Смертный и богиня - Юрий Иванович

Из тех семи, что пятились, один бегло осмотрел двор и сделал не совсем правильные выводы:

– Нас окружили! Лейтенант убит! Отходим к служебному входу!

И все семеро довольно дружной, организованной кучкой стали смещаться в нужную сторону. При этом они успели подхватить свои копья и копья своих погибших товарищей, стоявшие возле стены, и теперь представляли собой ежа, ощетинившегося смертельными наконечниками.

Разгорячённые боем рыцари не стали их преследовать. Новые силы и новый расклад их явно озадачил. Так и замерли на крыльце, готовые в любой момент отпрянуть внутрь здания.

Глядя на них, и группа отступающих замерла на месте. После чего оттуда послышался негодующий голос:

– А где остальные? Он ведь один!..

И тут сверху раздался женский голос. Маркиза Рейна старалась изо всех сил, чтобы её слова звучали громко, властно и с надлежащим пафосом. Да и усиливающий звук артефакт помогал ей в этом:

– Да! Он один! Но мне, Азнаре Милосердной, и одного ангела-хранителя хватит, чтобы уничтожить по всему Аверсу всех моих недоброжелателей! Поэтому приказываю: бросить оружие и стать на колени! Иначе – смерть!

То ли шесть рыцарей трусливей оказались, то ли сообразительней, но они вполне послушно и слаженно опустились на одно колено. Тогда как всадники с копьями проигнорировали приказ, начав опять сдвигаться в сторону служебного входа в здание.

Вот после этого их и накрыло! Вначале словом:

– Умрите! – а потом и огненным шаром.

Дистанция, конечно, считалась максимальная для сжигания такой большой группы, но всё равно получилось до одури драматично и жутко. Все семеро солдат герцога Санутана умерли в одно мгновение, оказавшись в огненном аду. Даже крикнуть никто не успел. Так и свалились наземь обугленными, тлеющими тушками, не выпуская из скрюченных рук копий и щитов. Жаром от вспышки достало даже до Труммера, а рыцари на парадном крыльце непроизвольно прикрыли лица локтями.

Но именно их руки привлекли внимание разозлённой покровительницы ордена азнарианок:

– Почему вы не бросили оружие? Желаете той же участи, что и подельники банды герцога Ирга Санутана?

Пока рыцари несколько недоумённо переглядывались между собой, Поль прикидывал: досадовать ему или радоваться. Вроде как использование девушкой половины атакующей силы второго блока – несколько опрометчивое и поспешное решение. Семь пуль а'перв оценивал гораздо дешевле. Зато психологический эффект, пусть и на малое количество публики это, несомненно, произвело. Тем более такой публики, которая, кажется, верит в Милосердную и готова смириться перед ней.

Хотя о явном смирении речи не шло. Потому что рыцари оружие так и не кинули, а один из них, чуть ли не преклонного возраста старик, дерзнул отвечать громко и нагло. Рассмотреть девушку целиком он не мог, зато голову в окне видел вполне отчётливо. К ней и обращался:

– Если ты и в самом деле Азнара Милосердная, то должна помнить дарованные тобой привилегии вольному рыцарству!

– Ну да, я помню ваше право становиться только на одно колено и всегда оставаться при оружии, – заявила Аза. Тогда как Поль подумал с ревностью: «И когда ей только мадам Дутте успела такие детали пересказать?» – Но чем вы докажете свою принадлежность к вольным рыцарям? Тем более оказавшись в стенах этой разграбленной и осквернённой святыни?

– Доказать довольно сложно, разве что мы огласим наш древний девиз, который для нас свят. Братья… – обратился старик к своим товарищам, и уже все шестеро рявкнули: – Мы – сила, защищающая гарантов мира и покоя: женщин и детей!

Непонятно, чем руководствовалась двойник дэмы при своём решении, но она поверила рыцарям:

– Встаньте! Вы достойны моей милости! И я вижу среди вас раненых, которых сейчас вылечу. Подойдите к башне…

– Прости, Милосердная, но мы и так выкарабкаемся, – возразил лидер группы. – А вот два наших товарища при смерти. Вот если бы…

– Несите их немедленно сюда! – уже на бегу приказала Аза, скрываясь из створа окна. И настолько быстро оказалась во дворе, что Полю показалось: она не иначе как слетела по крутой, неудобной лестнице.

Но сейчас он скорей переживал за безопасность напарницы, чем о её чрезмерной ловкости. Поэтому сместился ближе к воротам и, пользуясь отсутствием рыцарей, бросившихся внутрь обители, заявил девушке:

– Не смей двигаться дальше! Стой, где стоишь! Иначе я не смогу одновременно прикрывать тебя и посматривать через ворота на дорогу.

Она глянула на него сердито и с каким-то неуместным раздражением, но всё-таки послушалась. Хотя от хорошо расслышанного ворчания не удержалась:

– Раскомандовался тут!.. Буду просить дэму, чтобы меня старшей в миссии назначила…

А там и пора пришла ей запускать в действие первый магический блок, ответствующий за исцеления. Как по мнению Поля, то один раненый уже мог считаться покойником. Его, конечно, стянули вместе какими-то бинтами и рубашками, но разрубленное плечо и торчащие наружу поломанные рёбра утверждали лучше всякого диагноза: конвульсии у этого человека уже предсмертные. Конечно, а'перв лично видел, как дэм Прогрессор оживил Ласку, выдёргивая её практически из мира мёртвых. Но то действовал властелин! Тогда как некий блок артефактов и непонятных устройств вряд ли сможет заменить живое божество. На месте Азы лучше было сразу отказаться от попытки реанимировать умершего (практически!) человека.

Но она в сторону своего ангела даже не глянула. И уж его ужимки и гримасы точно не собиралась замечать. Попросту присела над уложенным у её ног рыцарем и стала действовать. Да и ещё и приказала таким тоном, что ослушаться её никто из воинов вольного рыцарства не осмелился:

– Отвернитесь! В этом нет ничего приятного!

Только вот Труммер и не подумал это сделать. Он-то ведь прекрасно знал, кто покровительница на самом деле, и понимал, что приказ его не касается. Потому и пялился. Потому и дивился, даже забыв поглядывать в сторону дороги.

Когда Бенджамин Надариэль спасал от смерти сестричку, парень не видел, как творилось то действо собственными глазами. Ибо девочка лежала у него на плечах. Но там даже боковым зрением не удалось заметить облака из белых поблескивающих снежинок, которые вдруг накрыли всё тело раненого рыцаря. Потом они тут же вскипели, превращаясь в пар. При этом раздался треск ломающихся костей и натужный стон, исторгаемый порубленным телом. Что конкретно творилось в парý, рассмотреть не удалось, но когда он исчез, смешался с окружающим воздухом, бледный, покрытый испариной мужчина уже дышал свободно, равномерно. Страшных ран под запёкшимися потоками крови и импровизированными бинтами рассмотреть не получалось, но уж оголённые кости и поломанные рёбра явно наружу не торчали.

– Снимите с него все повязки и смойте кровь! – приказала покровительница. Тут же перешла ко второму, тяжело раненному рыцарю: – Ну, этот и так бы выжил… если бы не потеря крови и начавшееся заражение… Ничего, сейчас поставим на ноги!