Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Василий Великий. СБОРНИК СТАТЕЙ - Емец

class="a">[559] Так как устав требовал, чтобы иноки заучивали наизусть что-либо из Священного Писания,[560] как то: псалмы, Новый Завет, то их память всегда могла представлять им какой-либо предмет для благочестивого размышления.

Но большую часть времени иноки проводили в физических трудах, и одним из главных занятий их было преимущественно рукоделие. Работы, которыми занимались иноки, были разного рода: они возделывали землю, разводили сады, работали в кузницах, мельницах, кожевнях, плотничали, валяли сукна, плели корзины и циновки.[561] Все эти работы производились специально назначенными для того лицами, которые и помещались вместе в одном доме и составляли общины, имевшие каждая своего настоятеля и его помощника.[562] Общим же рукоделием иноков было плетение циновок. Даже те, которые заняты были особыми ремеслами, в свободное время плели циновки.[563] Вообще иноки занимались всякого рода ремеслами, необходимыми для содержания целого общества: посторонних средств к жизни у них не было никаких. На работу они выходили в порядке и молчании вслед за своим настоятелем и на пути размышляли о каком-нибудь месте Священного Писания. Если на пути они встречали кого-нибудь, кто хотел говорить с кем-либо из братии, то настоятель сам отвечал за того.[564] Устав запрещал начальникам слишком сильно обременять иноков работами. Они должны быть умеренны, назначая работу по силам каждого, чтобы они исполняли ее без печали и ропота.[565] Но равно и инокам заповедано было не жаловаться без причины на трудность дела и работать с покорностью и любовью к Богу.[566]

Проводя время в физических трудах и таким образом удручая тело, чтобы возвысить дух над плотью, иноки с этой целью налагали на себя еще добровольные посты, кроме положенных по уставам – церковному и монастырскому, то есть воздерживались и от самого необходимого употребления пищи. Кассиан, Руфин и Палладий говорят о тавеннских иноках как о людях строгого воздержания. Так, по словам Палладия, «за трапезу они садились только для вида, чтобы скрыть друг от друга свое постничество; брали два или три куска хлеба и только дотрагивались до прочего, чтобы нельзя было сказать, что они ничего не ели».[567] Всем, кто хотел, дозволялось соблюдать строгое воздержание. Тем, которые не желали быть за трапезою, давали по два малых хлеба в келлию, без всякой приправы, за исключением соли и воды; другой приправы для хлеба не позволялось употреблять. Любители поста оставались два, три и четыре дня без пищи, особенно в пост. Среда и пяток для всех иноков были днями поста, исключая времени Пятидесятницы.[568]

Так протекала и так должна была протекать по уставу св. Пахомия Великого внутренняя жизнь иноков Тавеннских монастырей.

Такова ли была внутренняя жизнь иноков и в Понтийской общине? В тех ли самых духовных упражнениях, в тех ли занятиях и трудах должна была протекать вся иноческая жизнь и по уставу св. Василия Великого?

В одном из своих Слов о подвижничестве св. Василий дает инокам такое наставление: «Вся жизнь да будет лучше временем молитвы».[569] Отсюда мы можем заключить, что в основе всей внутренней жизни иноков Понтийской общины лежала молитва, как это действительно и было на самом деле. Но вместе с этим мы встречаем в правилах св. Василия предписания также и о том, чтобы иноческая жизнь, кроме молитвы, проходила в созерцании [570] и богомыслии, в общих беседах [571] и физических трудах.[572] И все эти занятия должны были служить для иноков, так же, как и молитва, главнейшим времяпрепровождением.

Вот как проходило время в Понтийской общине между занятиями, по предписанию св. Василия Великого.

Хотя молитва и должна быть постоянным занятием иноков, по слову Апостола: непрестанно молитеся (1 Фес. 5:18),[573] однако для нее назначены в уставе и определенные часы дня. Иноки, по уставу св. Василия, должны были собираться для молитвы и псалмопения семь раз в сутки, на основании слов Священного Писания: седмирицею днем хвалих Тя о судьбах правды Твоея (Пс. 118:164). Прежде всего, иноки должны были совершать молитву в полночь, по примеру святых – пророка Давида, св. апостола Павла и других.[574] Молитвой же иноки должны были встречать и первые лучи восходящего солнца, чтобы первые движения души и ума посвятить Богу. То же иноки должны были делать вечером и в полдень.[575] Но особенно они посвящали молитве те часы дня, которые ознаменованы были различными знаменательными и дорогими для христианина событиями в истории христианской Церкви. Так, в молитве проводили они третий час дня, ознаменованный в истории Церкви сошествием Святого Духа на апостолов. На молитве же заставали иноков шестой час, напоминающий верующему крестные страдания Спасителя, и девятый, напоминающий крестную смерть Божественного Искупителя.[576] Скудная трапеза их среди дня предварялась и сопровождалась общими благодарственными молитвами. Молитвой же иноки заканчивали проведенный день, когда склонялись ко сну на свое убогое ложе.[577] Во все указанные часы молитва и псалмопение каждый раз сменялись одна другим, чтобы не утомить пустынников однообразием. «Рассуждаю, что разность и разнообразие молитв и псалмопений в установленные часы полезны по той причине, что единообразием душа нередко приводится в какое-то равнодушие и рассеяние, а переменою и разнообразием псалмопения и чтения в каждый час вожделение ее приобретает новые силы, и трезвенность обновляется».[578] Молитва и псалмопение, как и в Тавеннских монастырях, совершались иноками поочередно, чтобы при множестве достойных постоянно соблюдалось благочиние и чтобы самое дело это не почиталось маловажным и безразличным.[579]

Другим важнейшим занятием иноков было созерцание или богомыслие. По уставу св. Василия, мысль о Боге должна быть постоянно присуща подвижнику – молчит ли он или говорит, делает что или не делает. Цель такого постоянного созерцания или сосредоточения мыслей на главном предмете нашей любви – Боге – та, по словам святого отца, чтобы душа постоянно утверждалась в трезвенности и приличных действованиях, упражняла свою нравственность в том, что правильно, справедливо, благопристойно и мирно.[580] «А как скоро [душа] прекратит размышление и перестанет углубляться в надлежащие созерцания, – говорит он далее, – тогда восставшие телесные страсти, как бесчинные и наглые псы, над которыми нет надсмотрщика, начинают сильно лаять на душу, и каждая страсть усиливается всячески истерзать ее, отделяя себе часть жизненной ее силы».[581] Чтобы созерцание лучше достигало своей цели, Василий Великий дает общее правило, чтобы непременно каждый из братии посвящал несколько часов в день уединенному размышлению о Боге.[582]

В промежутки между часами общих молитв и псалмопений