Темное пророчество - Александр Прозоров

– Хорошо, мой рыцарь, ты прощен! Теперь ты уже можешь разговаривать.

– Я не думал, что окажусь сегодня в городе. И не знаю, что делать дальше. Наверное, вернусь в колледж.

– У вас там все такие послушные? Скажешь молчать – молчат. Скажешь уходить – уходят.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Я? – Она оглянулась на дом. – Нет, я хочу, чтобы ты подождал меня здесь. Несколько минут. Подождешь?

– Хорошо.

– Я сейчас.

Она вернулась минут через десять, с матерчатым рюкзачком, поддев под курточку свитер и аккуратно, с пробором, расчесав короткие волосы. Поймала взгляд, подмигнула:

– Узнаешь?

– Да, – кивнул Кро. – От тебя все еще пахнет кармином и гвоздикой.

– Вот тут ты и попался! – обрадовалась девушка. – Кармин – это краска!

– Ты его просто никогда не нюхала. – Битали забрал у нее мешок. – Ты хочешь куда-то поехать?

– Мы хотим, – поправила его Франсуаза. – Только не ехать. Ты меня угощал мороженым, теперь я угощу тебя обедом. Пойдем!

Они пересекли поселок по краю, выйдя к дороге немного ниже торгового центра, минут пять шли по обочине, после чего девушка свернула к запыленным вязам, вскарабкалась за ними на низкую, в полтора роста, скалу и двинулась по ней вдоль крутого склона холма. Битали поднялся следом – оказывается, здесь шла невидимая снизу тропинка.

– Уже рядом, – оглянулась Франсуаза, быстро поднялась вверх, раздвигая высокую сухую траву, обогнула куст колючей акации, повернула по тропе вправо, миновала серый скальный выступ и остановилась. – Здесь!

Кро следом за ней поднялся на самый верх скалы, остановился.

Вид отсюда открывался замечательный. Пологие волны гор, кроны, кроны, кроны, многие из которых зеленели, несмотря на зиму, между ними тут и там выпирали скальные уступы. И так – до самого горизонта, который отсюда казался совсем близким. Десяток миль, не более.

– Это мое любимое место, – сказала Франсуаза, забирая у него свой ушастый рюкзачок. – Когда я здесь, мне кажется, что я одна на всем белом свете. Одна-одна, и никто не способен сделать мне ничего плохого. Потому что никого, кроме меня, просто не существует. Когда мне грустно и тоскливо, я всегда прихожу сюда. Понимаю, что без меня этой одинокой планете станет совсем плохо, и настроение становится лучше. Не нужно так на меня смотреть, когда мне хорошо, я тоже здесь. Чтобы никто не испортил настроения. Есть, знаешь ли, вокруг немало желающих. Помоги…

Кро расстелил на земле, на самом краю окруженной кустарником скалы, широкое, потрепанное по краям, синее махровое полотенце с желтым дельфином, девушка достала сверток с колбасой и зеленью, пузатую буханку белого хлеба. Бросила рядом тонкий нож с деревянной рукоятью:

– Хотела сделать бутерброды дома, но потом решила не заставлять тебя ждать. Вот тут еще кола и пиво. Еще холодные.

– Я не пью пива, – покачал головой Битали. – Алкоголь притупляет реакцию, скорость мышления и прочие чувства. В неожиданный момент это может привести к фатальной ошибке.

– Как, однако, выражаются в вашем колледже, – хмыкнула Франсуаза. – Не сразу и поймешь. Подозреваю, ты еще и не куришь?

– Дым притупляет обоняние и внимательность.

– Я так и знала, – уселась на подстилку девушка. – Ты такой правильный, что иначе и быть не могло. Просто картинка. Значит, пить я теперь не смогу, – загнула она палец. – Иначе от меня будет пахнуть. Курить не смогу, иначе от меня будет пахнуть. Лук есть… Битали, ты ешь лук?

– Ем.

– Вот досада! Как раз лука я и не взяла.

Они рассмеялись, молодой человек опустился на подстилку рядом с Франсуазой, обхватил колени. С этой скалы и правда не было заметно ни единой крыши, не просматривалась дорога, не доносились шумы города и звуки проезжающих машин.

– Представляешь, когда несколько тысяч лет назад сюда пришли люди, – сказала девушка, – они увидели нашу землю именно такой. Лес, горы, река – и ничего более. Может быть, их было всего двое. Можешь себе представить, мы сейчас видим то же самое, что и наши предки тысячу лет назад! Горы, лес – и ни одного человека на тысячи миль вокруг… Представляешь, как им было страшно?

– А чего бояться, если на тысячи миль вокруг ни одного человека? – не понял Кро.

– Тут водились пещерные медведи, саблезубые тигры. Кабаны размером с автобус, – после короткого размышления сказала девушка.

– Много мяса и большая теплая шкура с каждого.

Франсуаза повернулась к нему, чуть заметно улыбнулась:

– Кажется, теперь я знаю, почему они сюда пришли. Если для моего мужчины саблезубый тигр – это всего лишь мясо и шкура, с ним и правда не страшно уйти на тысячи миль. Ты не мог бы зарезать колбасу? А то я еще даже не завтракала.

– Конечно.

После нескольких недель кормления домовых Битали настолько набил руку в деле шинкования хлеба, что на приготовление бутербродов у него ушло не больше полуминуты. Девушка помогла лишь чуть-чуть, добавив на них укроп и петрушку. Открыла бутылку, сделала несколько глотков.

– Ты бы хотел оказаться на месте первых здешних обитателей, Битали? – спросила она.

– Не знаю, – пожал плечами Кро. – Быть первым – значит прожить жизнь ради других, стать легендой и никогда не увидеть того, ради чего старался.

– Замолчи немедленно, Битали! – возмутилась Франсуаза. – Ты говоришь так, словно и был тем самым основателем рода человеческого! Тебе сколько лет? Миллион? Или на уроках вас перекормили немецкой философией? Ты о чем думаешь?

– Здесь очень тепло, Франсуаза. Если наткнуться на пещерного медведя даже среди зимы, мясо начнет тухнуть уже на третий день.

– Мы заведем много детей, – пообещала девушка. – Они будут съедать медведя за день, а шкуру снашивать за два… Ой, кажется, теперь я знаю, почему они вымерли.

– Скажи, Франсуаза, а сколько лет вашему городку?

– Не знаю, – пожала плечами она. – Но медведи вымерли до нас. Честное слово.

Она съела два бутерброда, допила колу из бутылки, раскинула руки и упала на спину:

– Мечта. Хочу неба, хочу тепла, хочу, чтобы никого вокруг. Вообще. Чтобы делать, что хочется, как хочется и сколько хочется! К тебе это не относится, Битали. Тебя я возьму с собой. Ты будешь ловить саблезубых тигров на завтрак и голубых китов на ужин.

– Прекрасная мысль, – согласился Кро. – Но у тебя до каникул еще два дня.

– Какой ты приземленный, Битали! – Она повернула к юноше лицо. – Нет в тебе дикой романтики. Ты весь правильный, благовоспитанный и чинный. Просто английский лорд.

– Лорд, – признался Кро. – Только не английский…

Наклонился и поцеловал ее в губы. И понял, что мечтал об этом уже целую вечность. И никак не мог остановиться, совершенно забыв о происходящем вокруг, о всех звуках, планах, мыслях – словно вся Вселенная в эти минуты собралась в губах этой обычной смертной девушки. Это было такое безумие, вызвать которого не могла даже профессор Клеотоу при всем ее образовании и мастерстве.