Тайны ордена - Артем Каменистый

— Не думаю, что он согласится.

— Я о том же. Без крови не обойтись. Попробую бесшумно.

— Бесшумно? Ну-ну. Стойте уже здесь все, я сам.

Нам ничего не оставалось, как остаться на месте, наблюдая из мрака под стеной казармы, как Оги, пьяно пошатываясь, направляется прямиком к нужному нам месту. Часовой при его приближении все более вытягивался в струну, очевидно, подозревая, что это подвыпивший офицер с проверкой заявился. Но на последних шагах резко расслабился, да и мафиози выдал себя заплетающимся голосом со все тем же акцентом:

— Брат! Тебе здравствуй большое! Скажи, тут жить мой дорогой земляк Имьтюррак?

— Верблюд облезлый твой земляк! Пошел вон!

Оги почти без фальши оступился, неловко замахал руками, уже падая, отчаянно просеменил вперед, ухватил не успевшего отшатнуться часового за шею, после чего завалились оба. Причем вор каким-то хитрым образом ухитрился оказаться сверху.

— Брат! Прости! Ох, стукнулся ты больно как! Прости! Давай сюда, за угол, тут солома мягкий, хороший, отдыхать ты будешь чуть.

Со стороны сценка так себе, я бы на месте свидетелей насторожился, уж очень характерно сучил ногами несчастный часовой, особенно когда его потащили за угол. Такое впечатление, будто ему глотку перерезали. Однако ночь темна, зрителей не видать, так что бездарную игру актеров не оценили. Стоило парочке исчезнуть из круга, освещаемого закрепленным на стене факелом, как они будто сгинули.

Один точно, а вот второй быстро вернулся к нам.

— Порядок, без шума обошлось.

— Отлично сработали.

— Да так… вспомнил молодость.

Должно быть весьма необычная была молодость у нашего Оги.

Первым делом убрали факел. Не совсем, переместили его в другое место, за угол. Это на случай, если кто — то из часовых на стене удивится исчезновению привычного источника освещения. Один из мордоворотов встал на место убитого солдата, старательно его изображая. Рост повыше, конечно, да и плечи куда шире, но кто там издали ночью будет разбираться. Одна опасность — какому-нибудь офицеру может прийти в голову устроить дотошный обход. Но такое практикуется главным образом в военное время, а сейчас шансы нарваться невелики. Слишком много мы делаем допущений, а русское авось не резиновое, как бы не лопнуло…

— Закрыто, — буркнул Тук, попытавшись потянуть дверь на себя. Оги, молча его отодвинув, осмотрел створку, покачал головой:

— Замочной скважины нет. Засов это, задвинут изнутри. Там кто-то есть, и вы мне об этом ничего не сказали.

После этих слов я уставился на Чедара, а он, гад, лишь плечами пожал:

— Я не могу видеть все помещения, но в том, где лежит нужная нам вещь, никого нет. В других может оказаться кто угодно.

— И вы говорите это только сейчас?!

— Могу вообще молчать, если не нравятся мои слова. К чему все эти переживания? Часового убрали бесшумно, справитесь и с остальным, я уверен в вас.

Я, признаться, понятия не имел, каким образом можно бесшумно справиться с весьма основательной дверью. Но, на счастье, со мной были люди, которых такая проблема никогда не ставила в тупик. Оги обернулся к одному молчаливому мордовороту, тот, что-то поняв по одному лишь взгляду, снял с пояса позвякивающий мешочек, протянул. Старший мафиози вытащил из него тонкую пластину, с виду костяную, и брусок из темного металла. Последний немедленно прижал к двери, поводил, с довольным видом сообщил:

— Засов железный.

Понятно — просто магнит. Здешние к сожалению не столь сильны, чтобы поднять железный засов через дощатую преграду, но у вора на этот счет было иное мнение. Сунув пластину между створкой и косяком, он начал совершать ею ритмичные движения, а бруском так же ритмично проводил по горизонтали, в конце движения отрывая его от поверхности двери.

Я быстро понял, в чем тут дело. Оги непрерывно расшатывал полосу засова, а магнитная сила в благоприятные моменты хоть на чуть-чуть, но сдвигала ее в нужном направлении. Процесс небыстрый, но если засов не застрянет где-нибудь по пути, то рано или поздно дверь откроется.

Очень продуманно. Тонкая костяная пластинка при контакте с металлом почти не вызывает звонкие звуки. Так что основной шум будет возникать от движения полосы засова, но оно столь медленное, что уже в нескольких шагах ничего не различишь.

Надо взять себе на вооружение. С такой веселой жизнью может еще где-нибудь пригодиться.

— Эх молодость-молодость, — печально вздохнул далеко не старый Оги и сообщил: — Готово.

Вот он, долгожданный момент истины. Лишь дверная створка отделяет меня от того, ради чего я пошел на все это безумие. И за ней скрывается крохотный мирок, принадлежащий зловещим серым жрецам. И кто-то из них может быть не спустился вниз. И не факт, что это человек. Может повстречаться и тварь в захваченном теле, или нечто не менее неприятное.

С них станется…

Неудивительно, что никто не торопился делать первые шаги. Пришлось взяться самому, ведь как ни крутись, шансов выжить при внезапной атаке у меня побольше чем у других.

Никто не прыгнул на меня из-за приоткрывшейся створки. Впереди открылся пустой короткий коридор скудно освещаемый крошечным пламенем одинокого фонаря. Четыре дверных проема, но двери устроены лишь в двух, окон нет вообще. Стараясь ступать как можно осторожнее, заглянул в первую комнату слева. Здесь было совсем уж темно, и лишь годами развиваемые способности измененного тела позволили разглядеть обстановку: длинный стол, несколько грубых табуретов, на стене полки с деревянной посудой. Очевидно, трапезная.

Серое жречество не гонялось за показной роскошью, так что обстановка очень даже в их стиле.

В следующей незапертой комнате было поинтереснее. Тоже стол, но куда более скромных габаритов, почти квадратный; полки вдоль стен со свитками и толстенными книгами, пачками писчих листов, письменными принадлежностями. И три кресла, в одном из которых сидел человек в сером одеянии. С порога я мог рассмотреть лишь верхнюю часть головы и правую руку с частью плеча, но этого вполне хватило, чтобы заподозрить в незнакомце темного жреца.

Так вот кто закрывал дверь на засов. Ну сейчас ты поплатишься за свою глухоту.

Меня опередил Оги. Бесшумной крадущейся походкой кота, заприметившего беспечную мышку, он подкрался к креслу, быстро провел рукой, на миг продемонстрировав чем-то затемненное лезвие короткого ножа. Мне в жизни доводилось видеть не самые приятные вещи и я не сомневался, что этим ловким ударом он от уха до духа перехватил горло жреца. После такого живут недолго, а шок и скорость кровопотери таковы, что даже самые стойкие валятся с ног через несколько мгновений. К тому же очень удобно для таких ситуация как наша: перерезанная глотка не позволяет поднять тревогу.

В общем, это было далеко не первое перерезанное горло в моей богатой на событии жизни, и до сих пор я ни разу не видел, чтобы человек, получивший такую рану, вставал как ни бывало и неспешно разворачивался. Надежное успокоительное средство.