Боже мой, какая прелесть! - Оксана Обухова

– Что вы можете предложить еще? – с нажимом повторил делец.

Я вскинула голову и втянула слезы:

– Что вас интересует?

– Имена. Фамилии. Люди.

– Коновалов! Анатолий Андреевич! – с вновь возникшей надеждой воскликнула я, и финансист поморщился. В его спокойном болотно-деловом мире не любят лишней встряски. Эмоций, криков… Волнения срывают с болота таинственную золотую ряску, разросшуюся над коммерческой трясиной, и обнажают гнилостную сущность…

– Не интересует, – немного отстранился Дмитрий Павлович. – Кто еще?

– Ну-у-у… – Я быстро забегала глазами по потолку. – Бобер… он такой бритоголовый…

– Не интересует. – Кравцов вбивал в меня повторы, как одинаковые гвозди в гроб умирающей надежды.

– Еще Иваныч. Он щуплый такой, компьютерами занимается…

– Дальше.

Я судорожно припомнила внешность четвертого мужчины, отправившегося в субботу утром обходить мой дом.

– Да, – кивнула, припоминая, – был еще один. Такой высокий, в деловом костюме…

– Так, так, – приободрил собеседник и даже чуть-чуть придвинулся.

– Блондин, – с полной ответственностью продолжила я. – Хороший рост, хороший вес…

С каждым моим словом господин Кравцов скучнел.

– Короткая стрижка, нос слегка перебит…

– Достаточно, – прервал мои воспоминания делец и стал собирать компьютер.

– Как – достаточно?! – вскрикнула я.

– Меня не интересует ни ваша информация, ни люди. Всего хорошего, Александра, мне нечего у вас купить.

Не глядя на меня, он распахнул бумажник и принялся разыскивать в нем купюру, достойную чашечки кофе этого заведения.

– Подождите! – воскликнула я и схватила Кравцова за рукав пиджака. – Мне не нужны деньги! Мне нужно, чтобы вернули подругу! Риту!

Упоминание о бескорыстности намерений немного нарушило целостность безвоздушного кокона. Дмитрий Павлович подсунул под блюдце едва пригубленной чашечки кофе денежную бумажку, убрал портмоне в карман и взглянул на меня внимательнее и с интересом.

– Мою подругу похитили! Требовали отдать документы! Я отдала, но Рита… – я всхлипнула, – Рита так и не вернулась…

– И сегодня вы решили позвонить мне, – не спросил, а утвердил Кравцов.

– Да, – кивнула я и опустила голову. Из глаз быстро покатились слезы, они стекали на нос и ка пали на мятые льняные бриджи. – Дмитрий Павлович, помогите вернуть Риту… Пожалуйста…

Кравцов вздохнул глубоко и шумно, помолчал немного и произнес:

– Я ничем не могу быть вам полезен, Александра. Простите.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась я. – Ведь вы всех знаете, все можете!

– Увы, Александра, я не всемогущ.

– Но ведь я пойду в милицию! У меня нет выбора! Я возьму эти документы, – мой палец вонзился в два разбросанных листка, – и пойду в милицию!

– Идите, – беспечно отозвался бизнесмен.

– Но ведь тогда… ведь тогда все станет известно!

Дмитрий Павлович согнулся над столом и произнес с несколько скучной, но весьма убедительной выразительностью:

– Мне, Саша, нечего бояться. Я чист перед за коном и совестью.

Он с шумом отодвинул стул, собрался встать, но я, вытянув вперед обе руки, придержала его за рукав и взмолилась:

– Не уходите! Скажите хотя бы, что мне делать, как спасти Маргариту?!

Кравцов замер на мгновение в неудобной полусогнутой позе, вернулся на стул и, собрав морщины на лбу, похлопывая себя по бедру ладонью, сказал так:

– Совет я могу вам дать, Александра, только один. Но дорогой. Не ходите в милицию, девушка. Не надо.

– Почему? Меня убьют?!

Дмитрий Павлович поморщился, словно кислого отведал:

– Умейте читать между строк. В милиции вам делать нечего.

– А в ФСБ?!

Кравцов скривился еще больше:

– Не ходите никуда, Саша. Примите совет, данный от всего сердца. Собирайте вещи и уезжайте из Москвы. А лучше даже – за границу.

– А Рита?!

Дмитрий Павлович печально посмотрел на меня, и складки на его лице сложились в скорбную гримасу:

– А вашей подруге уже нельзя помочь. Увы.

– Но как же так?! Ведь прошло всего несколько часов! Неужели уже нельзя ничего сделать?!

Кравцов встал из-за стола, снял с него ноутбук, но вдруг замер. Остановился, так и не завершив движения, с наполовину поставленным на ребро компьютером, готовым лечь под мышку.

– Как вы сказали? – прищурился, глядя сверху вниз.

– Как же так. Прошло несколько часов, – собрала я фразы по степени очередности. – Неужели ничего нельзя…

– Несколько часов? – перебил, уточняя, бизнесмен.

– Да.

Дмитрий Павлович с грохотом опустил ноутбук на стол. Сел на прежнее место и оформил вопрос конкретно:

– Когда и как похитили вашу подругу?

– Сегодня утром. От вашего офиса, – немного обалдело отвечала я. – Синий микроавтобус «фольксваген». Затолкали ее прямо из переулка…

– От моего офиса? Сегодня утром? – недоверчиво переспросил Кравцов.

– Ну да.

– А вы ничего не путаете?.. – И сам себя оборвал: – Нет.

– А в чем дело-то?! – вытаращилась я, поскольку никак не ожидала удивить еще хоть чем-то этого хладнокровного лощеного дельца.

И вдруг такой поворот. Совершенно ошеломленный Дмитрий Павлович сидел напротив и разглядывал меня с искренним удивлением.

– Вы Александра. Соседка Коновалова. Да?

– Да. Я Александра, соседка Анатолия Андреевича Коновалова.

– Он требовал от вас вернуть документы и какого-то свидетеля мальчишку, – не спрашивал, а утверждал Кравцов.

– Да, да!

– И он же похитил вашу подругу. Но – сегодня.

– Да!

Лицо Дмитрия Павловича приобрело совсем уж недоверчивое выражение, я опомнилась, перестала бессмысленно дакать и внесла поправку:

– Точнее, я так думала. Что это он похитил. Но теперь сомневаюсь.

Делец прищурился, пошевелил бровями и губами и спросил со сладчайшей вкрадчивостью:

– И отчего же вы вдруг засомневались, Сашенька?

Боже. Опять начинается. Ну почему все мужики считают меня идиоткой и вечно обзывают Сашенькой?!

– Да потому, – нахохлилась я. – От меня потребовали то, что Коновалову не нужно.

– Верно, – елейно закивал Кравцов. Ну, точно – школьный учитель, вытягивающий на тройку ответ из двоечницы-блондинки!