Кома. Эшелон - Олег Ростов

настоящий бронепоезд.

— Как в кино про войну? — Спросил один мальчишка лет десяти.

— Совершенно верно. Как в кино про войну. Лидия Захаровна. Вы сказали отдадите материалы по исследованиям.

— Да, конечно. — Она прошла к одному из столов. Взяла оттуда ноутбук. Вернулась и отдала мне. — Здесь всё. Это резервные копии, всего, что мы наработали. Всё систематизировано по времени. Одним словом, специалист разберётся. Да, и вот пароль доступа. — Она написала на листочке бумаги пароль из цифр и букв. Длинный, десять символов. — Не потеряйте его.

— Скажите, Лидия Захаровна, а откуда у вас электричество?

— Двумя уровнями ниже работает небольшой реактор.

— Ядерный реактор? Как на АЭС?

— Ну да. Только повторюсь, не такой большой. Но его хватает с избытком. Тем более к некоторым частям бункера мы подачу электричества отключили. Как и контактную сеть в тоннеле, после того, как последняя группа, которая уходила на «Объект № 1» не вернулась и связь с самим центром прекратилась.

— А кто-нибудь следит за этим реактором?

— Следили, пока не умерли от вируса, либо не погибли от рук мантикоры. Но автоматика работает исправно.

— Но так будет не всегда.

— Я знаю. Если что-то произойдёт, автоматика заглушит реактор. Сработают резервные генераторы.

— И насколько хватит резервных генераторов?

— Пока не закончится горючее. А там или надо будет включить в ручном режиме реактор, либо остаться без электричества.

— Если не будет электричества, перестанут работать насосы, которые качают воду в охлаждающий кожух реактора. Либо перестанет работать сама система охлаждения стержней. Вы понимаете, что произойдёт?

— Тоже, что в Чернобыле. Я понимаю. Но там вроде бы, как-то так сделано, что охлаждаться будет даже и без электричества. Как не спрашивайте, я не знаю. Но мне об этом говорили. Проверить я не могу. Это опасно.

— Почему?

— Мы перекрыли проход сюда со стороны платформы и транспортного тоннеля. Но они, мантикоры, всё равно сюда как-то проникают. Скорее всего по нижним уровням, в том числе через отсек с реактором. Если там перекрыть вход.

— Извините, но мы туда не полезем. — Сказал я ей сразу. На хрен. Воевать с дикими в подземных коммуникациях, это надо быть совсем дебилом. Тем более, мы отсюда сваливаем.

— А где майор ваш?

— В лазарете. В соседнем отсеке.

— Давайте так сделаем. Сейчас мы принесём вам продуктов со склада и медикаменты. Потом уйдём.

— Хорошо. Я была бы вам очень благодарна.

Продукты мы притащили, несколько коробок с консервами, крупами и макаронными изделиями. Консервированные овощи и фрукты. Притащили и медикаменты. Лидия Захаровна сама ходила с нами.

Наконец, мы вывели детей в тоннель. Лидия Захаровна стояла в проёме входа в лабораторию, возле открытой двери. Она перекрестила нас всех.

— С богом. Удачи вам. Марк, выведи их и позаботься о них.

— Обещаю. — Ответил я. Женщина закрыла дверь, отрезая себя и оставшихся от всего остального мира. М-да, я бы не хотел здесь провести остаток жизни.

Артём и Николай шли впереди. Я и Павел замыкающими. Шли быстрым шагом. Дети шли молча парами, держась за руки. Их вела Вера. Беня держался позади неё. Я уже засомневался, правильно ли, что дали ему автомат? А то как начнёт лупить куда попало с испуга.

Когда прошли границу, разделяющую те части бункера, которые освещались от реактора, с той частью, которая освещалась от запущенных нами дизель-генераторов, услышал позади далёкий визг.

— Твою мать. Паша слышал?

— Слышал. Самка ищет своего самца, которого мы грохнули или что-то ещё?

— Не знаю. Вполне возможно. Артём, Коля, ускорились. Позади дикие. — Крикнул им. Перешли на легкий бег. Дети бежали вместе с нами.

— Кира, Оля, приём, слышите меня?

— Слышим. Слава богу, Марк! — Ответила Ольга.

— Заводите технику. Мы сейчас будем. С нами дети. Надо отсюда бежать. И приготовьтесь. Как там Люся?

— Люся спит.

— пусть спит.

Визг и что-то похожее на стон или плач, от которого холодный пот побежал по спине, раздался ближе. Кто-то шёл за нами. Мы проскочили ещё один переход, и я закрыл металлическую дверь на запор, отсекая нас от преследователей. Побежали дальше. Дети, особенно младшие стали уставать. Пришлось нам взрослым брать их на руки.

Когда отошли метров на сто, услышал глухие удары в металлическую дверь. Надеюсь, дверь они не сломают, а то это будет уже перебор. Наконец, дверь в ангар. Артём стал стучать.

— Кира, Оля, дверь откройте. Это мы. — Сказал по рации. Лязгнули стержни запоров. Дверь открылась.

— Быстрее. — Крикнул им, так как услышал металлический скрежет и что-то сильно хлопнуло. Эхо этого разнеслось по тоннелю.

Успели заскочить. Я закрыл дверь на запор. Детей грузили в бронированный кунг Урала. Он уже был заведён. Туда же загрузились Беня с Верой и Артём с Николаем. Мы заскочили в БТР.

— Всё, ходу! — Сказал в гарнитуру. Урал выехал первым. Мы за ним. Я сел за управление башенными пулемётами. Развернул башенку назад. мы были на полпути на верх, к выезду, когда в свете фароискателя что-то мелькнуло. Рявкнул гулко КПВТ. Начал вращать башенку. Где же ты тварь такая? В этот момент выскочили на поверхность. Во всю светило солнце.

— Илья, — говорил по рации, — ходу отсюда. Всё, сваливаем.

Наш БТР пристроился позади того, в котором ехали мы. Боевой модуль БТР-82А Развернулся на 180 градусов и ударил очередью из автоматической пушки во входу в бункер. БРДМ ехал впереди Урала. Улепётывали мы так, словно за нами гнался сам дьявол.

— Илья, что там позади? — Запросил его по рации.

— Вроде никого. Но я точно видел, как что-то очень крупное метнулось из ворот. Но скажу сразу, мы не достали его. А сейчас, вроде чисто, никого не видим.

— Дай бог если так. Сейчас быстро грузимся, грузим нашу технику и сваливает отсюда как можно дальше.

Связался с эшелоном, сказал, чтобы приготовили пандусы, для загрузки техники и были начеку. Урал остановился возле купейного вагона. Детей сразу переправили туда, как и Бенедикта с Верой. Занесли Люсю в медицинский вагон. Парни в темпе грузили на платформу наш БТР и БРДМ. Урал и БТР-80 оставляли здесь. Их некуда было грузить, да и не нужны они были. Когда всё загрузили, дал команду Георгичу начать движение. Заскочил на подножку вагона последним. Эшелон стал набирать скорость. Пусть впереди был свободный. Я стоял в тамбуре и смотрел через открытую дверь туда, где находился бункер. И у меня было такое чувство, что на меня тоже смотрят. И смотрят глазами полными ненависти и голода. Но я никого не видел. Закрыл дверь. Ощущение чужого взгляда исчезло. Мы уходили от этого места всё дальше и дальше. Спустя полчаса, я перевёл дух и выдохнул облегчённо. Слава богу, ушли…

ОНА смотрела вслед уходящему поезду, этой большой железной гусенице. Там были те, кто убил ЕГО. ОНА понимала, что напасть можно, но очень опасно. Что ЕЁ могут убить, как и её самца, вожака. А ей нельзя умирать. Она носит в себе троих дитёнышей, которых надо произвести на свет. Рядом с ней застыли четверо. Они были меньше, чем ОНА, поэтому слушались её беспрекословно. Неповиновение — смерть мгновенная.

ОНА издала горловой звук. Это была команда возвращаться. Ничего, там внизу, ещё остались другие. Она их найдёт. Её детям нужно будет чем-то питаться…

Глава 7

Лидия Захаровна изучала кровь девочки, которая подверглась мутации, но не такой, как все остальные, которые в итоге стали мантикора, то есть чудовища. Нет, эта девочка была совсем другая, судя по фото и видео. Женщина сделала соскобы запёкшейся крови с куртки, которую ей отдал Марк. Клетки крови с этих соскобов уже были мёртвыми. Но всё равно, они представляли большой интерес. Но это могло подождать. Лидия хотела найти хоть одну живую клетку. И ей повезло. Она нашла не одну, а целую колонию. Это был сгусток крови. Верхний слой сгустка состоял из уже погибших клеток. Они образовали своего рода кокон. А вот внутри него были живые. У Лидии, когда она поняла, даже руки затряслись. Живые клетки она отделили от погибших и поместила их в питательный раствор. В такой же раствор, в который помещала до этого клетки крови других мутантов. Наблюдала за ними в мощный электронный микроскоп. Сравнивала с образцами клеток мантикора. Поняла, что структура клеток была разная. Но основа