Идеальная незнакомка - Меган Миранда

Так вот откуда Ной узнал, где я. Ему кто-то позвонил. Это начало. Карточный домик вот-вот рухнет.

– Кто это был? – спросила я.

Ной рассмеялся. Понял, что обыграл меня.

– Что ты ему сказал?

– Ничего.

– Без шуток.

– Без шуток. Короче говоря, я уверен, совершенно уверен – ни черта я тебе не должен.

– Не ври. Ты точно что-нибудь сказал!

– Держи карман шире. Сказал только: «Лия Стивенс? Очень славная девушка. Очень. Славная». – Он растягивал слова, добавляя в них скрытый подтекст. – «Работа ее доконала», – сообщил я ему. Единственное, что сообщил.

Работа меня доконала. Кто мог звонить Ною? Столкновение двух моих миров. Бостонское прошлое стало ближе, словно я призвала его сюда.

– Лия, ты меня слышала? Этого человека направил Кэссиди! Не дошло?

Кэссиди, наш любимый источник в полицейском управлении; он знал о моих близких отношениях с Ноем.

– Кэссиди, – повторила я.

– Вот-вот. В общем, на здоровье. Давай сойдемся на ничьей, ладно? Представляю, в какое дерьмо ты влипла на этот раз, если уже начали звонить сюда.

Я крепче стиснула трубку и процедила:

– Я расскажу о тебе, Ной. Богом клянусь, расскажу!

Думаю, он уловил в моем голосе неуверенность. Я плохая лгунья.

– Ты ведь сама все понимаешь. Если поднимешь шум, кто-нибудь начнет задавать вопросы. Пейдж Хэмптон даст делу ход, не сомневайся. Ты проиграешь, Лия. Мы оба знаем, что никакого источника не существует. Никто не выступит в твою защиту. – Ной повесил трубку.

Козел! Проклятья распирали меня изнутри, я с силой сжимала телефон. Козел-козел-козел!

Интересно, есть ли у газеты план на такой случай? Некая пошаговая инструкция – что делать, когда Лия Стивенс пойдет ко дну?

Да, я влипла; пора отмываться. От Эмми. Нужно узнать о ее прошлом, пока копы не узнали о моем.

Старые друзья Эмми… Кто они? Память хранила лишь какие-то бары, быстро сменяющиеся лица – ничего постоянного. Джон Хикельман? Людей с таким именем, наверное, сотни. Представляю, как я буду обзванивать всех Джонов Хикельманов из телефонного справочника и задавать вопросы: «У вас есть зеркальный потолок? Вы, случайно, не спали с девушкой по имени Эмми? У вас не пропадали часы?»

Я вдруг вспомнила. Женщина, жившая в полуподвальной квартире до нас. Кайл успел рассказать мне о ней до того, как все встало с ног на голову. Женщина, на чье имя был оформлен арендный договор. Теперь она обитала в Нью-Гемпшире. Это мне по плечу.

* * *

Чтобы найти нужную Амелию Кент, понадобилось всего три звонка; я сделала их из класса за двадцать минут до начала первого урока. Однако пришлось звонить ей на работу – номер мобильного я не знала, а домашнего у Амелии, похоже, не было. Незамысловатый запрос в интернете вывел меня на ее профессиональную страничку в соцсетях. Амелия Кент работала бухгалтером в «Бергер и компания», семейной консультационно-ревизорской фирме в Уайт-Маунтинс.

Я попросила соединить меня с Амелией, и она ответила после первого же гудка; голос прозвучал удивительно бодро для раннего утра. Я сказала, что звоню в связи с полицейским расследованием, что разыскиваю женщину, которая недолго проживала по адресу Амелии; что мы сумели проследить жизнь женщины до того времени, а дальше след потерялся.

– Увы, я ничем не могу помочь, – ответила Амелия. – Я съехала за несколько месяцев до окончания срока аренды. Я думала, что мой бывший переоформил договор на себя, хотя не знала наверняка. Залоговый депозит мне не вернули. При заселении я оплатила первый и последний месяцы проживания. Скорее всего, хозяева спокойно положили деньги себе в карман и решили, что мы в расчете.

– То есть вы не возвращались в Калифорнию? Не жили вместе с девушкой?

– Нет, никаких девушек не было. Я говорила об этом детективу, который звонил – Кайл?..

– Донован, – подсказала я. Теперь Амелия поверит в мою легенду, раз я знаю детектива. – Он, кажется, упоминал некоего Винса.

Она впервые запнулась.

– Да. Мы встречались с Винсом два года. В январе вместе сняли ту квартиру, а в мае я застала его с девушкой. – Амелия горько рассмеялась. – Уж не знаю, давно ли у них это началось.

– С кем? – спросила я. Имя девушки, назови имя!

– Не знаю. Я не стала ждать официального представления. Такое нельзя объяснить, хотя Винс пытался.

– Как пытался?

– Отрицал, понятное дело. Только она была в нашей постели, боже! – Воспоминания до сих пор вызывали у Амелии гнев, учащали дыхание.

– Назовете фамилию Винса, Амелия? Пожалуйста, это важно. Он – единственная моя зацепка.

Молчание, затем:

– Мендельсон. Только прошу, не ссылайтесь на меня. Не говорите, что это я вас к нему направила.

Удивительно, как такие давние события могут быть столь свежи. Они выплывают из ниоткуда, преследуют: безобидный телефонный звонок – и на другом конце провода оживает прошлое.

Найти Винса Мендельсона оказалось труднее. В обеденный перерыв я сделала несколько звонков и, кажется, наконец напала на след, но тут заметила в дверях класса Кейт.

– Привет, не хотела тебе мешать, – сказала она.

Я положила телефон на стол экраном вниз. Долго ли Кейт там стояла?

– Как дела? – поинтересовалась она.

Теперь я играла в новую игру: «Что именно известно людям?», «Что они думают?» и «Почему об этом спрашивают?».

– Хорошо, – ответила я и не покривила душой.

После разговора с Амелией я действительно чувствовала себя хорошо. Словно в старые добрые времена: одна ниточка приведет ко второй, потом к третьей, я что-нибудь раскопаю, выясню детали и очищу свое имя.

Пока мои поиски в разгаре, но скоро они подойдут к концу. Копай, пока не доберешься до правды.

– Ты уже знаешь про Кобба?

Я застыла, постаралась изобразить на лице безразличие.

– Что именно?

Кейт подошла ближе.

– Он вернулся. – Я, наверное, выкатила глаза, потому что она поспешно добавила: – То есть сейчас его в школе нет, но я слышала, что днем Кобб проведет тренировку. С него сняли подозрения.

Сняли подозрения. Значит, теперь в полиции отрабатывают какую-то другую версию.

– Спасибо, что предупредила. Больше никто не удосужился.

Митч не поймал меня на входе, не припер к стене в коридоре, не вызвал по громкоговорителю.

Звонок возвестил об окончании обеденного перерыва, в коридорах зазвучали голоса – один, второй, третий. Они множились, гудели пчелиным роем и уходили в фоновый режим, становясь белым шумом.