Акустические территории - Брэндон Лабелль

при этом удивительно сложный пример акустического дизайна, который включает в себя ряд звуковых и пространственных элементов. С моей точки зрения, молл дает выражение «окружающей архитектуре», которая, захваченная энергией потребительской культуры в целом, утилизирует физиологическую и психологическую динамику слушания (среди прочих сенсорных событий). В свою очередь, молл достигает этого, фокусируясь на особых локативных условиях данной архитектуры и создавая довольно сложную конструкцию звука и пространства. Таким образом, он оказывается притягательным пунктом среди акустических территорий повседневной жизни, освещая историю пространственной политики, неразрывно связанную со звуковым опытом.

Как пространственный конструкт молл часто открыт и реверберативен, он удовлетворяет разнообразные общественные потребности и создает условия для различных взаимодействий. Нередко молл становится главным публичным пространством для жителей районов или регионов, местом не только для шопинга, но и для встреч и социального взаимодействия. Молл включает в себя множество развлекательных заведений и чаще всего предоставляет клиенту широкий спектр занятий. Таким образом, акустическая обстановка молла крайне активна и, как правило, полна окружающего звука, который содержит целый ряд элементов. От игровых площадок для детей до фудкортов, стоматологических кабинетов и фитнес-центров – молл перекликается со множеством взаимодействий, установленных в рамках систематической структуры управления. Он организует и обслуживает публичные собрания, выступая в качестве социального центра, места для тусовки и потребительской фантазии в одном лице. Помимо прочего, молл включает в себя активную презентацию электронного и записанного звука с помощью мощных интеркомов и акустических систем, которые, как правило, усиливают фоновую музыку, тем самым эффективно очерчивая атмосферную форму молла. Эти амплификации направлены на то, чтобы подчеркнуть текучесть опыта пребывания в торговом центре, поддержать ощущение мобильности и расслабленности, которое предполагает шопинг, – покупатели должны беспрепятственно находить нужный объект или товар и при этом испытывать чувство потребительского экспериментирования, просматривая, примеряя, воображая. В этом смысле молл на глубинном уровне прописан и предзадан; при этом он опирается на архитектурный словарь атмосфер и окружений, в которых музыка и звук играют важнейшую роль.

Исследуя молл как атмосферную, психоакустическую общественную среду, я также хочу рассмотреть звуковую фигуру обратной связи. В то время как сидящий в автомобиле водитель размещен в потенциальном диапазоне вибрационного восприятия, опыт покупателя в торговом центре обусловлен тщательно продуманным окружением, спроектированным так, чтобы отдавать обратно образ нашего желания. Покупатель приходит сюда в поисках одежды, мебели или электроприборов, приобретение которых приносит ему частичное (или воображаемое) удовлетворение. В этом смысле молл предвосхищает желающие потоки отдельного тела, выступая в качестве сети психоэмоциональной силы; он обуздывает энергию покупателя, возвращая ее в виде потребительского восторга и удовлетворения. Впрочем, эта обратная связь действует как неуловимый, неустойчивый эффект, смещаясь в зависимости от огромного количества колеблющихся частиц производства и потребления, как обволакивающая сетка.

Как звуковая энергия, обратная связь распределяется неустойчиво. Она поднимается в виде звуковой нити, возникающей между электронным источником звука, таким как микрофон, и источником его усиления, таким как громкоговоритель, в их непосредственной близости, что приводит к зацикливанию, гулу. Это причина и следствие, объединенные в замкнутую связь, где вход дает выход, который снова влияет на вход. Можно сказать, что обратная связь функционирует как часть любой системы или производства, смещая степени позитивного и негативного влияния.

Операции обратной связи также рассматриваются в исследованиях коммуникации. В важной работе, посвященной «акустической коммуникации», Барри Труакс акцентирует внимание на характерной для акустической информации «обратной связи», которая «необходима для ориентации и в самом общем смысле – для осознания себя по отношению к другим»[209]. Акустическая обратная связь, как коммуникационный канал, обеспечивает аудиальное схватывание самости и окружения в их совместном течении, определяя позитивный канал для экологической чувствительности; обратная связь – своего рода регистрация этого акустического взаимодействия, указывающая точки контакта и соединения, а также сбоя и прерывания. Обратная связь порождает ощущение места и размещения – способа, которым мое присутствие активно участвует в более широкой акустической экологии.

Применяя разработки в области обратной связи, молл обеспечивает экологическую ситуацию для раскрытия акустической коммуникации на многих уровнях. Прослеживая их, я хочу рассмотреть то, как молл утилизирует ряд аффективных, сонорных и пространственных элементов для производства субъективности. Однако это производство осуществляется через неустойчивое равновесие между потоком и прерыванием, возбуждением и разочарованием, открываясь динамике отношений между телом и окружением, самостью и объектом. Иначе говоря, обратная связь в жизни молла представляет собой неустойчивый поток акустической информации и обмена, порой поднимающийся в актах тайного выступления и опускающийся в моменты ослышки. Молл – это прописанное пространство, которое сплетает различные интенсивности и акустически озвучивает множественные маршруты в рамках своей мнимой монотонности.

Молл выступает в качестве гальванизирующего контейнера для ряда перформансов. Такие перформансы одновременно укрепляют представление о культуре молла как симптоматике общего выхода социальных ценностей за пределы форм консюмеризма, анонимного и безличного пространства чистого капитала, а также разжигают любопытство в отношении более обширного переплетения архитектурных эффектов. Подходя к моллу в рамках этого исследования повседневной жизни, я задерживаюсь в его коридорах и магазинах, чтобы выявить возможности для переоценки (зачастую негативной) интерпретации его культуры. Я жду, когда из динамиков зазвучит следующая мелодия, подслушивая разговор между продавцом и покупателем о текущих проблемах в местной бейсбольной лиге. С этой точки зрения молл предстает тщательно проработанным местом встречи между полностью прописанным акустическим и пространственным дизайном и многообразными формами публичного опыта, возникающими внутри. В этом смысле молл можно рассматривать как производство, которое выявляет психологические и социальные эффекты звука и прослушивания, возникающие в рамках культуры менеджмента. В этом тотализующем звуковом опыте также можно расслышать движения социальных связей – латеральной или вложенной координаты в сценарии молла. Таким образом, я также хочу представить молл в качестве пространства, порождающего сложное прослушивание, которое складывается из эффектов фоновой музыки и продуктивных двусмысленностей, характерных для эмбиентных архитектур.

Фоновая музыка

Рассматривая торговый центр как акустическую территорию, я стремлюсь обнаружить движения звука и музыки, формирующие пространственный и социальный опыт. Ведь когда мы входим в торговые центры, становится ясно, что музыка – это ключ к проектированию конкретной среды. Как отмечает Джонатан Стерн в своем отчете о программируемой музыке в торговом центре Mall of America, «музыка становится формой архитектуры. Вместо того чтобы просто заполнять пустое пространство, она становится частью консистенции этого пространства. Звук становится присутствием и в качестве присутствия – существенной частью инфраструктуры здания»[210]. Таким образом, торговый центр предлагает динамический отчет об особой звуковой архитектуре, которая охватила значительную часть повседневности. Тем не менее, вслушиваясь в молл как сложное акустическое пространство, мы поймем, что шлейф фоновой музыки и окружающий