Не всех ждет реквием в конце - Денис Горюнов

него. Как будто роман с Синди был чем-то обыденным, как будто то, что он пролежал в больнице почти весь день, не отложилось у него в голове. Теперь он снова вспоминал об Эми и думал о том, как это все могло произойти. Все это время мозг был слишком занят или наоборот отдыхал. И вот теперь, смотря на то, как разделительные полосы друг за другом теряются под крылом автомобиля под монотонный шум мотора, он снова ощутил всю ту боль, что мучала его тем вечером, когда Эми прислала Лизу, чтобы сообщить ему всю правду.

«Это эгоизм думать о том, что тебя предали, ведь ты час назад сделал то же самое с Синди, ты прострелил человеку руку, избил полицейского, посадил людей на цепь, навел беспорядок в нескольких жизнях, а сам думаешь о том, как плохо поступили с тобой. Ты серьезно? Я думал, что забыл про то, что было в Нью-Йорке, а оказывается только начал об этом размышлять…Что дальше? Судя по скорости разгребания дерьма в твоей голове, завтра ты начнешь анализировать насколько ужасно и опасно было все, что ты натворил в том городке, вспомнишь про Синди, еще раз подумаешь об Эми, затем вообще вспомнишь все, что случилось с тобой за целую жизнь, одно найдет на другое, и что будет дальше? Что тогда? Дуло у виска? – Дэн резко нажал на педаль тормоза и свернул на обочину, – куда теперь ты едешь? Что пытаешься найти? Не обманывай себя. После того, что произошло за последнее время, никакие путешествия и поиск нового себя тебе не нужны, достаточно было видеть в гараже каким новым для себя ты можешь быть… Сколько скелетов еще ты прячешь в шкафу?» – он вышел из машины и сел на огромный камень, торчащий из земли на обочине.

Мимо с ревом проносились фуры, в поле напротив было слышно, как между собой перекликаются сверчки.

Он сидел на камне и, не обращая на все это внимания, продолжал прокручивать одни и те же мысли у себя в голове, вспоминая, как нежно она ему улыбалась и смеялась над его шутками, как они вместе строили планы, как он нервничал, думая, что все это не то, что ему нужно, ведь там, за чертой города его ждут приключения, за которыми он ехал.

– Таких приключений ты хотел? Теперь наслаждайся, – пробурчал Дэн и снова сел в пикап.

Через четыре часа утомительного пути, за которые он чуть три раза не улетел в кювет, а все из-за того, что пережевывал в голове одно и тоже, Дэн остановился на развилке возле указателя направлений в населенные пункты и посмотрел в навигатор, который говорил о том, что нужно ехать прямо, не сбиваясь с курса. Он уже устал ехать по прямой и, увидев на экране телефона название города с дорожного указателя, прямо перед голубой зоной, обозначавшей океан, сел в пикап и, свернув на развилке влево, уже через полчаса любовался видом на пляж и хлещущие волны.

Заехав в Майами, чёрный пикап съехал с центральной улицы и, свернув на дорогу, идущую вдоль песчаного пляжа, сбавил ход.

Волосы Дэна развивались от ветра, проникающего сквозь открытые окна машины, он остановился возле высокого здания на противоположной стороне от пляжа и вышел из машины.

Сняв обувь и взяв ее в руки, он направился к воде. Горячий песок обжигал его босые ноги, океан штормило, и ветер пытался сорвать с него на половину расстегнутую белоснежную рубашку. На улице было очень жарко и влажно, солнце обжигало кожу.

Он бросил обувь на песок, зашел по щиколотки в воду и, приложив руку ко лбу, окинул пляж своим взором. Купающихся не было, лишь несколько девушек загорали на берегу, все остальные прятались под тенью высоких пальм, сидя на огромной зеленой лужайке. По всей длине пляжа были разбросаны кафе, бары, шезлонги и спасательные вышки, чуть подальше начиналось что-то вроде торговой улицы, вдали виднелось колесо обозрения. В тридцати метрах от Дэна волны набирали максимальную высоту и разбивались о песок прямо у его ног. Он ощущал, как вода с легким подталкиванием ударяется об его стопы и уходит обратно в океан, оставляя на песке жирную полосу белой пены.

– Купаться запрещено, пожалуйста, выйдите на берег, – крикнул спасатель со своей вышки.

Дэн вышел из воды, надел обувь и направился обратно к пикапу.

«Все, нужно в отель, сдам все в стирку, приведу себя в порядок, отдохну, а вечером сяду в одном из этих баров и напьюсь», – подумал он, посмотрев на прибрежные бары, и сел в пикап.

Остановившись на парковке одного из самых дорогих отелей, находившегося прямо на первой береговой линии, Дэн вышел из машины и зашел внутрь.

«Что тут происходит?» – подумал он про себя, смотря на огромную очередь возле стойки размещения.

– Буквально десять минут, сэр, большая группа туристов, можете пока присесть в лобби, – произнес охранник.

– Где тут ближайший супермаркет?

– В пяти минутах ходьбы, – сказал охранник и объяснил, где находится магазин.

– Спасибо, – ответил Дэн и снова пошел к пикапу.

Достав из рюкзака несколько тысяч налички, он закинул его в салон автомобиля и отправился пешком до супермаркета.

Пока он ехал за рулем, жара не так сильно ощущалась, теперь же это сводило его с ума, он промок насквозь.

Зайдя в магазин, он купил все, что ему было необходимо и, стоя уже возле кассы, не смог удержаться и прихватил с собой пару бутылок холодного пива. Он терпеть его не мог, не понимал его вкус, но сейчас был абсолютно другой случай, с приходом жары все менялось, и точно так же, как ему не нравилось пиво, ему нравилось ходить пьяным по горячему песчаному пляжу и плавиться на солнце, а пиво для этого было идеальным вариантом.

Вместо того, чтобы отправиться в отель, выйдя из магазина, Дэн пошел прямиком на пляж, где сел возле воды в позе лотоса и, сняв с себя рубашку, обмотал ею бутылку с пивом, чтобы полиция и спасатели не делали ему замечаний.

«Сейчас есть только ты, песок, океан и тишина», – думал он, смотря на волны, все стало просто, голова его отключилась, ушли все тревожные мысли.

Просидев полчаса у воды наедине с самим собой, Дэн надел рубашку и отправился обратно в отель.

Подходя к отелю, он включил телефон и через пару минут почувствовал вибрацию в кармане брюк, звонил неизвестный номер, он взял трубку.

– Дэн?

– Да.

– Это Синди.

– Что-то случилось? – с тревогой спросил он, остановившись посреди тротуара.

– Что ты натворил?

– Что? –