Кубинское каприччио - Чингиз Абдуллаев

– Слава богу, уже хорошо, – пробормотал Борис, – больше небыло никаких известий?

– Больше никаких. Мне кажется, что я начинаю понимать, каквсе происходило. Мне нужно узнать некоторые детали, и я думаю, что смогурассказать вам все об этих двух убийствах.

– Кесарю – кесарево, – усмехнулся Борис, – вас волнуюттолько эти два убийства. А я думаю, как нам найти алмаз. И куда он могподеваться?

– Это как раз не проблема, – отмахнулся Дронго, – сегоднявечером мы поговорим и о вашем алмазе.

– А мне казалось, что это самая главная проблема, –признался Измайлов, – впрочем, вам виднее. Я уже перестал удивляться. Лишь быАсиф благополучно доехал до нашего дома. Представляю, как он волнуется.

Борис поднялся и пошел к себе в спальню. Марчиев поднялсяследом за ним. Он вообще не произнес ни слова. Дронго взглянул на часы.Наверное, самолет из Санкт-Петербурга уже приземлился. Скоро они выедут оттудаи часа через четыре будут здесь. Он взглянул на свой телефон. Почему онимолчат. Уже вечер, у них должны быть хоть какие-то предварительные результаты.Он набрал номер следователя Гасанова. И подождал, пока тот ответит.

– Почему вы молчите? – спросил Дронго. – Неужели до сих порне получили результатов баллистической экспертизы?

– Мы сейчас выехали из города и едем к вам, – сообщилГасанов, – вдвоем с начальником полиции. Не хотели заранее вас беспокоить. Намсказали, что вы все ушли на поминки.

– Я не пошел. Каковы результаты экспертизы?

– Все подтвердилось. Стреляли из одного пистолета. Стараямодель. Но кто-то его почистил, привел в порядок и решил воспользоваться.Теперь уже нет никаких сомнений. В Баку и в Красной Слободе стреляли из одногои того же пистолета.

– Спасибо. Привет полковнику. – Дронго отключил телефон.Затем набрал номер телефона в Париже, но женский голос по-французски ответилему, что абонент временно недоступен и можно оставить свое сообщение. Дронго сраздражением отключил мобильник.

Он поднялся по лестнице, постучал в комнату Бориса, которыйв этот момент переодевался.

– Войдите, – разрешил Измайлов, и, когда Дронго вошел, онраздраженно пробормотал: – Для человека, который провел ночь со мной в однойкровати, вы удивительно целомудренны. Вы могли бы и не стучать.

– Надеюсь, что сегодня я буду спать уже в своей кровати, –пробормотал Дронго, – мне кажется, что я сумел решить все наши задачи. Осталосьуточнить некоторые подробности у вашего брата.

– Он уже прилетел. Я только недавно с ним разговаривал.Просил, чтобы Иса не особенно гнал по дороге.

– Очень хорошо. Значит, сегодня мы соберемся после ужина, ия расскажу вам, кто и зачем пытался найти алмаз, пристрелил сначала Валиду, азатем убил и вашу тетю Хуршиду.

– Кто это сделал? – оживился Измайлов.

– Я должен переговорить с вашим братом и тогда смогувосстановить полную картину происшедших событий.

– Хорошо, – согласился Борис, – но учтите, что ваше молчаниене всегда золото. Вот бедная Фатьма вчера не успела сообщить вам, где можетнаходиться сломанный тайник, и об этом успел узнать убийца. В результате этозакончилось смертью Хуршиды.

– Надеюсь, что я избегну ее участи, – пробормотал Дронго, –между прочим, в ваше отсутствие сюда приходили три забавных старика.

– Какие старики?

– Не знаю. Мне показалось, что они такие собирательныефольклорные герои. А может, они мне просто приснились. Фатьма ничего необъясняет. Или у меня была галлюцинация?

– Что они хотели? Просили денег? Или рассказывали, как можноспасти вашу душу?

– Ни то ни другое. Как раз наоборот. Пообещали мне вечныймрак и сказали, чтобы я не пытался возвыситься. Все равно «из праха мы пришли итуда уйдем».

– Жалко, что меня не было, – покачал головой Борис, – я бы сними поговорил. Нужно было задержать их до моего прихода.

– Я даже не уверен, что они были не во сне, – призналсяДронго, – но расследование я почти закончил. Остается поставить жирную точку. Итогда мы отсюда уедем.

– Подождем Асифа, – вздохнул Борис, – вы даже непредставляете, как мне было тяжело в доме Хуршиды. Все смотрели на меня с такимпорицанием, как будто я сам убил свою тетку.

Фатьма начала накрывать стол примерно в девятом часу вечера.Первым в гостиную спустился Зинур Марчиев. Он сидел за столом, катал поскатерти хлебный мякиш, который уже давно превратился в шарик. Марчиевзадумчиво глядел перед собой, словно решая какую-то важную задачу. Следомспустился Дронго. Коротко поздоровавшись, он устроился напротив, сразу выпивбольшой стакан минеральной воды. Его мучила жажда. Третьим спустился Борис. Унего был подавленный вид, сказывался тяжелый день. Несколько минут назадпозвонил прокурор района, который радостно сообщил, что они едут сюда на обедвместе с гостями, приехавшими из Баку, – полковником Нагиевым и следователемГасановым.

Гости появились минут через пять, внося в притихший домсуматоху и шум. Через несколько минут приехал Туфан, который не хотелоставаться дома. На завтра были назначены похороны. И хотя по закону телодолжны были подвергнуть патологоанатомическому вскрытию, чтобы определитьхарактер внутренних ран, по взаимной договоренности никто особенно не решалсяпотрошить тело уважаемой женщины, которая была родственницей ювелировИзмайловых. Медицинский эксперт только констатировал сам факт смерти отполученного огнестрельного оружия и разрешил выдать тело для последующегопогребения. Все прекрасно понимали, что это нарушение закона, на которое частозакрывались глаза. По строгим мусульманским и еврейским канонам вскрывать трупыбыло просто не принято. Поэтому покойников обычно забирали из больницы, чтобыони не попали в руки патологоанатомов. Об этом знали все, но каждый разприходилось совершать подобные похищения тел, чтобы не оставлять их навскрытие. Врачи также не особенно возражали. Как и сотрудники прокуратуры.Когда смерть была очевидной и других причин не существовало, не следовалопренебрегать местными обычаями и настаивать на варварском исследовании телапогибшей женщины.

За столом вспомнили покойную, рассказали о ее достоинствах.Разумеется, никто не пил, вспоминая покойную. Это было запрещено и помусульманским, и по иудейским канонам. Но после того, как все присутствующиемужчины отдали долг памяти бедной женщине, так нелепо погибшей в этом доме, настоле появились горячительные напитки, которые оказались как нельзя кстати дляпродрогших с дороги начальника полиции и сотрудников прокуратуры. Но это былуже не местный ужин, а обычный, оставшийся в наследство еще от советскихвремен, когда водка согревала и утешала гораздо лучше любых слов. Но если вовремя поминок или поминального ужина присутствие спиртного категорически недопускалось, то во время обычных застолий алкоголь не только допускался, но иприветствовался. Приехавший Нагиев не отказывал себе в удовольствии, обильноприкладываясь к специально поставляемой из России лицензионной водке.