Искушение сирены - Тесса Дэр

Его взгляд на мгновение метнулся к Софии, но столь же быстро он отвел его. Если даже он и заметил отчаянную мольбу в ее глазах, то виду не подал. Она содрогнулась, осознав значение этого отвергающего взгляда. Что бы она для него ни значила, она была меньше, чем жена. И он никогда не позволит ей стать чем-то большим. Ради нее он не станет беречь свою жизнь.

«Я не хочу вас».

Что-то внутри ее надломилось. София крепко обхватила себя руками, словно могла сложить отколовшиеся кусочки души.

Грей повернулся к брату:

— Как только мы поднимемся на борт, отходите, слышишь? Мы подадим сигнал, как только все прояснится.

Он переместил вес тела на веревку, мощные мускулы его рук и спины натянулись, напряглись по швам его влажной рубашки.

— «Афродита» в твоих руках, Джосс. Позаботься о ней ради меня.

— Да, я обещаю. — Они обменялись понимающими взглядами. — И о девушке я тоже позабочусь.

Каблуки Грея гулко грохнули по палубе «Кестрела», Как только трое остальных перебрались через фальшборт судна, он начал отдавать приказы. Его громоподобный голос перекрывал рев ветра.

— О'Ши, встань к штурвалу. Держи курс прямо на глаз шторма и ни румба в сторону, иначе эта посудина завалится набок, прежде чем мы доберемся до места возникновения пожара.

Ирландец кивнул и побежал к штурвалу.

Грей посмотрел на Леви:

— Найди топоры и начинай рубить грот-мачту, я к тебе присоединюсь.

Отослав матросов, Грей посмотрел наверх. На фоне свинцовых, почти черных туч ярко светилось раздуваемое ветром пламя. Огонь спускался все ниже и уже охватил почти половину мачты. При таком дьявольском ветре пламя уже через несколько минут может добраться до палубы. Нельзя терять ни секунды.

— Я буду рубить вместе с Леви. — Дейви встал рядом с ним. — Я сильный.

— Нет. — Грей огляделся. Где же эти чертовы топоры? — Осмотри корабль. Есть ли огонь в трюме? Поищи раненых или тех, кто оказался в западне. Найдешь что-нибудь легковоспламеняющееся — алкоголь, порох, корпию — тотчас выбрасывай за борт.

Парень кивнул, лицо было бледным, но решительным.

— Да, капитан. — Дейви поспешил к люку.

Грей торопливо направился к грот-мачте. Под его сапогами хрустнуло что-то металлическое. Он посмотрел вниз. Гвозди. Погнутые, сплавленные, искривленные, словно корни деревьев. Господи, он ведь слышал подобных ударах молнии, которые вырывали гвозди из тела мачты и, словно шрапнелью, обстреливали корабль, но за все годы плаваний ему никогда не доводилось видеть ничего подобного.

Бесформенный кусок все еще дымящегося металла подкатился к его ногам и остановился. Грей пнул ногой округлую форму.

— А это что такое, черт возьми?

— Похоже, корабельная рында.

Грей резко вскинул голову и увидел, что перед ним стоят двое измазанных сажей матросов «Кестрела».

— Что нам делать? — спросил тот, что был пониже. Оборванная одежда свисала с их сухопарых тел, а руки были черны от дегтя и сажи. Резкий запах паленых волос ударил Грею в нос.

— Где ваш капитан? И где, черт возьми, у вас топоры?

— Капитан, — ответил один из матросов, — возможно, накачивается ромом в своей каюте. А может, мерзавец уже мертв, но вряд ли нам так повезло.

— А топоры… — Высокий кивком показал на фальшборт, у которого в специальных гнездах стояли топорища, но сами лезвия топоров в беспорядке валялись на палубе — молния сорвала их с рукояток, некоторые даже оплавились от адского жара небесного огня. В общем, эти куски железа теперь ни на что не годились. Грей выругался. Из камбуза торопливо вышел Леви, в одной руке у него было что-то вроде тесака для рубки мяса, а в другой длинный нож для разделки рыбы. Грей чуть было не расхохотался — похоже, им придется валить мачту тесаком кока.

Не говоря ни слова, Леви подал ему нож и атаковал грот-мачту.

Что ж, придется попытаться.

Грей подбежал к вантам и, на все лады костеря шторм, молнию и ни в чем не повинный корабль длинным острым ножом начал пилить толстые канаты, крепившие мачту к корпусу корабля. Если каким-то чудом Леви удастся перерубить грот-мачту, она не сможет упасть, пока цела оснастка. Матросы «Кестрела» достали свои ножи и начали помогать Грею. Несмотря на ветер и мелкие холодные брызги, Грей быстро вспотел от непомерного напряжения. Пот струился по его лбу, заливал глаза, и ему приходилось отрываться от работы и утираться рукавом рубахи. Наконец, приноровившись, он перестал пилить ванты и, вкладывая в удар всю свою силу, начал рубить их.

— Сколько осталось в живых? — проревел он, кромсая очередной канат. Еще один сильный удар. — Много погибших?

— Нас всего одиннадцать. Пятеро были на полубаке. Не знаю, что с ними. На палубе двое мертвых. И есть раненые.

— Какой груз в трюме? — Натянутый, как струна, канат спружинил под его ударом, и острая боль пронзила локоть.

— Ром! — Хватаясь за снасти, к ним подбежал Дейви, прижимая к груди небольшой бочонок с порохом. Грей застыл с занесенной для очередного удара рукой и вопросительно уставился на парня. На лице мальчишки отпечатался ужас. — Там ром, Сэр. Трюм набит под завязку, и…

Дейви споткнулся о бухту каната и уронил бочонок. Грей увидел, как тот покатился по палубе, оставляя за собой тонкую полоску пороха. Ну просто замечательно!

Грей остервенело рубанул по толстому пеньковому крепежу, страх придал ему сил.

— Внизу есть огонь?

— Я не увидел. Но там раненые. Один из них… — Дейви сглотнул, явно стараясь прогнать рвотный позыв, — сильно обгорел.

— Шлюпки? — Грей посмотрел на матросов.

— Только одна.

Когда огонь перекинулся на грот-марсель и тот загорелся, словно сухой лист, их обдало горячей волной. Грей осмотрел углубление, вырубленное в грот-мачте. Несмотря на всю свою силу, Леви удалось углубиться в дерево лишь на пару дюймов. Потребуется слишком много времени, чтобы свалить эту многослойную махину. К тому времени языки пламени опустятся слишком низко. Огонь доберется до палубы, зажжет порох, дойдет до трюма, заполненного ромом, и весь корабль взорвется.

«Будь оно все проклято!»

— Капитан?

В это самое мгновение Грей понял несколько вещей. Он понял, что теперь действительно является капитаном этого Богом забытого корабля и должен оставаться на нем до конца. Он понял, что может спасти только часть людей, если повезет и удастся спустить на воду шлюпки, прежде чем загорится ром. И он понял, что если не сумеет спасти всех, то не сможет потом жить с этим.

А это означало, что жить он не будет. Он никогда не вернется на «Афродиту». Не вернется к своему делу, к своей семье. Не вернется к ней.