следующее мгновение Николас обернулся вослед устремившемуся за зверем Вяйнямейнену и, к своему великому удивлению, увидел перед собой не ледяную пустыню, а засыпанный снегом сосновый бор, где покрытые инеем деревья вздымались высоко к небу. Все переменилось как по волшебству: ничто не нарушало тишины, на темнеющем небе рядом с яркой звездой светила луна, и нигде не было видно северного сияния.

Глядя вослед бегущему к лесу волку, Николас вспомнил старого вожака, в норе которого он провел какое-то время в детстве. Тогда волчья стая спасла его от смерти во льдах, а потом привела обратно в родную деревню. Воспоминание промелькнуло и исчезло, словно оно было из другой жизни.

– Силы нечистые! Николас, может, пора уже пойти? Так мы можем отстать, понимаешь?! – заорал Хесси, дернув Николаса за ухо. Еж сидел, накрепко вцепившись в его воротник, и, кажется, не собирался спускаться оттуда на землю.

– Пожалуй, кто же знает, – буркнул Николас и поспешил за Вяйнямейненом. Волк виднелся белым пятном далеко впереди них.

Они нырнули в лес и побежали за волком сквозь засыпанную снегом чащу, перескакивая через ледяные пни и бурелом – вверх и вниз, – пока не пришли к почти замерзшей реке. Над ней нависали сосульки размером со взрослого мужа, и повсюду из-под снега торчали обрамленные желтым льдом круглые валуны. Посреди реки во льду зияла полынья, словно рана на белоснежной коже, а в ней бурлила вода, поднимающаяся ледяным паром. Вяйнямейнен стоял на берегу, а все еще запачканный кровью белый волк был поодаль.

– Это река смерти Туонела, – произнес Вяйнямейнен. Его дыхание клубилось паром. – Мы уже близко.

Без лишних слов он ударил Николаса по плечу и бросился бежать. Волк тем временем скрылся в густой чаще.

Николас бежал с Хесси на плечах. Он пробирался между заснеженными лапами деревьев. Вытирал с лица пот и снег, но не отставал от Вяйнямейнена.

Наконец они пришли к высокому порогу. Волка было не видать, а Вяйнямейнен пристраивал белую шкуру себе на плечи.

– Мы почти на месте, – сказал Вяйнямейнен, указывая на порог, где вода застыла множеством ледяных столбов размером с сосну. Из-за них слышалось приглушенное журчание – вода продолжала упорно сопротивляться морозу. Под порогом была большая дамба, вокруг нее виднелись покрытые льдом фигуры лебедей размером с корабельную мачту – их крылья указывали на замерзший водопад.

– Вот неладный, мы же тут как в западне, – начал жаловаться Хесси и шлепнул себя по лбу.

Замерзший водопад был невероятно высок.

– А вот и нет. Мы заберемся наверх, нельзя терять ни мгновения, – сказал Вяйнямейнен, потом соскользнул с кручи на лед и начал взбираться, цепляясь за уступы ледяных столбов.

Николас обернулся: из темноты леса им вослед раздавались треск и жуткие вопли – и он решил не дожидаться, а шагнул вниз, перебрался по льду до порога и начал подниматься по следам Вяйнямейнена.

Кенги скользили, но Николасу удалось без особых усилий добраться до середины, когда вдруг ножны зацепились за торчащую сосульку. Николас дернулся, ремешок лопнул и – ведь Николас держался обеими руками за выступ и не мог даже увидеть этого – полетел вниз и скользнул в полынью.

Он потерял меч не из-за своей неудачливости, начал убеждать себя Николас, просто надо быть внимательнее. И он призвал себя к осторожности.