Строгая изоляция - Шон Блэк

Они ворвались в комнату по очереди. Самый здоровенный выволок ее с койки и прижал плечи к стене. Второй схватил ее за запястья одной рукой, а другой полез в свой карман. Раздался щелчок, и одна ее рука освободилась. Она дождалась, пока он не снял наручник со второй руки, и вцепилась ногтями ему в лицо. Марита ощущала, как кожа забивается ей под ногти. Она пыталась схватить его за волосы, но они оказались слишком короткими. Мужчина заорал на нее, назвав сукой, и ударил по лицу.

От сильного удара она упала. Один мужчина уселся ей на грудь, второй — на ноги, и боль отозвалась в сломанной еще в Москве левой ноге. Она услышала звон кандалов, которые сняли и с бетонной стены. Затем охранники вышли, дверь ее камеры снова отворилась, и внутрь втолкнули какого-то другого мужчину.

Он был одет нормально и казался американцем. По крайней мере, так она себе их представляла, когда они были не в униформе. Волосы еще короче, чем у охранников, на голове свежие шрамы. Он перевел взгляд с ножа на нее, но не потянулся к ножу, даже когда она наклонилась, чтобы подобрать оружие.

Их взгляды встретились. В его глазах не было страха. Марита держала нож, как ее учил муж. Она чувствовала, что мужчина знает о ноже, но он не посмотрел на него. Ни разу.

Наконец он заговорил:

— Я не собираюсь драться с тобой. Так что если хочешь меня ударить, действуй.

Она перевела взгляд с него на немигающий глазок камеры, установленной в углу, опустила нож и протянула руку. Мужчина принял ее, и Марита помогла ему встать на ноги.

Бранд, стоящий в центре управления, утомился этой неожиданной братской встречей.

— Ладно, переключи на прямую картинку.

Оператор нажал на кнопку. Изображение исчезло. Оператор нажал еще раз.

— В чем дело? Проблемы? — заволновался Бранд.

— Мы потеряли сигнал от этой камеры.

— Попробуй еще раз.

— Уже пробовал.

От раздражения Бранд врезал кулаком по стене. Полчаса назад в камере была одна женщина в кандалах. Сейчас там она, Лок и нож. Черт бы их побрал, что же не заладилось?

Лок протянул нож Марите — рассчитанный жест доверия, о котором, он надеялся, не придется потом пожалеть. Если он собирается выбраться отсюда, ему необходима помощь.

Сигнал тревоги, верещавший последние пять минут, умолк. Лок прошелся по камере, исследуя каждый угол. Марита следила за ним.

— Единственный выход — через дверь, — сказала она.

— Ты говоришь по-английски? Прости, дурацкий вопрос.

— Они не знали, что я их понимаю, — ответила она, кивнув на выпотрошенную камеру, лежащую на койке.

— Кто ты? Как ты сюда попала?

— Меня зовут Марита Юзик.

Эти слова сказали ему больше, чем он рассчитывал. Лок не узнал бы ее в лицо, потому что мало кто его видел. Но он отлично знал это имя. Едва он услышал его, по спине пробежала дрожь.

Марита была самой известной из всех чеченских «черных вдов». Женщина, чей муж был убит русскими, террористка и участница кровавой партизанской войны за независимость своей родины. Муж Мариты был полевым командиром, но не это сделало ее такой исключительной личностью. Только она отказалась от мученичества, чтобы взять под командование бывшую группу боевиков своего мужа.

Для группы Мариты последние несколько лет были кровавой вакханалией. Самая мрачная акция — массовое убийство целой группы московских воротил во время спектакля в Большом театре. Марита продемонстрировала ужасающую тонкость понимания — в современном мире террористам нужна определенная театральность, чтобы их заметили — и начала с того, что лично обезглавила одну из балерин прямо на сцене. Понятно, что кроме русских богатеев в зале были и их телохранители. Произошла перестрелка, в ходе которой охрана перебила больше народу, чем сами чеченцы. А потом прогремел страшный взрыв.

Исчезновение Мариты и ее сподвижников в клубах дыма вызвало предположение, что все это было срежиссировано Кремлем, воспользовавшимся возможностью убрать со сцены одного из своих основных политических соперников. Аппаратчики рассматривали теракт как удачное совпадение.

Последующие действия Мариты были не менее востребованы мировыми новостями. Ее бойцы ворвались в детский сад на границе с Чечней и два часа продержали детей в заложниках, а потом хладнокровно всех зарезали, записав процесс на пленку. И снова Марита исчезла в ночи, прежде чем здание было взято штурмом, а большинство ее бойцов убито российскими спецназовцами.

За этот второй побег русские газеты окрестили ее «Призраком». С тех пор ее много раз видели, в основном в северных районах Ирака, в Пакистане и в афганском Гильменде. Но ее появление здесь было круче всего. Лок решил последовать ее примеру и поиграть в дурачка.

— Ты знаешь, для чего тебя тут держат?

— Чтобы убить, — сухо ответила она.

— А остальные, которых привезли сюда, тоже из твоей страны?

— Некоторые. Некоторые из других мест, — она подцепила шило из «гербера» и открыла его. — Сейчас я задам тебе тот же вопрос, который ты задал мне. Зачем ты здесь?

— Это долгая история.

Марита оглядела камеру:

— У нас есть время.

Лок доверял своей новой сокамернице не больше, чем Бранду, поэтому выдал ей урезанную версию событий, рассказав, что занимается журналистскими расследованиями и хотел раскопать что-нибудь о деятельности этой фармацевтической компании.

— У вас же есть журналистские расследования?

— Расследования? — Она покатала слово во рту, как любимое лакомство. — Да, у нас есть такие люди. Правительство их убивает.

Марита явно принадлежала к категории пессимистов.

— Пока я разглядывал это место, — продолжил Лок, — они схватили меня и избили. Думаю, они рассчитывали, что ты меня прикончишь.

Марита спокойно слушала. Она ходила взад и вперед, рисуя ножом в воздухе сложные фигуры.

— Так зачем я здесь, как ты думаешь?

— Хочешь сказать, зачем ты понадобилась фармацевтической компании?

— Да.

— Скорее всего, в качестве морской свинки.

— Морской свинки?

— Да. Они собираются использовать тебя, чтобы проверить, насколько безопасно для человека то, что они создали.

— Что именно?

— Этого я не знаю.

В действительности у него появилась пара идей. Появление здесь Мариты было санкционировано на высшем уровне. Не исключена частная сделка между двумя правительствами. Возможно, «Медитек» разработал нечто, что, по мнению русских, позволит как следует разговорить ее. И ЦРУ, и КГБ охотились за так называемой «сывороткой правды» в течение всей холодной войны, используя все, начиная от пентотала натрия и заканчивая более традиционными средствами развязывания языков вроде алкоголя или шантажа. В мире, где качество разведданных могло спасти тысячи жизней, надежное средство стоило больше своего веса в золоте.