Чёрные сердца - Александр Амзирес

тебя. Им отвратно ощущать на себе это твоё отражение.

Эклипсо молча смотрела на суккуба, смотрящую на неё из зеркальной глади. Слёзы на её щеках давно высохли, и больше просто не выделялись.

– Утопи эту тварь, дочь моя! Избавь меня от этого чёрного пятна! Избавься от неё! Милосердное озеро примет её, несмотря на отвращение!

* * *

Ладонь Эйко хрустела в пасти алтаря. Сил на крик от боли уже не было, поэтому она тихо завывала, стоя на коленях перед статуей, и скармливая ей саму себя.

При появлении маленькой змеи, покрытой золотистыми чешуйками, алтарь лишь возмущённо фыркнул, но продолжил своё занятие, чавкая и тараща янтарные глаза.

– Эйко, – раздался спокойный, глубокий голос змеи. – Ты вольна делать то, что считаешь нужным. Вольна делать то, что считаешь правильным.

Змейка приподнялась и прислонила свою мордочку прямо к уху суккуба:

– Никто не в праве осуждать тебя. Ни в этом мире, ни в других.

Раздвоенный язычок коснулся кожи Эйко:

– Всё, что ты видишь здесь. Всё, что ощущаешь здесь. Всё это лишь иллюзия.

Алтарь, добравшийся уже до локтя суккуба, издал чавкающий смешок.

– Твои слёзы, твоя боль, твои кошмары. Оставь их здесь, во тьме этого леса. Пусть пожирают сами себя, – продолжала змейка.

– Я…, – Эйко с трудом выдавливала слова, сквозь боль. – Я не могу. Оно держит меня. Так крепко.

– Прикоснись ко мне, Эйко, – лился спокойный голос у её уха. – Следуй за этой нитью. Она выведет тебя к тебе самой.

Свободной, дрожащей рукой, суккуб прикоснулась к змейке, ощущая прохладную, твёрдую кожу.

– Крепче, Эйко, – продолжал голос. – Держись крепче.

Остатки её плоти остались в пасти алтаря, но ей было уже всё равно.

* * *

Эклипсо видела пузырьки воздуха, суетливо устремляющиеся вверх. Тень крепко удерживала её голову под водой, поэтому силы постепенно начинали оставлять суккуба.

Сквозь толщу воды голос тени звучал отдалённо и приглушено.

– Так или иначе, но ты избавишься от неё! Я избавлю тебя от неё! Даже если тебе самой придётся захлебнуться до смерти.

– «Захлебнуться до смерти»! А-ха, ха, ха, ха!

Голова гудела, лёгкие разрывались, но краем глаза Эклипсо всё же заметила какой-то золотистый отблеск. Затем она ощутила прикосновение чего-то мягкого и тонкого к своему уху.

– Кто в праве решать твою судьбу, кроме тебя самой, Эклипсо? – раздался голос в голове. – Кто в праве решать за тебя, с кем тебе быть, а с кем нет?

Суккуб удивлённо нахмурилась. Она хотела было что-то ответить, но вода сразу же наполнила её рот, а затем и лёгкие. Эклипсо ощутила приступ кашля, разрывающий всё внутри.

– Кто в праве создавать условия иллюзорного мира, кроме его создателя? – продолжал голос змейки.

– Кто это там, дочь моя? – грохотал голос тени. – Один из твоих клиентов? Или одна из твоих блядских сестёр?

– Твой отец, Эклипсо, разве он был таким? – спокойно произнесла змейка. – Разве он позволил бы себе такое обращение с тобой?

Какие-то струнки затронулись этими словами в душе Эклипсо.

– Прикоснись ко мне, Эклипсо, – голос затихал. – Следуй за направляющей нитью.

Суккуб вслепую нащупала рукой нитевидное тело змейки, извивающейся рядом с ней.

– Мрак пусть остаётся во мраке. Держись крепко, Эклипсо.

* * *

Оставив боль, страх, и липкий мрак ночного леса позади, сёстры неслись навстречу свету, крепко ухватившись за золотистую нить. Они ощущали радостное спокойствие, вновь найдя друг друга в этом безумии.

* * *

– Что это было? – голова Эклипсо всё ещё гудела, но главное, что она пришла в себя.

– Отряд Стражей привнёс слишком большую концентрацию негативной энергии в твой иллюзорный мир, – ответил Никто. – Поэтому ты чуть не поддалась, чуть не утонула, в своих собственных страхах.

– Чуть не утонула, – задумчиво повторила Эйко.

– Твои переживания беспочвенны, Эйко, – произнёс Никто, в очередной раз заставив сестёр удивиться тому, как легко ему удавалось различать их. – Эклипсо никогда не сделала бы этого с тобой, даже если бы могла.

Сёстры молчали. Впрочем, что можно было ответить на нечто подобное?

– Мои братья и сёстры полны ненависти теперь, – нарушила тишину Арексис, уводя разговор в другое русло. – Теперь нам очень трудно будет достучаться до них.

– У нас нет другого выхода, Арексис, – ответил Никто. – Если мы не подготовим их к следующему налёту, они погибнут. А этот налёт неизбежно будет, Стражи не отступят.

– Почему ты так переживаешь о жизнях тех, кто хотел тебя убить? – спросила «истинная», и сёстры молчаливо поддержали этот вопрос.

– Я вовсе не переживаю о них, Арексис. К тому же, убивать они вовсе не хотели. Ваш народ убивает вынужденно, а демоны убивают ради развлечения.

* * *

Зар стоял на «вышке» и смотрел вдаль. Если раньше задачей дозорного являлось изучение горизонта, то сейчас «истинный» пытливо всматривался в облачную даль неба. Его плечо ещё кровоточило временами, но кости были целы, и это было самое главное.

«Истинные» не знали, что делать дальше, что делать в случае нового нападения. Пока они лишь делали то, что могли. То, что позволяли их знания. А знали они о Стражах ровным счётом ничего.

Некоторые были уверенны в том, что нужно уходить в другое место. Другие, даже несмотря на кочевой образ жизни, настаивали на том, что нельзя покидать это место, уже ставшее для них домом. Оно и правда было довольно удобным, с нескольких сторон скрытое валунами от ветров и бурь.

Зар думал о своей слепой сестре. С грустью размышлял о её последних словах, обращённых в его сторону. О его молчании в ответ.

Где она была теперь? В каких мирах?

Он вздохнул и собирался уже было сменяться на своём посту, когда заметил что-то вдали. Сперва он подумал, что усталость от бессонницы уже пробуждает галлюцинации в голове. Однако, всё же присмотревшись повнимательней, Зар почувствовал холодок, пробежавший по телу.

«Неужели опять?», – подумал он, глядя на тёмно-красную фигуру вдалеке, одиноко стоящую посреди пустошей, и совершенно не пытавшуюся скрыть своё присутствие. «Так скоро, без всякой передышки».

Он всегда знал, что новая встреча с крылатыми убийцами неизбежна. Всегда чувствовал, что это вновь произойдёт однажды. Но он не думал, что это произойдёт настолько быстро. Надеялся, что судьба отдалит эту встречу.

Совладав с собой, он решительно схватил длинное, костяное устройство, и затрубил тревогу.

Это окончательно выветрило из его головы все сомнения и волнения, оставив лишь холодную решимость.

* * *

Услышав звуки тревожных труб, раздающиеся из поселения, Никто приподнял голову, и втянул тёплый воздух, широко раздвинув ноздри. Теперь сама Пустошь должна была решить дальнейшую судьбу существ, оказавшихся вместе в этом месте. В этом