Кносское проклятие - Дмитрий Петров

Ашот кивнул, встал со своего табурета и подошел ко мне. Стоя он казался совсем маленьким: со спины его можно было бы принять за ребенка. Взяв деньги, он сунул пачку к себе в задний карман джинсов и впервые за всю беседу улыбнулся.

— А расписка? — внезапно, словно проснувшись, спросила по-русски Зоя, поворачиваясь ко мне. — Ты не будешь брать у него расписку? Все-таки тысяча евро…

Я отрицательно покачал головой.

— Ты вообще веришь в то, что он способен как-то нам помочь? — с сомнением продолжила Зоя, выразительно обводя глазами пустую комнату с развешанными рисунками. — Ты уверен, что мы обратились по адресу?

— Думаю, все будет нормально, — сдержанно отозвался я, покосившись на Ашота, стоявшего рядом.

Он молча смотрел на нас немигающими шоколадными глазами. Вежливо подождав, пока мы окончим наши переговоры по-русски, он чуть качнулся вперед и ровным голосом негромко осведомился:

— Вас устроит бронированный «ниссан»? Два моих юных друга будут рады покатать вас до Сарандаки и обратно.

— Они будут вооружены?

Видимо, на каждого посетителя у Ашота была отпущена только одна улыбка, потому что лицо его снова стало неимоверно печальным. Он склонил голову, и змейки на его шее задвигались.

— Два крепких парня с автоматами и бронированный джип, — произнес он с тяжелым вздохом. — Что еще нужно для обеспечения безопасности? Если вам этого мало, то обратитесь в местный гарнизон: я слышал, что у них есть танки.

— Все в порядке, — заверил я. — Кстати, скажите, а почему ваша фирма называется «Лаверна»? Ведь насколько я помню, Лаверна — это древнегреческая богиня, покровительствующая ворам и мошенникам. Разве не так?

— Нет, — в последний раз, явно в качестве бонуса, улыбнулся нам Ашот. — Лаверна — покровительница вообще всех людей, которые живут риском. Людей удачи. У меня детективное агентство, а разве в работе детектива нужно меньше удачи и везения, чем в работе вора и мошенника?

Теперь уже я сам не смог удержаться от улыбки.

— Я ведь тоже частный детектив, — признался я. — Никогда прежде не думал, что моему ремеслу покровительствует та же богиня, что опекает преступников.

— Теперь вы это знаете, — пожал плечами Ашот, глядя на меня снизу вверх — его седая голова торчала на уровне моих плеч. — Можете приносить жертвы Лаверне. Богине все равно, вор вы или детектив. Она покровительствует удаче.

Мы попрощались, и, уже выходя, возле самой двери я увидел повешенный на стену документ в металлической рамке. Он одиноко висел среди изображений скорпионов, жаб и голых красавиц, но по выбранному месту было заметно, что хозяин дорожит им.

Документ гордо возвещал, что в сентябре девяносто второго года гражданин Овакимян Ашот Акопович с отличием закончил курсы художественной татуировки. В связи с чем квалификационная комиссия города Новосибирска выдала ему настоящий диплом. Председатель комиссии Иванов, секретарь Мартынова.

Какого черта мы все это время разговаривали по-английски?

Зоя увидела документ одновременно со мной, впилась в него взглядом — и мы не сговариваясь обернулись к Ашоту, успевшему сесть обратно на свою крутящуюся табуретку, как птица на жердочку.

Спокойно встретив наши изумленные взгляды, он поднял правую руку и помахал ею в прощальном приветствии. Сморщенное лицо его было по-прежнему пропитано мировой скорбью…

Больше всего меня беспокоило таинственное исчезновение Властоса. Этот человек возник ниоткуда и исчез в никуда.

Уехал к себе в деревню? Конечно, завтра мы это проверим. Но почему? Зачем он скрылся сразу после того, как спас меня?

Поделившись опасениями с Зоей, я рассказал ей свой самый любимый анекдот. Точнее, любимых анекдотов у меня несколько, но этот — сугубо профессиональный, прямо относящийся к моей работе. Кстати, мне рассказал его Вазген еще в дни нашей бурной юности.

Однажды зимним днем птичка замерзла и упала на землю. Она бы сразу погибла, но проходившая мимо корова шлепнула свою лепешку прямо на нее. Оказавшись в теплом коровьем навозе, птичка отогрелась и радостно зачирикала. Это чириканье привлекло кошку, которая вытащила птичку и ее сожрала.

Из этой истории следуют три мудрых вывода. Не тот твой враг, кто тебя обделал. Не тот твой друг, кто тебя из дерьма вытащил. Попал в дерьмо — не чирикай.

— И к чему этот анекдот? — спросила Зоя, заморгав глазами.

— В данном случае я говорю о втором пункте — ответил я. — А именно о том, что не тот твой друг, кто вытащил тебя из дерьма. Властос вытащил меня из лап каких-то уродов, но потом загадочно исчез, и поэтому я не так уж уверен в том, что он нам друг. Какова его роль во всей этой истории? Мы не знаем, а раз так, то логично будет предполагать, что Властос многое скрывает и уже потому весьма подозрителен.

Агафья ждала нас у входа в музей. На часах было ровно шесть, посетители давно разошлись. Миновав охранника, которому наша провожатая что-то сказала, мы прошли в вестибюль.

Очаровательная гречанка была одета в белое платье, сшитое в стиле пятидесятых годов. Узкая талия туго затянута, а снизу платье пузырится колоколом, создавая ощущение воздушности. В таком платье щеголяла героиня «Римских каникул».

Волосы были забраны вверх, оставляя высоко открытыми лоб и затылок — по древнеримской моде, — и завязаны узлом на самой макушке.

Я невольно сравнил стоявших рядом молодых женщин. Высокая блондинка Зоя с ее статной фигурой и длинными крепкими ногами, как у породистой кобылицы, а рядом с ней — миниатюрная брюнетка Агафья: нос чуть с горбинкой и страстно раздувающимися крыльями, гибкое смуглое тело и обжигающие, как угольки, глаза.

Зоя и Агафья улыбались друг дружке и даже обменялись рукопожатием, но я уже знал, какой у них темперамент, и понимал, что расслабляться нельзя — пробегающие между двумя женщинами искорки в любой момент могут вызвать короткое замыкание и взрыв…

Через открытые двери виднелась анфилада безлюдных залов, в которых сосредоточены все критские археологические раритеты.

— По-настоящему раскопки начались на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, — пояснила Агафья, — когда сэр Артур Эванс обнаружил под толщей земли руины Кносского дворца, он нашел многочисленные предметы материальной культуры минойской цивилизации. Постепенно было принято решение разделить объекты исследования. На месте развалин Кносского дворца остались собственно развалины — фрагменты стен, лестниц, полов, жертвенников, печей и так далее. А все найденные там предметы, включая ювелирные изделия и произведения искусства, свезены в этот музей.

Агафья приглашающе взмахнула рукой. Мы медленно двигались за ней по анфиладе музейных залов, и в каждом можно было лишь поражаться обилию выставленных артефактов. Там было оружие — бронзовые наконечники стрел, рукоятки мечей и сами мечи минойцев. Увидев несколько двухлезвийных топориков, я невольно вздрогнул. Изображение этого лабириса было вырезано на груди у несчастного Димиса, и таким же точно топориком собирались зарубить меня прошлой ночью.