Машина бытия - Фрэнк Герберт

Я присела в свободный уголок за барной стойкой и заказала «голубой огонь», потому что видела, как его заказывает в чувствилках Марла Грэйм. Бармэн пристально уставился на меня. Я решила, что он наверняка теле, но он не стал меня доставать. Немного погодя он отправил ко мне напиток по воздуху и телепортировал к себе мои деньги. Я пригубила напиток, как это делала Марла Грэйм. Он показался мне слишком сладким, но я постаралась сделать так, чтобы на лице у меня ничего не отражалось.

Зеркало над барной стойкой давало хороший обзор зала, и я смотрела в него так, словно кого-то ждала. Увидев его отражение, я сразу поняла, что он сядет рядом со мной. Я не то чтобы ясновидящая, но иногда такие вещи сразу понятны.

Он пересек зал, двигаясь между забитыми столиками с легкостью гладиатора. Тогда-то я притворилась, что я – Марла Грэйм, что я жду в баре Порт-Саида Сидни Харша, чтобы забрать у него шпионскую капсулу, как в чувствилке, которую я видела в воскресенье. Этот парень и правда чем-то напоминал Харша – светлые кудрявые волосы, темно-синие глаза, лицо с такими резкими чертами, будто высеченное из камня скульптором, который еще не закончил работу.

Как я и думала, он сел рядом со мной и заказал «голубой огонь», поменьше сахара. Ясное дело, я догадалась, что он намерен со мной познакомиться, и задумалась, что ему сказать. Внезапно мне пришла в голову потрясающая идея: почему бы так и не следовать примеру Марлы Грэйм до тех пор, пока не настанет время уходить?

Он бы все равно не сумел меня остановить, даже если бы был портером. Видите ли, я – пиро, а это отличная защита в любом случае. Покосившись на свою вызывающую юбку, я сдвинула ногу так, чтобы в разрезе показалась подвязка. Я видела, как это делала Марла Грэйм. Блондин и глазом не моргнул. Он допил свой напиток и заказал еще один.

Я принюхалась. Дурью от него не пахло. Впрочем, витавшие в зале запахи уже начинали на меня действовать, и меня слегка подташнивало. Я знала, что скоро мне придется уйти, а другого шанса побыть кем-то вроде Марлы Грэйм не представится. Поэтому я сказала:

– У тебя что?

Ох, он прекрасно понял, что я обращаюсь к нему, но даже не поднял взгляда. Это меня разозлило. У девушки должна быть гордость, а я и так уже пошла на большие жертвы, первой начав разговор! Перед ним стояла пепельница с кучей бумаги. Я сосредоточилась на ней, и бумагу вдруг охватило пламя. Я – хороший пиро, когда захочу. Некоторые мужчины были достаточно милы, чтобы заметить, что я и без таланта могла бы разжечь огонь. Впрочем, с таким отцом, как у меня, который везде сует свой нос, разве был у меня шанс это проверить?

Огонь привлек внимание парня. Он знал, что это я его разожгла. Взглянув на меня всего разок, он отвернулся.

– Отвяжись, – сказал он. – Я – Пустышка.

* * *

Не знаю, в чем дело. Может, я и правда немножечко теле, как сказал врач, но я знала, что он говорит правду. Это не прикол, как показывают в чувствилках. Ну, знаете, такой, где два комика, и один из них говорит: «А что у тебя?» А другой отвечает: «Пусто».

Только на самом деле он в это время заставляет стул левитировать и жонглирует без рук кучей вещей у себя за спиной. Ну, вы знаете этот прикол. Его уже до смерти заездили. В общем, когда он это сказал, меня как будто взяла оторопь. Я никогда раньше не видела настоящего живого Пустышку. Нет, я, конечно, знала, что они существуют. В правительственных резервациях и все такое, но вот так, чтобы сидеть рядом с одним из них…

– Извини, – сказала я. – Я – пиро.

Он покосился на золу в пепельнице и сказал:

– Да уж, вижу.

– Сейчас для пиро почти нет работы, – продолжала я. – Это мой единственный талант. – Я повернулась и посмотрела на него. Такой красавчик, хоть и Пустышка. – Что ты сделал? – спросила я.

– Сбежал, – ответил он. – Из резервации в Сономе.

От этого у меня закипела кровь. Не просто Пустышка, но еще и беглец. Совсем как в чувствилках.

– Хочешь у меня спрятаться? – предложила я.

Он развернулся, осмотрел меня и – честное слово! – покраснел. На самом деле! Никогда не видела, чтобы мужчина краснел. Этот парень определенно был полон сюрпризов.

– Люди могут неправильно понять, когда меня поймают, – сказал он. – А меня рано или поздно наверняка поймают. Так всегда бывает.

Мне отлично удавалась роль опытной женщины.

– Почему бы тогда не насладиться свободой? – спросила я, позволив ему увидеть в разрезе юбки немного больше, чем следовало.

А он, представьте себе, отвернулся!

Вот тогда и появились копы. Они не стали поднимать шум. Я давно заметила, что у двери стоят двое и смотрят на нас, только решила, что смотрят они на меня. Копы подошли к нам, и один из них склонился над моим блондинчиком.

– Так, Клод, – сказал он. – Давай по-тихому.

Второй ухватил меня за руку и сказал:

– Тебе тоже придется с нами пойти, сестренка.

Я вырвалась.

– Какая я тебе сестренка? – возмутилась я.

– Оставьте ее в покое, парни, – сказал Клод. – Я ей ничего не сказал. Она просто ко мне клеилась.

– Извини, – ответил коп. – Но она тоже пойдет с нами.

Тут я испугалась.

– Слушайте, – сказала я. – Я понятия не имею, в чем тут дело.

Полицейский показал мне дуло пистолета с транквилизатором у себя в кармане.

– Хватит устраивать сцены. Иди по-хорошему, сестренка, или мне придется пустить вот это в ход, – сказал он.

Кому же охота, чтобы его усыпили? Я пошла тихо, надеясь, что по дороге нам встретится мой отец или какой-нибудь знакомый и я смогу объяснить, что к чему. Но мне не повезло.

Снаружи нас ожидал старый полицейский реактивный кабриолет, вокруг которого уже собралась толпа. Какой-то портер из толпы развлекался, раскачивая зад машины вверх-вниз. Он стоял чуть поодаль, сунув руки в карманы, и ухмылялся.

Коп, который говорил с нами, бросил взгляд на портера, и тот, перестав улыбаться, поспешил прочь. Тут я поняла, что коп – теле, хотя он не трогал мой разум. Некоторые теле очень чтут свой моральный кодекс.

Ехать в старом реактивном кабриолете было весело. Раньше я никогда на таком не ездила. Один из копов сел назад вместе со мной и Клодом. Другой был за рулем. Лететь над заливом было очень странно. Обычно, если я хотела куда-то попасть, я вежливо спрашивала, нет ли рядом портера, а потом думала о том, куда мне надо, и портер в мгновение ока отправлял меня.

Конечно, то и дело я оказывалась в квартире какого-нибудь престарелого господина. Некоторые портеры промышляют сутенерством. Но пиро нет нужды волноваться по поводу всяких там казанов. Ни один пожилой господин не станет заниматься ерундой, когда на нем загорится одежда.

Итак, кабриолет наконец приземлился на территории старой больницы за чертой города, и копы отвели нас в небольшой офис, находившийся в главном здании. Пешком, представляете! В офисе было темно – недостаточно света, – и мои глаза не сразу привыкли к этому после яркого освещения в коридоре. Когда я все же смогла что-то разглядеть и увидела за столом какого-то старикана, то чуть в обморок не упала. Это был Менсор Уильямс. Ага. Большой босс. Чего бы ни умели остальные, он это делал лучше.