Холодные звезды (сборник) - Сергей Лукьяненко

Я отвел его руки от лица, посмотрел в глаза старика.

– Я люблю тебя, деда, – сказал я. – А Россию я тоже люблю. И Землю. Но это – дальше. Не плачь, пожалуйста. Сейчас Данилов с Машей вернутся…

Невольно посмотрев на люк в шлюзовую камеру, я вздрогнул. Там, сцепившись за руки, висели Маша и Данилов. Рядом с ними парил счетчик.

Давно так висят…

– Петр, начните реанимацию челнока, – сказал Данилов. И добавил: – Пожалуйста.

Я кивнул, не произнося ни слова. Плевать, что они слышали, а что нет. Главное, что дед еще плачет, промакивая слезы рукавом.

– Я мог бы сказать что-то, подобающее ситуации, – прошелестел счетчик. – И это прозвучало бы правдоподобно. Но я промолчу, ибо на самом деле не испытываю никаких значительных эмоций.

– Понимаю, – сказал я. – Вот поэтому мы сильнее вас, ящерка. Потому что всегда испытываем эмоции. К месту они или нет.

Рептилоид щелкнул челюстями.

– Я надеюсь, что в отношении нас эмоции человечества будут положительны, – сказал он. Почти просительно сказал.

– Это зависит от того, заслужите ли вы нашу любовь, – ответил я. – Но пока у вас есть шанс.

Челнок ожил.

В топливные элементы вернулась энергия, в компьютеры – полетные программы. Мы реанимировали корабль дружно и молча. Земля была далеко, двенадцать с хвостиком световых лет. И все корабли Земли, прекрасно зная эту дистанцию, никогда не сумеют нас найти.

Главное – направление. Это как в жизни: быстро понимаешь, как далеко может пойти человек, но никогда не знаешь, какой путь он изберет.

Оказывается, угнать звездолет – очень просто. Когда все системы начали функционировать в штатном режиме и мы вернулись по креслам – болтаться без опоры не самое приятное занятие, вопреки расхожему мнению, – Данилов с едва уловимым смущением сказал, прячась за деловым тоном:

– Мария, я должен тебя проинструктировать о пользовании туалетом…

– Спасибо, я очень подробно изучила документацию, – ответила девушка.

– Хорошо… женские насадки должны быть в контейнере над санитарным блоком.

– Я найду.

Она даже не покраснела. Нет, молодец Маша. Ей бы чуть-чуть женственности ко всем имеющимся достоинствам…

– Может быть, тогда перейдем к делам? – спросил дед. Оглядел всех, удовлетворенно кивнул. – Мы с Петей извиняемся за свою слабость… но у нас всплыли старые проблемы. Простите. Давайте теперь заниматься тем, ради чего мы стали преступниками.

– Я мечтаю об этом, – сказал Данилов.

Не сговариваясь, мы посмотрели на рептилоида.

– Уже пора? – поинтересовался счетчик.

– Давно пора вообще-то, – заметил дед. – Прежде чем мы отправимся на встречу с алари, я хотел бы выслушать историю. Ту гипотетическую историю, которая сорвала нас с Земли.

Счетчик и сейчас еще колебался. Словно не понимал, что все пути к отступлению нам отрезаны, что мы уже преданы анафеме и попали под статью «Преступление против Человечества».

– Карел, мы проявили максимум уступчивости, – сказал дед. – Не находишь?

– Хорошо…

Рептилоид поплыл от своего кресла к пульту первого пилота. Видимо, он выбрал его из-за наиболее крупного дисплея; когда чешуйчатая лапа коснулась панелей, экран засветился молочно-белым светом.

– Я буду рассказывать и показывать, – сказал счетчик. – Это не очень сложно. Но, поскольку я не могу контролировать процесс вывода зрительной информации, предупредите меня, если изображение станет неразборчивым. Теперь – проверка… Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!

Экран последовательно сменил семь цветов спектра.

– Ты умнее японского видеомагнитофона, – отвесил сомнительный комплимент Данилов.

– Большой круг, маленький круг, большой квадрат, буква А, цифра 7…

– Все нормально, – подтвердил дед. – Для существа, не умеющего воспринимать телеизображение, ты безупречен.

– Тогда я начинаю, – сказал рептилоид. – Вернемся на двенадцать земных суток назад…

Экран залила темнота. Черная ночь космоса с искрами звезд. Видел ли когда-то счетчик то, что демонстрировал нам? Или просто реконструировал события, снисходя к человеческому стремлению увидеть все собственными глазами?

– Красно-фиолетовая эскадра алари является независимой боевой единицей, – сообщил Карел. – Согласно решениям Конклава, она патрулирует более тридцати секторов Галактики, однако не подчиняется какой-либо из Сильных рас. Это очень большая удача!

В темноте экрана возникли белые точки. Увеличиваясь, на нас поплыли корабли эскадры. Крейсеры – слишком знакомые мне диски, россыпи истребителей – маленькие шары, какие-то незнакомые типы кораблей – все простых форм, все изящные и функциональные.

Неужели счетчик решил прогнать перед нами все корабли эскадры? Это займет полчаса, не меньше!

– В данный момент в красно-фиолетовой эскадре алари насчитывается лишь шестьдесят семь процентов первоначального состава, – сухо сообщил счетчик.

– Эскадра была полной? – быстро уточнил Данилов.

– Да.

Ничего себе!

Алари ухитрились за двенадцать дней потерять сорок с лишним кораблей!

Кто бы ни перешел им дорогу – он задал грызунам хорошую трепку!

– Основные потери – малые истребители, – сказал счетчик. – Однако и два крейсера перестали существовать. А сейчас вы увидите флагман.

Я присвистнул, когда на экране возник корабль. Он тоже имел форму диска, как и обычные крейсеры. Но, если память не подводит, этот диск – пятикилометрового диаметра. Сотрудникам СКОБы останется только застрелиться, если такой корабль решится напасть на Землю.

Однако этому флагману долго не придется думать об атаках.

В центре диска зияла пробоина. Да, самая настоящая пробоина, сквозь которую светили звезды. Края диска, которые должны были быть идеально ровными, потекли, обвисли бахромой. Однажды в детстве я случайно оставил на солнце древнюю грампластинку из дедовой коллекции. Она нагрелась, и черная пластмасса оплыла по краям именно так.

Но ведь на экране – не диск из винила!

– Какая нужна мощность, чтобы причинить такие разрушения? – спросил дед.

– Не в мощности дело, раса, придумавшая джампер, должна это понимать, – съехидничал счетчик. – Но здесь энергия была большая. Полагаю, торпп не смог бы ее поглотить.

Надо же. А я думал, что раса Сильных, живущая в фотосфере звезд, абсолютно неуязвима.

– Дальше! – велел дед. Глаза у него горели. Наконец-то он убедился, что в космосе есть сила, способная ужаснуть Конклав!