(Не)строго бизнес - Алекс Джиллиан

– Малышка, о чем ты хотела спросить? – через некоторое время долгих и уже мягких и нежных поцелуев, нарушает установившуюся между нами идиллию, Батлер. Я не сразу вспоминаю смысл своего вопроса и все-таки не могу не задать его.

– Что ты имел в виду тогда…в подсобке, – предварительно я набираю в легкие побольше воздуха. – Ещё до всех сказанных мною слов и оскорблений. Что хочешь полный доступ? Если бы я согласилась сразу, какими бы были наши отношения? – в груди теплится надежда, размеры которой, могут потягаться с непогасшей звездой. Закусив губы, я смотрю прямо в глаза Батлера, и они мгновенно леденеют, покрываясь непробиваемой и толстой защитной коркой.

– Контракт – единственный формат отношений, которые я могу предложить женщине, – без запинки чеканит он, как всегда, одним лишь выдохом убивая всех моих бабочек, трепещущих в груди. Как можно испепелить целый мир внутри женщины одной лишь фразой? На это способны только мужчины, которых мы любим. И мы сами даем им эту силу.

Я не знаю, что сказать, что ответить на это. Разочарована, подавлена? Определенно. Убита? Да. Переживу? Конечно…Что делать дальше? Не знаю.

– Мне нужно в душ, Адриан. Одна. Не иди за мной, ладно? – прошу я, пытаясь вырваться из его объятий и встать с постели.

– В чем дело, гордячка? Ты обиделась?

– Нет. Все в порядке. Конечно. На что обижаться? Сама напросилась, как говорится, – без энтузиазма отзываюсь я, когда Адриан вновь довольно резко и властно притягивает меня к своему обнаженному и горячему телу.

– И я не отпущу тебя. Пойдешь в душ, когда я скажу, – Адриан переворачивает меня на лопатки и прижимает мои запястья к простыне, распяв под собой, перекрыв пути к освобождению. Черт, черт, черт. Этот наглец использует запрещенный прием и вновь припадает языком и губами к моим соскам.

Вот подлец. Я же, правда, в туалет хочу. Нельзя уже и на пять минут отлучиться.

Адриан

Неделя пронеслась в каком-то безумном, выматывающем режиме. Три часа на сон, два на секс, остальное время принадлежало бизнесу. Что-что, а чётко выстраивать график и ставить задачи я научился задолго до того, как возглавил крупнейшую нью-йоркскую девелоперскую корпорацию. Режим, самодисциплина, упорство, логическое мышление, деловая харизма, стрессоустойчивость, тщательная подготовка к каждой сделке, исчерпывающий сбор данных, аналитический анализ и физическая выносливость – вот главные критерии моего успеха. Ну, еще наглость, изворотливость, беспринципность, немного удачи и умение заводить полезные связи. Максимум амбиций, минимум эмоций. Трезвый ум, чёткое понимание цели и никаких преград. А главное никакой совести. Начнешь сопереживать конкуренту или влезать в его шкуру, он обязательно сыграет на этом и потопит тебя первым.

В общем, ничего нового в «Эталон Групп» делать не приходилось. Все по отлаженной схеме. Я пытался выжать максимум до отлета в штаты и использовал каждую минуту своего времени для решения неотложных задач. Так как Эмилия Гордеева тоже входила в мой долгоиграющий план покорения Российского строительного рынка, то приятно потраченные два часа на секс с ней я смело, не кривя душой, относил к рабочему процессу.

В середине недели мы немного выбились из графика, отправившись в служебную двухдневную командировку в Крым, чтобы лично удостовериться, что подготовка к застройке первого арт-отеля «Мечта» идет согласно проектной документации. Эмили радовалась, как непосредственный, восторженный ребёнок, несмотря на то, что работы находились на нулевом цикле. На огражденной металлическим забором перепаханной площадке, кроме экскаваторов, глубокого котлована со стремительно растущими горами земли по периметру и раскатывающих огромными колёсами грязь самосвалов, не было ни одного намека на то, что уже через год на этом месте вырастет уютный и комфортабельный отель европейского уровня.

Стоя на деревянных подмостках возле рабочей бытовки, в каске и огромных сапогах, Эмилия, щурясь от полуденного знойного солнца, заворожённо наблюдала за вгрызающимися в каменистую почву ревущими экскаваторами и сияла лучезарной улыбкой. Уверен, что в этот момент она видела совсем другую картинку, ту, что создала сама, начиная работу над проектом арт-отелей, и влюбилась в нее до одури. Эмилия восхищенным взглядом смотрела на свою «Мечту», я на нее, а Клайд, который, как моя правая рука, поехал с нами, на нас обоих, с мрачно-настороженным выражением.

– Не могу поверить, Эйд. Невероятно! Это мечта, – снова и снова повторяла Эм, подпрыгивая на месте и в порыве эмоций сжимая мою ладонь. Я мог лишить ее этого. Действительно мог. Теперь об одной мысли о том, что я чуть было не сотворил, у меня щемило и давило в груди.

Никакой совести, Батлер! Забыл собственные постулаты?

Я не забыл.

Батлер не способен на чувство вины, он хищная хладнокровная машина для зарабатывания денег. Непробиваемый аллигатор, вальяжно чувствующий себя в любом, даже самом грязном и топком болоте. Батлер не умеет сожалеть, сочувствовать и сострадать, ему абсолютно плевать, как смотрятся его методы для получения прибыли и достижения целей со стороны.

Но вся проблема в том, что я не Батлер.

Рядом с Гордеевой я становлюсь тем, кем был когда-то очень давно.

Он носил другую фамилию, жил другой жизнью и смотрел на мир совсем другими глазами.

Однако тот, кого пробудила во мне Эмилия, ненамного лучше и, отчасти, гораздо страшнее, ожесточённее и опаснее хладнокровного и сдержанного бизнесмена Адриана Батлера. Только светлая улыбка Эм, ее искренняя непосредственность и умение радоваться малому, держали неуправляемого монстра на цепи. Одна ошибка… всего одна и все закончится, не успев начаться.

А пока… лишь тяготящее присутствие Гиббса останавливало меня от того, чтобы сместить градус внимания Эмилии на меня и воспользоваться одной из пустующих бытовок. Нет ничего лучше полуденного ностальгического секса. Но, увы, не при всевидящем надзирателе. Зато две ночи в бунгало на самой кромке Черного моря с индивидуальным закрытым пляжем, принадлежали только нам. Мы пили вино, ели креветки, смеялись до боли в животе и голые носились по берегу, а потом бросались в разогретые морские волны, подсвеченные серебристым светом луны…

Мы не говорили о прошлом, о чувствах, не лезли друг другу в душу, не выставляли накопившиеся счета и не предъявляли претензий. За время, проведенное в Крыму, я понял, что вдохновило Эмилию на создание «Мечты», почему она выбрала именно эти места для реализации своего проекта. Они что-то изменили в нас, согрели, исцелили. Лия не пыталась дерзить, не напоминала о контракте, улыбалась открыто и искренне, иногда застывая блуждающим, рассеянным взглядом на моем лице. Я делал тоже самое, когда она не видела. Когда засыпала рядом со мной, уставшая и счастливая. Только тогда я мог смотреть на неё так, как хотел…

Чтобы ни случилось с нами завтра, я знаю, что не забуду две жаркие южные ночи, пропитанные соленым морским ароматом и вырвавшейся на свободу жаждой телесной близости. Я не забуду загорающиеся на горизонте алые рассветы, ласковый шепот ветра и умиротворяющий плеск волн за окном. Не забуду теплоту нежной кожи моей гордячки и вкус ее поцелуев, заливистый смех и протяжные стоны на пике экстаза. Мы практически не спали, отдавшись захлестнувшей нас страсти, но вернулись в Москву чертовски довольными и полными сил.