Сексоголик. Откровения девушки, повернутой на сексе - Эбби Ли

Только тому позволено разглядывать мои груди, кто, подобно Блоггеру, лежит со мной в постели и с пеной у рта расхваливает их, а потом просит меня потереться ими о его красавца. Тогда и только тогда мне нравится, что их обсуждают, разглядывают и ласкают их. В других же случаях — нет, в особенности, если я вижу тебя впервые, если ты человек с улицы, глазеющий на них.

Ты считаешь, я не имею права говорить такие вещи, мол, на себя посмотри — у тебя же один секс на уме, ты же сама только и смотришь, что на мужские ширинки. Прошу прощения, это немножко не то. Я гляжу украдкой, незаметно, в надежде, что меня никто за этим не застанет. И, наверное, никогда вслух не прокомментирую увиденное уже хотя бы потому, что мне не хочется превращать мужчину в объект всеобщего созерцания.

Тебе, конечно, может показаться, что все сказанное выше к тебе касания не имеет и что в твоем поведении нет ничего предосудительного. Ты считаешь, что ты мужчина свободный и вправе высказать свое мнение о фигуре той, на которую западаешь, и ничего оскорбительного для нее в этом не усматриваешь. Меня это наводит на мысль, что те, кто позволяет себе подобное, наверное, ни разу в жизни не видели женских грудей вблизи, не говоря уж о том, чтобы к ним прикоснуться. А как иначе можно истолковать твои жесты? Наверняка ты знаешь, как по-настоящему сделать женщине комплимент. Какой другой реакции ты ждешь от меня?

И я от души надеюсь, что, услышав от меня словечки типа «дурак», «неудачник», «тупица», ты поймешь, как меня это раздражает. И дело не в тебе лично, поверь, дорогуша.

Искренне твоя Эбби

12 сентября, понедельник

— У вас ангельские ножки.

Повернувшись, я увидела мужчину лет тридцати в костюме и с улыбкой до ушей.

— Что?

— Говорю, у вас ангельские ножки — такие красивые.

Я невольно взглянула на свои ноги. Слава богу, я предусмотрительно сделала педикюр, сандалии-вьетнамки тоже как на заказ. Вот только размер ноги… Неужели у ангелов такие здоровые ножищи? Мне кажется, что все-таки нет.

Подняв голову, я увидела улыбку довольного собой человека.

— Они в самом деле прекрасны, поверьте, — продолжал он.

— Думаю, вы заблуждаетесь, — ответила я. — Но все равно, спасибо за комплимент.

Незнакомец покачал головой.

— Нет, это вы заблуждаетесь — ваши ноги на самом деле безупречны. Я их еще вон оттуда заметил. — Он показал на станцию метро, откуда я только что вышла. — И хотел еще там сказать вам об этом, — с улыбкой добавил мужчина.

Я посмотрела на него, чуть иронически подняв бровь, но иронии, судя по всему, не вышло, а так, гримасничанье.

— Вы только не думайте, что я какой-то там извращенец, — сказал мужчина.

Он, оказывается, телепат, мелькнуло у меня в голове.

— Я просто считаю вас очень привлекательной женщиной, вот потому и решил с вами заговорить, но едва взглянул на ваши ножки, понял, что красивее их я не видел. Вот что я хотел вам сказать.

Я рассмеялась.

— Ну, спасибо. Не знаю, правы вы или нет, но спасибо.

Я неловко переступила с ноги на ногу, чувствуя, что он продолжает созерцать мои нижние конечности и впервые в жизни почувствовала куда большее смущение, чем если бы он вдруг стал разглядывать мой бюст.

— Понимаю, может, это звучит бесцеремонно, но, гм, могу я попросить у вас разрешения время от времени делать вам массаж ног? — осведомился мой неожиданный уличный собеседник, и в глазах его вспыхнул огонек надежды.

Приехали. Только фетишистов мне не хватало. Такое уж мое дырявое счастье — один сосредоточен исключительно на бюсте, другой невротик, третий поет осанну моим ногам. Замечательно. Видимо, пора на лбу вытатуировать: «Только попробуй подойди ко мне, и ты получишь свое! К нормальным ребятам это не относится».

— Покорно благодарю, — поспешила заверить его я. — Весьма любезно с вашей стороны, но…

— Это потому, что у вас уже кто-то есть, — не хотел сдаваться мой уличный знакомец.

— Да, — солгала я, рассчитывая, что он все поймет и отцепится. — Ему это точно не понравится.

— О, вы не поняли меня: я ничего от вас не потребую, мне просто хотелось бы хоть изредка прикасаться к ним, — пояснил он, желая сгладить впечатление, хотя на самом деле добился как раз обратной реакции.

— Огромное вам спасибо, однако подобные вещи меня не вдохновляют, — не соглашалась я. — Но вам за инициативу пять с плюсом, — добавила я. — Сколько живу, ни с чем подобным не сталкивалась.

Мужчина усмехнулся.

— Могу только сказать, что вашему приятелю крупно повезло. Знаете, вы настоящая красавица… наверняка он в постели только и занят тем, что ласкает ваши чудесные ножки.

— Все так, — солгала я, подумав про себя, что было бы со мной, если бы я ограничивала своих партеров только доступом к ножкам. — Он очень хороший человек, я как раз сейчас и спешу на встречу с ним.

Пожав мне на прощание руку, незнакомец пожелал мне всего наилучшего, и я зашаркала прочь в своих вьетнамках, стараясь выглядеть элегантно и в то же время соблазнительно, еще не придя в себя после комплиментов в адрес моих ножек и потому едва-едва не спотыкаясь.

Впрочем, моего незнакомца смутить этим было положительно невозможно — он продолжал стоять, с благоговейным восторгом глядя мне вслед.

15 сентября, четверг

Сегодня Карл забросил мне на «мыло» письмо. Мы, наверное, года два не виделись. Трудновато видеться чаще, ибо он живет в Америке. Дружбы особой между нами не было, зато мы несколько лет время от времени радовали друг друга. Так сказать, друзья-любовники. Мы знали друг о друге все (в смысле телесном) — и именно Карл был первым, кому я сделала минет с удовольствием.

Потому что лет до двадцати пяти все минеты казались мне пресными — я не горела желанием заниматься фелляцией. Этот вид секса, как мне тогда представлялось, неизменно связан с насилием. Каждый раз, когда чей-нибудь дружок оказывался у меня во рту, это напоминало мне те досадные эпизоды, когда партнеры хватали меня за волосы, надеясь добавить мне страсти так, что я едва не задыхалась.

И каждый раз акт фелляции вызывал у меня самые негативные чувства. «Как только подобная гадость может возбуждать мужчину?» — думала я.

Даже когда Дэнни, которого я обожала, попытался склонить меня к минету, я пыталась всячески отбиться. Меня начинало трясти, когда он просил меня сделать это.

Так продолжалось до тех пор, пока на горизонте не появился Карл.

Карл был потрясающим красавцем. Сказочные карие глаза, морщинки вокруг глаз, сексуальнее которых нет ничего на свете. Он человек умный — мы с ним целые часы проводили в разговорах о политике: он защищал капитализм, я — социализм.

Но иногда мы страшно ссорились. Поскандалим бывало, а потом занимаемся сексом — равных ему по этой части не было. Карл был неутомимым партнером. Прямо огонь. И до ужаса политизированным.