След на кабаньей тропе - Валерий Георгиевич Шарапов

комнаты возле сложенного очага он увидел обгорелый кусок бумаги. Зверев поднял находку и понял, что у него в руках обрывок от упаковки нюхательного табака «Пчелка» Саратовской табачной фабрики. Зверев подошел к окну и, стараясь себя не обнаружить, осмотрел местность.

Дорога, по которой, по словам Хромова, он ходит на работу, была как на ладони. Лучшего места для засады и не придумаешь. Зверев улыбнулся и принялся искать место для ночлега. Он облюбовал одну из соседних комнат, тоже над входом в подъезд, но чуть левее. Потом смастерил из валявшихся повсюду обломков досок что-то наподобие стула и уселся на него.

Зверев посмотрел на часы. Теперь оставалось только ждать.

Всю ночь Павел Васильевич не смыкал глаз. Когда чувствовал, что совсем замерзает, он ходил по комнате, пританцовывал, но разводить костер не решался. Курил он исключительно пригнувшись, чтобы с улицы не было видно огонька, при этом прикрывал папиросу ладонью. Ближе к утру папиросы закончились, и Зверев мысленно ругал себя за то, что заблаговременно не подумал о второй пачке. Уже к утру, когда солнце показалось из-за горизонта, Зверев почти не чувствовал ни рук, ни ног. Небо заволокло тучами, и все указывало на то, что пойдет дождь. Однако подул ветер и тучи слегка рассеялись. Дождь так и не начинался, но жуткий холод заставил Зверева забиться в угол одной из комнат. Когда под утро он окончательно замерз, то вскочил и стал ходить кругами по комнате. В этот момент он молил лишь о том, чтобы Русак пришел именно сегодня. Когда сыщик услышал шорох, он пошел к оконному проему.

Серый плащ с капюшоном, стоптанные и забрызганные грязью кирзовые сапоги, скрюченная фигура и неспешный шаг. В руке мужчина нес предмет, завернутый в холстину. «Ружье! В чехле. Значит, выстрелить сразу он не сможет», – подумал Зверев. Со стороны этот человек казался беспомощным и слабым и вряд ли мог бы показаться кому-то страшным, но даже Зверев, бывший разведчик-фронтовик и бывалый опер, не раз сталкивающийся лицом к лицу со смертью, в ту секунду ощутил волнение. Незнакомец подошел к подъезду, огляделся по сторонам и вошел в дверь.

Слушая звук шагов, доносившийся со стороны лестницы, Зверев ощущал биение собственного сердца. Долгожданный финал приближался. Теперь очередной охотник сам стал дичью. Мужчина вошел именно в ту комнату, в которую, как майор и предполагал, он должен был войти.

Стараясь не шуметь, Зверев подкрался к комнате и достал из кармана пистолет. Слушая, как Русак расчехляет ружье, Зверев выжидал. Русак тоже чего-то ждал и практически не подавал признаков жизни. Прошло не менее получаса, прежде чем щелкнул специальный рычажок и ствол ружья за стеной «переломился». Зверев вошел в комнату и направил на убийцу пистолет.

– Брось ружье! Одно резкое движение – и я спущу курок!

Старик обернулся. Полопавшиеся капилляры на желто-серых щеках; глаза измученного человека, глядящие из-под бесформенных бровей. Русак напомнил Звереву старую неуклюжую черепаху, но, когда глаза старого охотника сверкнули, Павел Васильевич почувствовал, что руки его вспотели.

Русак усмехнулся, его руки тряслись, но, судя по выражению глаз, Русак дрожал не от страха. Старость – самый неизлечимый недуг…

Русаев покачал головой, вставил в стволы два латунных патрона и защелкнул двустволку, Зверев укоризненно покачал головой, его щека дернулась.

– Думаешь, я шучу? Если взведешь курки, я выстрелю!

Старик опустил ствол, покашлял в кулак и тихо прохрипел:

– Ты кто?

– Майор Зверев, псковское управление милиции!

На этот раз старик закашлялся сильнее и не умолкал почти минуту.

– Значит, это все! Значит, я не успел закончить то, что должен был сделать…

– Что сделать?

– Покарать тех гаденышей, которые убили моего Степку.

Щека Зверева задергалась с новой силой, и он невольно прижал пальцы к лицу.

– Что, тебе тоже не по себе?

Зверев опустил пистолет.

– Поговорим?

Старик сипло, по-стариковски рассмеялся.

– Ага! Ведь ты все знаешь! Знаешь и понимаешь, почему я здесь!

– Понимаю! Ты искал справедливость, и ты ее добился.

– Как это? – удивился старик. – Я тогда добьюсь справедливости, когда покараю всех убийц…

– Убийцу ты уже покарал! Тот, кого ты сейчас ждешь, не убивал Степку! – Зверев наконец-то овладел собой, и его голос обрел прежнюю твердость. – Ты знаешь, кто из тех, за кем ты охотился столько лет, убил твоего Степку?

– Не знаю.

– Степку убил Войнов.

Тут в глазах старика впервые блеснули живые огоньки.

– Точно?

– Точно.

Старик закряхтел и как-то неестественно затрясся, Зверев не сразу понял, что старый егерь смеется.

– Я смотрю, ты знаешь даже больше моего, майор!

– Я знаю многое, но не все. Поэтому я и предложил тебе поговорить.

Старик снова скрипуче засмеялся.

– Ну, давай поговорим.

Зверев сделал несколько шагов вперед, сел на один из стоявших в комнате облезлых стульев, достал «Герцеговину Флор» и закурил.

– Будешь?

Русаев, не выпуская из рук ружья, сел на другой стул.

– Отвык я от обычного курева. Пока жил на заимке, сам растил табак, а как ушел из леса, попробовал вот это.

Старик достал из кармана табакерку, вынул из нее понюшку табака, втянул сначала одной, потом другой ноздрей, смачно чихнул и снова негромко, все так же скрипуче засмеялся.

– Будешь? – Старик вытянул в сторону Зверева табакерку, тот улыбнулся:

– Воздержусь.

– Ну, как знаешь.

Старик снова взял понюшку табака, нюхнул и на этот раз чихал уже довольно долго. Закончив чихать, Русак снова закашлялся, потом, совладав с приступом, вытер рукавом набежавшие на глаза слезы. После этого Русак убрал табакерку во внутренний карман.

– Давай, я расскажу то, что знаю, а ты расскажешь остальное! – предложил Зверев.

– Рассказывай.

Зверев пару раз затянулся.

– Когда Степка ушел в лес, ты был спокоен. Мальчик четыре года прожил в лесу, и ты наверняка многому его научил за это время. Когда Степка не вернулся к концу дня, ты опять же не особо испугался.

Русак хмыкнул и утер ладонью усы.

– Ну-ну… продолжай.

– Когда пошли вторые сутки, ты начал нервничать и решил, что что-то стряслось.

Лицо старика слегка порозовело, рот приоткрылся, Зверев продолжал:

– Ты долго искал Степку, потом все-таки нашел, но не его, а то, что от него осталось. Я не буду описывать твою реакцию; о том, что ты испытал в тот миг, догадаться не трудно. Скажу, что случилось после. Ты пошел к участковому, тот осмотрел место трагедии и связался с райотделом. Потом прибыла следственная группа, и ты ждал результата ее работы. Тебе обещали, что со всем разберутся, но вскоре дело закрыли. В то, что твоего внука убили кабаны, ты не поверил. Тогда ты понял, что должен сам искать убийц, и ты нашел фотоаппарат…

– Нет! Первой была фляжка! –